чтобы опять пионеры на риск шли.
опасно, - возразил Лазарев, - Весь день сегодня какая-то наверху возня
идет. Мне уже сообщили из "Киева" и с "Волги". И взрывы какие-то там хорошо
прослушивались. Видно, немцы к Новому году хотят нам тут елку засветить.
Надо ждать, что вот-вот они воду качать начнут. Ну хорошо, на этих секторах
мы штольни и шурфы закрыли, а что, если они через другие стволы заливать
станут? Никак нельзя, товарищи, нам ждать. Да и выходить, если даже все
благополучно пройдет, нам вслепую нельзя никак.
меня один лаз на примете. Если там завалы разобрать, можно попробовать
выбраться. Я уж третий день туда ползаю. Думается мне, там вокруг чисто.
Макарова, двух самых опытных и смелых партизан, бывалых разведчиков.
Высчитав по часам, когда на поверхности будет ночь, разведчики неслышно
разобрали у одного неприметного выхода завал и тихонько выползли наверх.
рой огненно-красных хвостатых трассирующих пуль взвился над лазом в
сливающейся трескотне выстрелов. Злой луч прожектора обдал камни у входа
леденящим мечущимся сиянием. Через несколько минут в лаз приполз
задыхающийся, тяжело раненный Макаров; на спине своей он тащил убитого
Важенина. Оба подорвались на одной из незаметных мин, которыми немцы усеяли
все пространство возле каменоломен.
лежать на каменном полу в беспамятстве и больше уже не приходил в сознание.
К вечеру он скончался.
Власа Важенина и Николая Макарова.
покрытых алым знаменем.
предложение Лазарева и разрешить поручить дело юным разведчикам. Снова всех
должен был выручить последний Володин лаз, через который никто, кроме
мальчиков, не мог протиснуться наверх.
Может быть, и она уже заминирована?
цоканье когтей о камень, и через минуту Пиратка уже прыгал вокруг хозяина,
терся об него закоптелой шерстью, старался лизнуть в лицо, отряхивался,
гавкал.
из-под камня вырвался свежий, пахучий ветер с воли, подполз комиссар, таща
за собой Пирата, которого он крепко ухватил за шею. Чтобы Пират, не дай
бог, не разлаялся, морду ему стянули ремешком, что вызывало бурное
негодование пса. Он пытался несколько раз лапами содрать узлы, стянувшие
ему челюсть, но потом печально смирился, тем более что его ждали новые
унижения. С двух сторон к его ошейнику привязали на шпагатинах тяжелые
металлические болванки.
ноздри его жадно втянули сладчайший воздух поверхности, от которого он
почти отвык, Пират уперся и опасливо попятился назад. Как ни толкали его,
как ни подпихивали, как ни старались просунуть барахтающееся, срывающееся с
камня тело собаки через щель, как ни уговаривал комиссар своего любимца,
сперва называя его всеми ласкательными охотничьими словами, нежнейшими
кличками, улещая всякими посулами, а затем перейдя на довольно обидные
выражения, вроде: "Собака ты, собака, сучья лапа, псиная кровь", - ничего
не помогало. Пират не желал вылезать и поднимал такую возню, что, находись
тут поблизости кто-нибудь из немцев, обошлись бы они без звукоуловителей...
комиссар. - Нельзя тут ребят выпускать. Пиратка зря артачиться не станет,
тут есть что-то... Верьте слову.
тут нет. Ну, хотите, давайте проверку сделаем.
штаба пруты длинные из железа валяются, которые для арматуры приготовлены
были, на строительство. Вот мы к концу привяжем сейчас болванки, высунем их
через лаз и поширяем туда-сюда... А можно еще крюк сделать на конце.
Забросим, а обратно за веревку тянуть будем. Если где мина заложенная есть,
сразу зацепит и - трах! Вот мы и узнаем, заминировано или нет.
осторожно положил свою широкую ладонь на Володину макушку.
подтягивали за веревку железные крючья. И только тогда, когда убедились,
что вокруг лаза все чисто и немцы, видно, не разнюхали об этой спасительной
норке, командир и комиссар разрешили Володе действовать. Решено было
выпустить Володю перед рассветом, чтобы он мог в темноте выбраться за
пределы каменоломен, проникнуть затемно в поселок, а там уж действовать,
когда будет светло. На этот раз Володя шел один: Ваня Гриценко занемог, а
Толя Ковалев зашиб ногу на объекте. Да и вообще удобнее было сейчас
рисковать в одиночку. Как всегда перед разведкой, Лазарев и Котло подробно,
негромко и долго разъясняли Володе задание. Надо было разузнать, не провели
ли немцы трубы в другие шурфы и штольни, не выставили ли они постов в
районе, куда выйдет штольня "объект No 1". Но главное и самое трудное было
не в этом. Задание, которое на этот раз дали маленькому разведчику, было
потруднее, чем все, что делал до этого Володя Дубинин. Ему предстояло
добраться до Керчи, а оттуда как-нибудь пройти в Аджи-Мушкай и любыми
путями установить связь с Пахомовым.
серьезно смотревшие на него глаза Володи. - Вижу сам, что понял. Значит,
если убедишься, что над объектом нашим все спокойно, нового водопровода
нигде немцы не соорудили, ты не возвращаешься. Есть? Тогда прямиком
отправляешься в Аджи-Мушкай. Снарядим мы тебя основательно: дело это не на
один день. Так что... - Котло легонько усмехнулся, - так что, друг мой, до
будущего года уже не увидимся...
которых теперь проступил испуг.
нескончаемый, огромный, тусклый день, не имевший ни утра, ни вечера.
Недавно они начали готовиться с пионерами в Ленинском уголке к встрече
Нового, 1942 года. Но все последнее время Володя был занят на объекте и
как-то не заметил, что время уже подошло и Новый год наступит через день. А
вот ему придется встречать Новый год одному, неизвестно где, среди врагов,
в трудном пути, в поисках тайных путей к далеким и нужным
друзьям-спасителям. Ни разу еще Володе не было так страшно уходить из
подземной крепости наверх.
растерянности и беспокойства на лице мальчика. - Вернешься - отпразднуем
Новый год на славу.
так жалко расставаться с ним. При одной мысли, что через час он окажется на
ледяной земле, словно помертвевшей во власти ненавистных пришельцев, его
начинал пробирать озноб.
дорогу, Володя успел отдать последние распоряжения своим пионерам. Толя и
Ваня, сквозь сон услышав, что Володя идет в разведку, разом прибежали к
нему, и оба внимательно слушали то, что наказывал им "командир группы".
Остальные пионеры уже спали.
потом в другом - ладонью и, наконец, лоснящимся рукавом куртки.
Акилина Яковлевна и всхлипнула.
каменную лежанку, сам сел рядом и обнял его за плечо, тихо говоря:
подумаем...
к нему губами, уже слежался и оседал под тяжестью тела целыми пластинами. С
моря доносился неумолчный, то усиливающийся, то слегка стихающий гул.
Видно, вчера был шторм, и море еще не успокоилось после него. Ветер с
пролива был не сильным и нес теплую усладительную свежесть, по которой так
скучали люди там, внизу, под землей.
где-то на окраине стучал движок.
собой, чтобы не напороться в темноте на проволоку, не зацепить веревочных
щупалец мин. Несколько раз он замирал, прислушиваясь. Тишина, на этот раз
ничем решительно не нарушаемая, начинала казаться ему странной. Всегда в
этот час уже хлопали двери и калитки в поселке, перекликались простуженные
голоса патрульных, урчали прогреваемые моторы грузовиков. А сейчас ничего
не было слышно.
Семенова Мария
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Глуховский Дмитрий
Смит Кордвейнер
Маккэфри Энн