воюем, болеем, голодаем. Мы - безумцы. И Старшие Братья милостиво убьют
нас, чтобы мы не мучились. Я не знаю наверняка, примут ли они такое
решение; я не Старший Брат. Если и примут, то пройдет, - он задумался, -
минимум пятьсот лет, прежде чем они начнут действовать.
всегда спешат, а марсиане - никогда. Если Старшие Братья в чем-то
усомнятся, они отложат вынесение приговора на сто, двести, пятьсот лет.
ближайшие пятьсот-тысячу лет люди научатся договариваться с соседями.
перевоспитать. Тогда они тоже убьют нас, но отнюдь не безболезненно. В
этом я вижу еще большее зло.
хочу исправить. Я знаю, отец, что ты разочаровался во мне, когда я вступил
на этот путь.
Бог.
есть Бог. Поэтому я есть все, что я видел, слышал, пережил. Я все, во что
я вник. Отец, я видел, как ужасна жизнь на этой планете, и думал, что в
силах ее изменить. Людей не учат в школе тому, чему я хотел научить, и я
решил преподнести им это в форме религии, сыграв на любопытстве. Кое-что
мне удалось. Марсианская дисциплина оказалась не слишком трудной для
усвоения. Видишь, сколько нас, как мы едины? Это уже большая победа. Нам
даровано величайшее счастье: мы делимся на мужчин и женщин. Вполне
возможно, что романтика физической любви присутствует лишь на нашей
планете. Если так, то я сочувствую остальной Вселенной. И хочу, чтобы мы,
Боги, сохранили и распространили это драгоценное свойство по всей
Вселенной. Что может сравниться с единением тел и душ, с радостью дарения
себя и получения ответного дара? На Марсе ни я, ни кто-либо другой не
испытывал ничего подобного. Мне кажется, именно любовь делает нашу планету
такой богатой и прекрасной. Если человек соединяется с другим человеком
лишь телом, но не душой, он остается по-прежнему девственным и одиноким,
как будто не соединялся вовсе. С тобой такое бывало, я это понял по тому,
как ты боишься рисковать. Ты вник в это раньше меня и без помощи
марсианского языка. Дон сказала, что не только ваши тела, а и души были
вместе.
прости, мы были с нею - в ее душе, - и сливались с твоей.
в моменты единения тел и душ, просыпались телепатические способности.
Правда, он читал не мысли, а эмоции. Он пожалел, что ему так много лет.
Будь он хотя бы на пятьдесят лет моложе, Дон не пришлось бы ставить слово
"мисс" перед фамилией: он решился бы на новый брак, несмотря на прежние
неудачи. А прошедшую ночь он не променял бы еще на сто лет жизни. В
сущности, Майк прав.
тем не менее очень часто происходит. Происходит насилие или совращение -
игра, подобная рулетке, только еще более бесчестная. А потом -
проституция, одиночество - добровольное и вынужденное, - страх, вина,
ненависть; дети, вырастающие в убеждении, что секс - это что-то плохое,
постыдное, животное. Величайшая ценность, которой обладает человечество,
искажена, извращена и представлена как величайшее зло. Всему причиной -
ревность. Я долго не мог этому поверить. Джабл, я до сих пор до конца не
понимаю ревности, она кажется мне безумием. Когда я впервые испытал
любовный экстаз, моим первым порывом было желание разделить его сразу со
всеми братьями: с женщинами непосредственно, а с мужчинами - через женщин.
Я пришел бы в ужас, если бы мне предложили забрать все счастье себе.
Вместе с тем мне не приходило в голову испытать эту радость с тем, с кем я
еще не сроднился. Я физически неспособен любить женщину, с которой не
разделил воду. Не один я: никто в Гнезде не испытывает физической любви,
если не испытывает духовной.
что ангелы. Краем глаза он заметил машину, садящуюся на площадку. Не успев
приземлиться, машина исчезла.
считаются погибшими.
сообщить. А Джилл уже преодолела предрассудок против дематериализации
нехороших людей. Раньше мне приходилось выдумывать всякие ухищрения, чтобы
защищаться, теперь я действую проще. Джилл доверяет мне, она знает, что
дисциплина не позволяет мне убивать людей без крайней необходимости, -
Человек с Марса усмехнулся. - Вчера даже помогала, и не в первый раз.
пришлось уничтожить и некоторых заключенных. Их нельзя было освободить:
они злые люди. Но я целый год вникал в этот город. Я знал, что еще десятки
таких же злодеев ходят на свободе. Я ждал, вникал в каждый отдельный
случай и, наконец, принял решение. Они дематериализованы, а их души
получили возможность начать новую жизнь. Джилл поняла, что человека
невозможно убить, что я всего лишь удаляю с поля грубых игроков.
которых я убрал, тоже Боги. Сказано, что Бог видит всякую тварь. Так оно и
есть: всякая тварь есть Бог. И если кошка съедает мышку, то и та, и другая
выполняют свое божественное предназначение.
некоторое время будет очень спокойным. Правда, с течением времени
преступность возобновится: на Земле так не хватает дисциплины! Именно об
этом я и хотел поговорить с тобой, отец. Я боюсь, что ввел братьев в
заблуждение.
здоровье, согласие и счастье. И думают, что переход всего человечества к
нашему образу жизни - лишь вопрос времени. Они, конечно, понимают, что это
случится не завтра, но две тысячи лет - лишь мгновение. Однако они
уверены, что когда-нибудь это случится. Поначалу я сам был в этом уверен и
передал свою уверенность братьям. Я упустил главное: люди - не марсиане. Я
не раз ловил себя на этой ошибке, поправлял и снова ошибался. Что верно
для марсиан, не всегда годится для людей. Логика инвариантна, но на Земле
и на Марсе оперирует различными данными. Поэтому и результаты оказываются
другими. Я не понимал, почему никто из людей добровольно не отдает себя на
съедение голодным собратьям. На Марсе это считается честью. Я не понимал,
почему здесь так берегут детей. На Марсе таких девочек, как наши,
выбрасывают на улицу - в зубы естественному отбору, и девять из десяти
погибают в первое же лето. Логика одна, а объекты разные: здесь
состязаются взрослые, а на Марсе - дети. Но так или иначе, состязание
имеет место, иначе начинается вырождение. Не знаю, был ли я прав в попытке
исключить состязание, но понял, что человечество не позволит мне этого.
ожидание.
ответственности. Это вызов, брошенный миру. - Он был печален. - Я редко об
этом говорю. Очень немногие понимают глубинный смысл этих слов и готовы
разделить со мной не только радость, но и горечь. А остальные - сотни и
тысячи - воспринимают их как трофей, доставшийся без боя или не понимают
вовсе. Что бы я ни говорил, они продолжают считать, что Бог - это кто-то
другой, добренький, который прижмет обманутого дурачка к груди и погладит
по головке. Они не хотят признать, что во всех своих бедах виноваты сами,
и что счастье не дается им без труда.
ожидание исполнится, и я пойму, что был неправ. Что этот народ не может
жить иначе, что он должен быть разобщенным, несчастным, должен ненавидеть,
драться... только для того, чтобы не выродиться. Скажи, отец, это так?
что-нибудь выяснить, ты всегда помогал. И когда кончалось ожидание, я
убеждался, что ты говорил правильно.
Хотя всю дорогу толковал, что спешить нельзя. Два с половиной года - не
время даже по земным меркам. Ты еще не начал ждать, а уже сдался. Ты
провел эксперимент на малой группе людей. Эксперимент удался. Я никогда не
видел таких здоровых, бодрых и счастливых людей. Тебе этого мало? Воспитай
еще десять тысяч таких же работящих, счастливых, неревнивых, потом и
поговорим. Идет?
Шилова Юлия
Аникина Наталья
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей