Чтение 97–й страницы книги ~Дюна~

дуют другие цели, нежели удовлетворение чувств.

- Думаешь, я не знаю, какие планы ты строишь для своего сына? - спро-
сила вдруг Хара.

- Что ты имеешь в виду? - голос Джессики прозвучал непривычно резко.

- Ты хочешь объединить под ним все племена, - сказала Хара.

- Разве это плохо?

- Я вижу в этом опасность для Пола... и Алия - часть этой опасности.

Алия еще ближе придвинулась к матери. Теперь глаза ее были широко
раскрыты: она внимательно изучала Хару.

- Я наблюдала за вами обеими, когда вы вместе, - сказала Хара, - я
видела, как вы касаетесь друг друга. Алия подобна моей собственной пло-
ти, потому что она сестра того, кто для меня все равно что брат. Я наб-
людала за ней и охраняла ее со времени раззии, когда мы перебрались сю-
да, с того времени, когда она была совсем младенцем. И я многое за ней
замечала.

Джессика почувствовала, как в сидящей рядом Алии начинает расти бес-
покойство.

- Ты знаешь, о чем я говорю, - сказала Хара. - О том, что ей известно
все наперед, о чем мы собираемся с ней говорить. Когда здесь был младе-
нец, в таком возрасте понимающий водную дисциплину? И у какого ребенка
первыми словами, обращенными к няне, были: "Я люблю тебя, Хара"?

Алия подняла голову и посмотрела на мать.

- Я обладаю силой разума. Преподобная мать, - проговорила Хара. - Я
могла бы быть сайадиной. Я видела то, что видела.

- Хара... - Джессика пожала плечами. - Я не знаю, что тебе сказать. -
И она поняла, что эти, такие затертые, слова точно передают ее чувства.

Алия выпрямилась и расправила плечи. Джессика почувствовала, что вре-
мя ожидания истекло, пришло время для решения и печали.

- Мы совершили ошибку, - заявила Алия. - Теперь нам нужна Хара.

- Это случилось на обряде Семени, когда ты изменяла Воду Жизни, а
Алия была внутри тебя, в твоем чреве, - напомнила Хара.

"Нужна Хара?" - спросила себя Джессика.

- Кто, кроме тебя, может говорить с людьми и заставить их понимать
меня? - настаивала Алия.

- Чего же ты от нее хочешь? - спросила Джессика,

- Она сама знает, что делать, - возразила Алия.

- Я расскажу им правду, - подхватила Хара. Ее лицо внезапно стало
старым и печальным, на оливковой коже резче обозначились морщины. - Я
расскажу им, что Алия только кажется маленькой девочкой, на самом же де-
ле она никогда не была ребенком.

Алия покачала головой. Слезы бежали по ее щекам, а Джессика чувство-
вала такую печаль, как будто скорбь дочери заставила забыть обо всем на
свете.

- Я знаю, что я урод, - прошептала Алия.

Слышать подобные слова из уст ребенка было нестерпимо.

- Ты не урод! - воскликнула Хара. - Кто осмелился назвать тебя уро-
дом?

И снова Джессика поразилась страстности голоса Хары. Вдруг она поня-
ла, что суждение Алии верно - Хара действительно им нужна. Племя поймет
Хару, и слова ее, и чувства, ибо было очевидно, что она любит Алию так,
как будто та была ее собственной дочерью.

- Кто сказал тебе это? - повторила этот вопрос Хара.

- Никто.

Краем материнской абы Алия вытерла слезы и разгладила платье в том
месте, где смяла его.

- Тогда не смей так говорить! - воскликнула Хара.

- Я не буду.

- А теперь, - сказала Хара, - расскажи мне, что с тобой произошло,
чтобы я могла рассказать об этом всем остальным.

Алия посмотрела на мать. Джессика кивнула.

- Однажды я проснулась, - начала Алия. - Это было похоже на пробужде-
ние ото сна, если не считать того, что я не помнила, когда заснула. Это
было в теплом и темном месте. И я испугалась.

Слушая картавый голос дочери, Джессика вспомнила тот день в пещере.

- Я попыталась бежать, но бежать было некуда. Потом я увидела искру -
не то чтобы настоящую... Просто искра была там, со мной, и я чувствовала
то, что она хотела мне передать... успокаивала меня, сообщала мне, что
все будет хорошо... Это была моя мать.

Хара вытерла глаза и ободряюще кивнула Алии. И все же - как отметила
Джессика - в ее глазах была дикость Свободной женщины и настороженность,
как будто глаза тоже пытались услышать рассказ Алии.

И Джессика подумала: "А что мы, собственно, знаем о том, как на самом
деле происходит мыслительный процесс подобного существа... с учетом его
собственного опыта, воспитания и наследственности?"

- Как раз тогда, когда я почувствовала себя уверенно и в безопаснос-
ти, - сказала Алия, - появилась еще одна искра... Тут-то все и случи-
лось. Другой искрой была старая Преподобная мать. Они с моей мамой...
обменивались жизнями, и я была там, с ними, и видела это. Потом все кон-
чилось, и я стала ими, потом еще другими - оставаясь собой... Только мне
понадобилось много времени, чтобы снова себя найти: других было так мно-
го...

- Это было очень жестоко, - сказала Джессика. - Ни одно существо не
должно пробуждаться к жизни подобным образом. Самое удивительное то, что
ты смогла принять это.

- А что мне оставалось делать! - возразила Алия. - Я не знала, как
это отбросить, как спрятать мое сознание или защитить его. Все случилось
так...

- Мы не знали... - пробормотала Хара. - Когда мы давали твоей матери
Воду, чтобы она ее изменила, мы не знали, что ты существуешь у нее внут-
ри.

- Не печалься об этом, Хара, - сказала девочка. - И самой мне не сто-
ит себя жалеть. В конце концов есть повод и для радости: я - Преподобная
мать. У племени две Пре...

Она оборвала себя и подняла голову, прислушиваясь.

Хара резко повернулась и посмотрела на Джессику.

- Разве ты об этом не подозревала? - спросила Джессика.

- Тс-с!.. - шикнула на нее Алия.

Сквозь занавеси, отделяющие их от коридора, донеслись звуки ритмично-
го пения. Оно делалось все громче, и вот уже можно было различить слова:
"Иа! Иа! Иаум! Иа! Иа! Иаум! Му зейн, валлах! Иа! Иа! Иаум! Му зейн,
валлах!"

Поющие прошли мимо входа, и их голоса начали стихать, а потом и сов-
сем исчезли.

Когда слов пения было уже не разобрать, Джессика проговорила с пе-
чалью в голосе:

- И был Рамадан на Бела Тегузе...

- Моя семья сидела у фонтана, у себя во дворе, - подхватила Хара, - и
воздух был напоен влагой. Там было дерево, покрытое плодами партигулов,
круглых и ярких, величиной почти с голову. Там была корзина с миш-мишем
и баклавой, и кружки с либаном. В наших садах и в домах был мир, мир был
на всей земле.

- Жизнь была полной счастья, пока не пришли захватчики, - вставила
Алия.

- Кровь стыла от криков людей, - Джессика ощутила, как в ней закружи-
лись воспоминания полученного в дар прошлого.

- Женщины кричали: "Ла! Ла! Ла!" - вторила ей Хара.

- Нападавшие прошли через муштамал и бросились на нас с ножами, лез-
вия которых сделались красными от крови наших мужчин, - вторила ей Джес-
сика.

И они втроем погрузились в тишину, подобно всем другим жителям в
сьетче, и эта тишина дала им воспоминания, которые сделали свежей их
скорбь.

- Не забудем и не простим, - строго сказала Хара.

В полной значения тишине, установившейся вслед за этими словами, они
слышали голоса многих людей, шелест многих плащей...

- Преподобная мать? - раздался голос у входа. Джессика узнала Сарсар,
одну из жен Стилгара.

- В чем дело, Сарсар? - спросила Джессика.

- Беда. Преподобная мать...

У Джессики сжалось сердце от смертельного страха за Пола.

Сарсар раздвинула занавеси и вошла в комнату. Джессика успела заме-
тить, что снаружи стоит группа людей. Она посмотрела на вошедшую - ма-
ленькую черноволосую женщину в красном одеянии. Взгляд ее темных глаз
был устремлен на Джессику, ноздри крошечного носа раздувались, скрывая
рубцы от зажимов.

- В чем дело? - спросила Джессика.

- Получено известие из песков, - сказал Сарсар. - Сегодня Узул прохо-
дит испытание. Молодые мужчины говорят, что он не может не справиться,
что до наступления ночи он будет назван наездником песков. Молодые люди
объединяются для раззии. Они отправятся на север и там встретятся с Узу-
лом. Они говорят, что заставят его вызвать Стилгара и встать во главе
племен.

"Сбор воды, засаживание дюн, медленное, но вербное изменение своего
мира - всего этого им уже недостаточно, - подумала Джессика. - Не-
большие, неизменно заканчивающиеся удачей набеги не удовлетворяют их
больше после того, чему они научились у Пола и у меня. Они почувствовали
свою силу, они хотят сражаться".

Сарсар переминалась с ноги на ногу, не решаясь говорить дальше.

"Нам понятна необходимость осторожного выживания, - думала Джессика,
- но в нем есть и уязвимость. Нам известно также, какой стыд может зак-