сторону. Она могла взять и передать этот узелок Зыбину. Вполне могла!
Подобную ситуацию даже, пожалуй, следовало разработать в диссертации о
следственной практике: резкий эмоциональный поворот, положительная эмоция,
исходящая от следователя и своей неожиданностью разбивающая привычный
стереотип поведенья преступника. Это все так. И все-таки... все-таки...
Она словно чувствовала, что с этой передачей далеко не все ладно. Есть в
ней особый смысл, привкус каких-то особых отношений, и он-то - этот смысл
- собьет с толку не только арестанта, но и следователя. Она еще не
понимала, как и чем опасен это узелок. - Старик торопливо отдернул край
платка, и тогда сверкнули крутобокие огненные яблоки, расписанные
багровыми вихрями и зеленью, но она совершенно ясно чувствовала, что эти
яблоки и следствие - вещи несовместные. И тут она, кажется, впервые
подумала о том, что же такое вот это следствие. В духе следствия - вот
этого следствия, по таким делам, в таком кабинете, с такими следователями
- была развеселая хамская беспардонность и непорядочность. Но
непорядочность узаконенная, установленная практикой и теорией. Здесь можно
было творить что угодно, прикарманивать при обысках деньги, материться,
драться, шантажировать, морить бессонницей, карцерами, голодом, вымогать,
клясться честью или партбилетом, подделывать подписи, документы,
протоколы, ржать, когда упоминали о Конституции ("И ты еще, болван, веришь
в нее!" Это действовало как удар в подбородок), - это все было вполне в
правилах этого дома; строжайше запрещалось только одно - хоть на йоту
поддаться правде; старика заставили лгать (впрочем, зачем лгать? Просто
ему дали подписать раз навсегда выработанные формулы. Так милиция всегда в
протоколах пишет - "нецензурно выражался") - и это было правильно; то, что
она, приняв по эстафете эту ложь, или, вернее, условную правду эту,
собиралась укрепить и узаконить ее очной ставкой - это тоже было правильно
(это же операция, а на операции дозволено все); то, что за эту узаконенную
ложь или условную правду Зыбин получил бы срок и, конечно, оставил бы там
кости - это была сама социалистическая законность, - все так. Но во всей
этой стройной, строго выверенной системе не находилось места для узелка с
яблоками. Она это чувствовала, хотя и не понимала ясно, в чем тут дело.
может, он на вас такое наговорил...
Лодырь, пьяница, раскулаченный! Никакой я не раскулаченный, я век в городе
жил ("Вот это здорово! Ай да Хрипушин! Ай да свинья! Нашел что придумать!"
- подумала она с омерзением и уважением). Я вот что вам скажу. Я, когда
отсюда домой шел, все думал. Вот вы видели, как гицеля ловят собак по
городу. Они их сачками по всем улицам захватывают. Набьют ими клетку
доверху и везут. Как, значит, телега где зацепится, качнется - так они все
друг на друга полетят, и все в клубок! Только клочья летят! Даже про
клетку забыли. Гицеля: "Кыш вы, окаянные!" - да по клетке веревкой, а им
хоть бы что! Грызутся! А телега-то все едет и едет, все везет и везет их
на живодерню! А там с них и шкуру долой железными щипцами. Вот так и мы.
Так что ж нам гневлиться друг на друга? Он на меня, я на него, а телега
все идет своей путей. А там всем будет одна честь. Так что пустое все это.
было ни к чему.
правда, что кривда - все едино! Раз взяли, значит - все! Покойников с
кладбища назад не таскают. Ни к чему! Они уже завонялись. А яблочки вы
возьмите, передайте. В этом ничего такого нет. У нас их на пречистый спас
на могилку кладут. Около крестов. Чтоб покойнички тоже разговелись.
Возьмите, это его любимые! Он им радый будет. Пусть поест, пусть!
в тот же день. Она уже собиралась уходить и, стоя в плаще, запирала столы,
как вдруг постучали. Пожаловал Штерн. Он весь лучился.
информацию. Сегодня один старый алкоголик принес одному гражданину
следователю под полой полный мешок яблок для заключенных, и гражданин
следователь, ничтоже сумняшеся, мешок этот принял. Было так или не было?
воспитываете вашу дорогую родственницу... А что я? Я говорю, она не со
мной, она все с дядей Яшей, с дядей Яшей... С него и спрашивайте! Нет,
шучу, шучу, конечно. Только посмеялись. Они к вам все там прекрасно
относятся. Но на будущее помните: начальство должно знать все. Особенно
то, что вы от него скрываете. Вот телефон - звоните. А ну-ка покажите мне
этот сидор! Как? Не знаете, что такое сидор? Вот так следователь. Мешок!
Сумка! Ой, какая красота! Да такими яблочками, пожалуй, любой змей любую
Еву купит. Специально подбирали, сволочи! Передайте! Обязательно
передайте! Потом рапорт подадите! Вот прямо в этом кабинете, как будто в
нарушение всех правил, и передайте. А когда он будет развязывать сидор, вы
будто омрачитесь немного, затуманьтесь, вздохните: "Эх, Георгий
Николаевич, как же так, а?" Ну, вас этому не учить, конечно, ГИТИС!
все просто, а я, дуреха..." - При хорошо продуманных следователем
неожиданных эмоциональных поворотах, - строго сказала она, - ломается
стереотип поведения преступника, и он не сразу в состоянии обрести прежнюю
линию. Это из моей будущей диссертации, годится?
сформулировано.
я ему яблоки, а потом очную ставку с их автором.
начнете его спрашивать о золоте, он может, особенно после этой очной
ставки, просто замолчать. Вот не давайте ему этого. Всячески вовлекайте в
разговор. В любой. Пусть в самый к делу не относящийся - только бы не
молчал. Кто говорит, тот обязательно проговорится. Вот, скажем, эти
яблочки. Ах, какие прекрасные яблочки! Откуда они в Алма-Ате? Ведь таких
нигде нет. А достать их легко? А где? В горах? Ах, это там, где вы копали?
Ну и так далее. А что он еще любит?
ему рассказ О.Генри. "Вы, любящий зверей и истязующий женщин, я
арестовываю вас за убийство жены". У Якова есть О.Генри, прочтите. И это
будет переход к разговору о жалобах на него со стороны женщин. Кстати, там
вместе с украшениями они нашли женский череп. Вот второй переход к золоту.
Продумайте и выработайте его. Ну? Рабочий день у вас кончился. Насчет
яблочек уж завтра позвоните. Значит, пошли со мной. Покажу я вам одного
замечательного старикана. Настоящего экселенца - аристократа духа. Друга
молодости товарища Сталина.
за колючей проволокой и вот освобожден по личному приказу Вождя. А на меня
лично возложен приятный долг принять, освободить и доставить в Москву, а
там уж его сын встретит. Вот ведь жизнь, час назад он сидел и думал, зачем
выдернули: убьют или помилуют. Здорово?
приучала себя к мысли о работе в этом месте и о всем с ним связанном, что
она отбывала практику, присутствовала на допросах и сама вела их, даже
сумасшедшую бабку сумела расколоть прямо с ходу, несмотря на это, то, что
она увидела за эти два дня, поразило ее своей фантастичностью,
неправдоподобностью, привкусом какого-то кошмара.
старик, по всему видать, далеко не мед. Я смотрел его дело. Так вот,
следователь, бедняга, не выдержал и влепил ему за гнусный нрав и
коварство, кроме ПШ - подозрение в шпионаже - литеры, так сказать,
обыденной, еще и ТД - троцкистская деятельность. Чувствуете? С такой
литерой, чтоб уцелеть, надо под особой звездой родиться. Но вот видите,
родился, освобождают.
помытого, постриженного, в новом костюме с галстуком, и повезем мы его в
крейковский ресторан. - Он засмеялся. - Действительно, черт знает где это
еще может быть? Только у нас! Недаром говорят "страна чудес". Да, а
сидел-то он с вашим возлюбленным Зыбиным. И, судя по рапортам дежурных,
говорили они там не переставая день и ночь, целые сутки. Затронули,
конечно, и золото.
Говорит, не имела инструкций. Я ведь тоже ничего не знал. А тюрьма и
понятия не имела, зачем его привезли. Вот и произошла, как вы говорите,
накладочка. Так вот теперь вам предоставляется полная возможность, на
неофициальной почве, в личной беседе о том о сем, после бокала хорошего
вина, в креслах... Мы не будем скрывать, что вы следователь, но вы
такой... Вы - хороший следователь. У них у всех есть легенда о хорошем
следователе, волшебная сказка, что сидит где-то один честный, порядочный,
человечный следователь. А старик, видать, все эти годы не видал женского
лица, и ему будет приятно... Так вы не возражаете?
он. Если это нужно...
кабинете замнаркома. Кстати, он только что вернулся и вас не видел. Пошли.
Панов Вадим
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Панов Вадим
Контровский Владимир
Сертаков Виталий