мы жили на мои телодвижения.
деньги? Пора оплачивать телеоборудование. На носу выборы, нам нужен канал
или программа. Если не захватим эфир, придется туго.
Деньги подвисли.
промямлил Артур.
раздражать! Ты можешь ответить конкретно -- какие перспективы по возврату
денег?
не возвращаться никогда!
пошли дела, акции РИНАКО ничего не дают, сделка по прибору провалена! Мне не
везет. Здесь у меня никаких перспектив.
нашей совместной деятельности мы задолжали миллиард. Пиши расписку на треть
суммы и катись!
вперед и с песнями!
здесь с вами время! Я ведь остался ни с чем.
не звал. Никто твоих моральных потерь оплачивать не собирается. Но мы
находимся почти у цели, надо немного выждать -- и все срастется.
кураторов!
закопаться там в сарае у воды и описать наши ходы с легкой иронией! --
поделился тайными желаниями Артамонов. -- Но сейчас не до этого -- мы почти
у финиша. В принципе, нет ничего страшного в том, что пропали деньги. Меня
пугает твое отношение к этому. Нет никакой беды в том, что мы не вернули
"СКиТу" часть кредита, мы ведь запустили его в дело. И, случись неудача,
виноваты не мы одни, потому что подписывались под бизнес-планом вместе с
банком. Главное -- "унитаз" стоит на месте, его никто не увел. Отделывай
потихоньку, сдавай в аренду и возвращай деньги. А вот с твоим долгом, Артур,
не поработаешь. Разве что бандитов нанять, но они заберут половину, а то и
вообще все. Ты увел деньги не у нас, а из города, в котором они взяты.
Деньги -- черные, какие угодно -- должны оставаться на месте и крутиться
неподалеку. Только тогда можно довести задуманное до конца, никого не
опасаясь. Эта мысль, что деньги кредитора рядом и не уплыли -- успокаивает
его. Он живет в иллюзии, что они вернутся. И, наконец, привыкает, что они
уже -- не его. И если деньги не пропиты и не протраханы, а пущены в дело, и,
особенно, если дело это кредитору не ведомо -- его начинает одолевать
гордость, что именно на его деньги создано неведомое. И он всем говорит, что
самолично выделил деньги на ловкую идею -- на телестудию, типографию или на
картинную галерею. Поэтому прав тот, кто обеспечивает перманентный напор
идеи! Чтобы получилось дело, паренек, из него нельзя выводить оборотные
средства. Их туда надо без конца подтягивать и вваливать, вваливать! Увод
денег наказуем. Такое не прощается. Нас достанут и будут вправе наказать!
Себе надо брать меньше, чем позволяет обстановка!
деньгами ни в какой Якутск Артур не поехал, да и не собирался.
сторон. Как сушка от легкого нажатия, он в момент распадался на четыре
равные части -- для Артамонова, Орехова, Варшавского и Лопаты, за которой
собирался когда-нибудь выехать.
исключительно в ней. А когда спрашивали:
Глава 10. WIFAG
круговую поруку местечкового журнализма. "Лишенцу" объявили бойкот.
Пресс-конференции и другие программные сборища проходили без него. Но, как и
всякому истинному Водолею, "Лишенцу" было чем хуже, тем лучше. Он повязал
ньюсмейкеров в единую паутину, и газета мгновенно становилась в курсе всего,
что происходило в городе.
на литературный пик -- как затемпературившей наседке, ему поручили
пригревать дополнительное яйцо -- отделение Союза писателей. Событию
потакали, натужно пытаясь придать ему статус информационного повода.
Послоняться по Дому печати пригласили всех, кроме "лишенцев".
имени и по поручению дарит Шимингуэю гармонь, выше сил нормального человека!
"ящику" показали Силаева с баяном наперевес.
кроме "Метаморфоз", написанных под впечатлением мутаций валуев. Асбест
Валерьянович публиковал произведение в "Губернской правде" с продолжением:
водился за ним такой грешок -- использовать в особо крупных размерах
казенные страницы для личных нужд. Исходя из полной пробандности текста,
народные мыслители перекрестили книгу в "Метастазы".
гибкость, побывали как приживалки и на юбилее, и на презентации. Это не
обнаруживало у редактрис какой-то особой позиции, просто крах "Сестры"
сбросил их в низовую печать, откуда высокая газетная возня смотрелась проще.
груди Асбеста Валерьяновича:
"унитаза", -- и очень скоро, -- сообщила она в форме догадки и даже
закашлялась от собственной смелости.
кулаком по спине. -- Через год они сметут вас на помойку!
громко, чтобы слышал Додекаэдр. -- Мы примем меры!
"Губернская правда" наступала "Лишенцу" на пятки. Стоило Бакарджиевой по
заказу отца Воловича опубликовать репортаж о вывешивании колоколов в Ниловой
пустыни, как "Губернская правда" тут же завела моду проделывать подобное
ежедневно. Открывал серию репортаж с места грозы. Начинался он так:
"Огромная туча заходила на город со стороны Крупский-айленда. Она опускалась
все ниже. Два раза гром изготавливался к удару и два раза откладывал его до
лучших времен. Сухое потрескивание зарниц иссушало напряженный воздух..." И
все это на полном серьезе. Репортаж был подписан псевдонимом, за которым
легко угадывался Шимингуэй.
стороны, это было приятно и означало, что конкурирующие компетенции косвенно
признают "Лишенец" мощной информационной структурой, а с другой -- кроме
позиционной борьбы, ничего не сулило. Понятно, что редутное состязание не
давало возможности для маневра, тем более, что по наущению Додекаэдра
Платьев вкачивал в подведомственные ему газеты огромные суммы, не сравнимые
с теми, какие мог направить на развитие "Лишенец".
Артамонов с Ореховым применяли их еще в ДАСовской жизни, на московских
перекрестках. В момент, когда ошалевшее месиво пешеходов напряженно ожидало
зеленого, стоящие в самой близости от машин Артамонов и Орехов, припав на
переднюю левую, делали ложный выпад вперед, имитируя начало движения. Народ
послушно устремлялся на проезжую часть. И только свист постового приводил
поток в чувство и заталкивал обратно на тротуар.
дергались, и вслед за ними устремлялись конкуренты, а когда последние
приходили в себя, было поздно -- возбудители движения уже занимались другими
делами. Информационное агентство снабжало "Лишенец" невероятным количеством
скандальных новостей. Конкуренты продемонстрировали подобные потуги на
всеохватность, но дальше не потянули. Затем "Лишенец" предложил населению
небывалую услугу -- подписку на всю жизнь по цене годовой. От желающих не
было отбоя. У конкурентов губа оказалась тонка -- на посмертную подписку они
не отважились. Потом почтальоны понесли "Лишенец" по адресам подписчиков
всех остальных в регионе газет, упреждая любую их информационную выходку.
Опасаясь, что после "Лишенца" их не станут читать, издания с перепугу
учинили сходку перед антимонопольным комитетом, в ходе которой проплакались
на тему, что адреса подписчиков -- собственность редакции, и задача власти
оградить ее от посягательств со стороны.
медикаментозную газету "Изо рта в рот", насыщенную гомеопатическими
материалами, в которых страстно нуждалось население. Конкуренты не замедлили
Мережковский Дмитрий
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Курылев Олег
Белов Вольф
Корнев Павел