усердно поддерживала среди друзей и родственников легенду о том, что этот
брак представляется ей большим несчастьем, что она совершенно сражена
обрушившимся на нее ударом, что Генри просто околдовали, что она противилась
сколько могла, но что может поделать мать, и так далее и тому подобное. Она
уже испробовала этот прием на Артуре Кленнэме в качестве друга семьи
Миглзов, а теперь разыгрывала ту же комедию с ними самими. При первой же
аудиенции, данной мистеру Миглзу, она приняла позу матери, которая из любви
к сыну с болью душевной сдалась на его неотступные мольбы. Сохраняя отменную
учтивость в обхождении, она всем своим поведением изображала, будто это она,
а не он, не желала этого брака, но в конце концов вынуждена была уступить;
она, а не он, идет на нелегкую жертву. И то же самое она столь же учтиво
ухитрилась внушить миссис Миглз, с ловкостью фокусника, заставляющего
простодушную зрительницу взять из колоды нужную ему карту. Когда же сын
представил ей будущую невестку, она, целуя ее, сказала: "Чем же это вы,
душенька, так приворожили моего Генри?" - и при этом пролила несколько слез,
которые, смешавшись с пудрой, скатились по ее носу в виде беленьких крупинок
- слабый, но трогательный знак, что, хотя она мужественно переносит тяжелое
испытание, посланное ей судьбой, под ее напускным спокойствием таится
глубокое горе.
принадлежность к Обществу, в то же время любила похвалиться своими тесными
связями с этой великой державой) одно из первых мест занимала миссис Мердл.
Правда, все без исключения цыгане хэмптон-кортского табора задирали нос,
произнося имя выскочки Мердла, но они тотчас же опускали его, как только
речь заходила о миллионах этого выскочки. Маневренной гибкостью упомянутого
органа они весьма напоминали Финансы, Адвокатуру, Церковь и всех прочих.
визит миссис Мердл, чтобы выслушать ее соболезнования по поводу
случившегося. С каковой целью она и покатила в город в одноконном экипаже из
тех, что в описываемый период английской истории были известны под
непочтительным названием "коробочек". Владелец этого экипажа промышлял
извозом, и все пожилые обитательницы хэмптон-кортского дворца нанимали его
при надобности поденно или по часам; но согласно действовавшему во дворце
неписанному закону все его обзаведение считалось как бы собственным выездом
того, кто им в данное время пользовался, а сам он должен был делать вид,
будто ни о каких других седоках никогда и не слыхивал. Разве не так же и
министерские Полипы, которые лучше всех извозчиков на свете умеют соблюдать
свою выгоду, всегда делают вид, будто понятия не имеют ни о каких других
делах, кроме тех, которыми заняты в настоящее время?
рядом в клетке сидел на жердочке попугай и, склонив набок головку, с
интересом разглядывал ее, принимая, должно быть, за великолепный образец
другой, более крупной породы попугаев. И вот перед ними обоими явилась
миссис Гоуэн со своим излюбленным веером, зеленый тон которого слегка умерял
яркость роз, цветущих на ее щеках.
веером по руке после того, как они несколько минут болтали ни о чем. -
Только в вас я могу найти утешение. Затея Генри, о которой я вам
рассказывала, видимо все же состоится. Что вы об этом думаете? Мне не
терпится узнать - ведь вашими устами говорит Общество!
Общества, и, убедившись, что витрина мистера Мердла и лондонских ювелиров в
полном порядке, отвечала:
приобрел от этого выгоду. Общество требует, чтобы он поправил женитьбой свое
состояние. Общество требует, чтобы он получил возможность жить на широкую
ногу. Если этого нет, Общество не видит смысла в его женитьбе. Попка, молчи!
исполнении обязанностей (с которым он, кстати сказать, не лишен был
сходства), подкрепил это высказывание пронзительным криком.
любимой руки и тем самым как бы округляя значение своих слов, - бывают
случаи, когда мужчина не молод и не красив, но богат и живет на достаточно
широкую ногу. Тут разговор особый. В таких случаях...
витрине с драгоценностями, слегка кашлянула, как бы желая добавить: "Вот что
требуется мужчине в таких случаях, моя дорогая". Тут попугай снова закричал,
и она, посмотрев на него в лорнет, сказала: "Попка, молчи, говорят тебе!"
говорю, душа моя: о сыновьях людей, обладающих известным положением, -
молодые люди обязаны, вступая в брак, заботиться об интересах Общества, а не
докучать Обществу разными сумасбродствами. Как, однако, все это прозаично! -
сказала миссис Мердл, откинувшись на подушки и снова приложив к глазам
лорнет. - Вы не находите?
Общество произнесло свое суждение об этом предмете, и больше говорить
нечего. Если бы мы находились в первобытном состоянии - жили бы под
древесными кущами и вместо того, чтобы возиться с банковскими счетами, пасли
бы коровок, овечек и других животных (а это было бы чудесно; меня всегда
тянуло к пастушеской жизни, моя дорогая), - тогда другое дело. Но мы не
живем под древесными кушами и не пасем коровок, овечек и других животных. Вы
не поверите, какого мне порой стоит труда втолковать Эдмунду Спарклеру, в
чем тут разница.
зеленого веера и поторопилась заметить:
со своими уступками, - и вам должно быть понятно, почему я бедна, как... ну,
как...
миссис Гоуэн. - Но любой из двух подойдет. Так или иначе не стоит закрывать
глаза на то, что положение моего сына весьма отличается от положения вашего.
Я могла бы еще добавить, что у Генри есть талант...
избрать поприще, которое... Ах, бог мой! Вы сами все это знаете, дорогая
моя! Вопрос в том, какую степень мезальянса я могу считать допустимой,
принимая в расчет положение Генри?
(до чего хороши были эти руки - просто созданы для браслетов), что не вдруг
отозвалась. Наступившая тишина вернула ее к действительности; она сложила
руки на груди и, как ни в чем не бывало взглянув приятельнице прямо в глаза,
произнесла вопросительным тоном:
хотела бы услышать ваше мнение, моя дорогая.
словно в насмешку принялся раскачиваться на жердочке вверх и вниз, а затем
снова поджал одну лапку и замер в ожидании ответа, так сильно наклонив
голову набок, что едва не свернул себе шею.
жениху, - сказала миссис Мердл, - но Обществу свойственна некоторая
меркантильность, душа моя.
ошибусь, если скажу, что Генри обещана уплата всех его долгов...
виде утешения.
фунтов содержания - а это для Италии...
ужасное искусство...
приятельницы, поспешила избавить ее от дальнейших объяснений. Она понимает.
Не нужно слов!
- повторила она, свернув свой зеленый веер и постукивая им по своему
подбородку (который вскорости обещал стать двойным, а пока что его можно
было назвать полуторным), - это все! После смерти стариков, вероятно, будет
еще что-нибудь; но ведь могут оказаться такие условия и оговорки, что к
капиталу и не подступишься. Да и кто поручится, что они не проживут до ста
лет. Дорогая моя, от таких людей всего можно ожидать.
каковы в Обществе матери и каковы в Обществе дочери, что представляет собой
брачный рынок Общества, каковы там цены, как заманивают и переманивают
выгодных покупателей, какой идет торг и барышничество; а потому подумала про
себя, что сыну ее приятельницы изрядно повезло. Понимая, однако, чего от нее
ждут и для чего нужна та ложь, которую ей предлагают принять за истину, она
бережно взяла эту ложь в руки и навела на нее требуемый глянец.
что ж поделаешь. Ведь это не ваша вина. Вам решительно не в чем себя
упрекнуть. Призовите на помощь всю вашу силу духа и постарайтесь примириться
с фактами.
не щадили усилий, чтобы завлечь Генри в ловушку.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Корнев Павел
Шилова Юлия
Березин Федор
Акунин Борис