Чтение 97–й страницы книги ~Рукопись Ченселора~

бешенство. Теперь уже ничего не оставалось, как использовать средство
борьбы, которое всегда было ему ненавистно - грубую физическую силу.

Сжав правую руку в кулак, он растопырил пальцы левой и впился ими в глаза
противника, при этом его большой палец рвал ноздри шофера. Навалившись всей
тяжестью, Питер буквально вдавил его в кузов автомашины, нанося сильнейшие
удары в живот и ниже. В следующий момент он изо всех сил ударил шофера
головой о крышу седана. У того моментально хлынула кровь изо рта, из ноздрей
и глазных впадин, однако он не сдавался. Его ярость не уступала ярости
Питера.

Увертываясь от ударов коленями, которые пытался наносить человек
Сент-Клера, Ченселор бил его головой о стальной кузов. Руки у него сделались
скользкими от крови, а один из ударов оказался настолько силен, что стекло в
машине разлетелось вдребезги.

- Бога ради, остановитесь! - закричал Браун. - Достаточно просто удержать
его.

Но Ченселор уже не мог сдержаться. Его ярость нашла наконец выход -
жестокий, зато дающий удовлетворение выход. Вот она, долгожданная месть за
все!

Руки Питера, намертво вцепившиеся в шею противника, вдруг рванулись вверх
и, ухватив его за подбородок, снова бросили голову на холодную сталь
автомашины. И тут же колено Питера вонзилось в темные форменные брюки
шофера, нанося сильнейший удар по деликатному месту. Раздался крик - и
Ченселор почувствовал, как тело человека Сент-Клера обмякло.

- ...Вот дрянь! - взорвался Браун.

- Что? - с трудом выдохнул Ченселор.

- Игла, стерва, сломалась!

В руке доктора Питер увидел шприц, который тот только что вонзил в плечо
шофера. Человек Сент-Клера вдруг начал заваливаться вперед.

- Вот тебе, сукин сын!.. Вкатил, кажется, достаточно, - прокомментировал
Браун.

Вокруг них уже собиралась толпа: кто-то услышал крик шофера и поспешил на
помощь.

- Бежим! - крикнул Браун, хватая Питера за руку.

Но тот не реагировал. В глазах у него стоял туман, прыгали какие-то огни,
мозг отказывался что-либо воспринимать.

Браун, видимо, догадался о состоянии Ченселора, потому что силой втащил
его в "триумф", обежал вокруг и сел за руль. Машина рванулась с места и
помчалась по темному шоссе. В течение нескольких минут оба молчали. Потом
доктор достал аптечку и подал ее Питеру:

- Возьмите бутылку со спиртом, кусок марли и протрите лицо.

Все еще находясь в шоковом состоянии, тот машинально выполнил все
указания Брауна.

- Какого черта вы его так изувечили? - сердито спросил майор. - Вы что,
из отряда "зеленых беретов"?

- Я - ниоткуда.

- Позволю себе не согласиться с вами. Вы были великолепны. Этого я от вас
не ожидал. Мне казалось, вы не из тех, кто обожает драки.

- Так оно и есть.

- Ну вот, я заранее приношу мои извинения на случай, если когда-нибудь
позволю себе повысить на вас голос. Предупреждаю также, что, не очень
надеясь на вашу снисходительность, постараюсь поскорее удрать. Такого
кулачного бойца, как вы, мне еще не доводилось видеть.

- Не надо, - глядя на Брауна, просто сказал Питер.

Оба снова замолчали. Приблизившись к перекрестку, майор притормозил,
потом свернул налево и выехал на дорогу, ведущую к Бетесде.

- Подождите минутку, - попросил Ченселор, дотрагиваясь до руки доктора.

Непонятное чувство тревоги, зародившееся у него в мозгу еще на стоянке у
ресторана, снова вернулось.

Питер вспомнил беседы с бывшими разведчиками, с которыми он встречался
два с половиной года назад, когда работал над романом "Контрудар!". В памяти
всплыли их рассказы о технике слежки, используемой ЦРУ.

- В чем дело? - спросил Браун.

- Если за нами следили, то почему мы до сих пор об этом не догадались? А
ведь мы предполагали слежку и старались быть осторожными.

- О чем вы говорите?

- Съезжайте на обочину, - прервал доктора Ченселор. В его голосе сквозила
тревога. - У вас есть электрофонарь?

- Конечно. Он лежит в отделении для перчаток, - ответил Браун, съезжая с
асфальта.

Захватив фонарь, Питер вылез из машины и направился к багажнику. Улегшись
на землю, он зажег свет и пополз под шасси.

- Вот они! - послышался из-под машины его голос. - Дайте сумку с
инструментом и гаечный ключ.

Взяв инструмент, он снова исчез под машиной. Из-под заднего моста донесся
металлический скрежет. Когда Питер вылез, в левой руке он держал две
маленькие металлические коробочки:

- Передатчики - основной и запасной! Вот почему мы не замечали слежки.
Они могли ехать за нами на расстоянии трех-пяти миль и точно знать, куда мы
направляемся. Им достаточно было дождаться нужного момента, чтобы узнать,
куда мы держим путь; где и с кем встречаемся. - После небольшой паузы
Ченселор мрачно добавил:

- Но я разгадал их секрет. Теперь они нас потеряют. Можно ехать в
Бетесду.

- Я передумал, - заявил Браун, когда они выехали на обсаженную деревьями
улицу, на которой жил Рамирес. - Мы пойдем к нему вместе.

- Не нужно этого делать, - возразил Питер. - Высадите меня на следующем
углу, и я пройдусь пешком до дома генерала.

- Вам не приходило в голову, что он может попытаться вас убить? Я -
другое дело: он ждет меня, мы носим одинаковую форму.

- Именно поэтому он меня и не убьет. Я скажу ему правду. Дам понять, что
вы меня Ждете, что, если я не вернусь, вы расскажете кому следует историю с
Часоном, и тогда им всем конец.

Доехав до угла, Браун затормозил:

- Ваш план рассчитан на рационально мыслящего человека, но вы идете к
Рамиресу. И если в Часоне действительно случилось то, что мы предполагаем...

- Я точно знаю, что все было именно так, - прервал доктора Ченселор.

- Хорошо. Будем исходить из того, что это правда. Тогда тем более вам
угрожает опасность. Не забывайте, Рамирес - военный. Если он не захочет
примириться с тем, что ему грозит в случае разоблачения, он попытается уйти
из жизни, прихватив с собой и вас.

- Неужели самоубийство? - с недоверием спросил Питер.

- Среди военных не принято публично обсуждать эту проблему, - ответил
Браун, останавливая машину, но число самоубийств в армии крайне велико.

Некоторые даже считают, что в этом сказывается специфика профессии. Я
раньше не спрашивал об этом, но все-таки ответьте; у вас есть пистолет?

- Нет. Вообще-то был, но патроны кончились, а пополнить их запас я так и
не собрался.

Браун дотянулся до своего чемоданчика; порылся в одном из его карманов и
вытащил маленький револьвер:

- Возьмите этот. Врачам тоже выдают оружие, потому что мы носим с собой
наркотики. Желаю удачи. Буду вас ждать.

Как только Ченселор ступил на вымощенную каменными плитами дорожку, он
сразу увидел Рамиреса. Стоя у окна, тот с удивлением глядел на Питера, но
никаких признаков паники или хотя бы растерянности на его лице заметно не
было.

Генерал опустил занавеску и отошел от окна. Питер поднялся по ступенькам
на крыльцо и позвонил.

Дверь открылась. Генерал сурово смотрел на незваного гостя.

- Добрый вечер, генерал. Майор Браун приносит свои извинения. Документы о
событиях под Часоном настолько потрясли его, что он не захотел говорить с
вами.

Он ждет меня в квартале отсюда.

- Я так и думал, - неопределенно заметил Рамирес. - У доктора короткая
память.

Или он думает, что все все забыли? В Корее он начал с санитара, но
впоследствии сумел завести роман с дочерью генерала. Потом Макэндрю сделал
этого недоучку врачом.

Рамирес посмотрел куда-то мимо Ченселора и дважды рубанул воздух рукой.

Это, вероятно, был сигнал. Питер услышал, как где-то за спиной у него
зарокотал мотор, и, обернувшись, заметил фары машины военной полиции.
Вынырнув из соседней улицы, она, быстро набирая скорость, помчалась в ту
сторону, где остановился автомобиль доктора. Достигнув ярко освещенного
перекрестка, машина резко затормозила. Выскочившие из нее два солдата
бросились к стоявшему на углу человеку. Тот пытался бежать, но было поздно.
На глазах у Ченселора майора Брауна схватили, подтащили к машине и бросили
на сиденье. Военная полиция оказалась для доктора слишком неравным
противником.

- Теперь вас никто не ждет, - сказал Рамирес. Питер обернулся и хотел
было выхватить оружие, но не успел - в его грудь уже упирался кольт.

- Вы не посмеете...

- Нет, посмею, - возразил Рамирес. - Причем доктор будет содержаться в
полной изоляции: никаких визитов, никаких звонков, вообще никакой связи с
внешним миром. Такой режим устанавливается для офицеров, совершивших
проступок, который представляет угрозу для национальной безопасности.
Проходите в дом, господин Ченселор.

Глава 39

В своем кабинете генерал сразу почувствовал себя увереннее и опустил
кольт.