противная слабость владела телом. И тут я увидел, что Христофор Георгиевич
вытирает обильный пот на побелевшем лице. Все, что произошло, лишь сейчас
потрясло его организм. В гостях у смерти побывали.
рассеивалась. Куда они исчезали, мы не знаем. Но как боевая единица сотня
бело-зеленых существовать перестала.
Умпырской долине.
тропу, ведущую на Балканы.
несправедливость, в конце концов сам попадает в беду еще большую, нежели он
сотворил для других.
насквозь пропиталась злом, дьявольским стремлением к возвышению, пусть и за
счет несчастья других людей.
когда мы с Никотиными и Шапошниковым осторожно спускались в Умпырскую
долину, имея все основания полагать, что на этом кордоне бело-зеленые. Им ли
не знать, как удобна и скрытна долина за двумя перевалами, откуда можно
совершать набеги на предгорные станицы! И охота здесь обильна, ведь Умпырь
всегда был приютом для зверя.
лесного человека!
заброшенный. Правда, мы отыскали следы бандитов или браконьеров: кострища,
куски оленьих кож, полоски недовяленного зубриного мяса.
Там стояла хатка, уже почерневшая от времени. Она обросла лещиной и березой,
скрылась с глаз. От хаты можно незаметно отступить в густой ольховник, а
через брод - на ту сторону Лабенка, в тенистый грушевый лес.
Василия к перевалу и далее к Уруштену, где могли быть наши егеря, чтобы
узнать у них, не явился ли отряд Сурена.
пожаловал отряд числом в двадцать всадников. Я обнаружил их с помоста,
устроенного высоко на дубе.
первый раз в этом месте. Ночью мы подкрались ближе. Горел костер. А у костра
сидели казаки и... Улагай. Худое и дерзкое лицо его застыло в надменности.
Серый бешмет полковника резко выделялся среди черных казачьих тужурок.
Царек...
прикрытием двинуться дальше. Может быть, Улагай шел в свой поход, о котором
мы уже знали?..
Остались Улагай и десять охранников. Они прочесали лес, выставили караулы.
Мы ушли за реку.
забеспокоились. А перед нами вдруг появились Саша и Василий. Еще через
минуту - Телеусов, возбужденный, нетерпеливый.
тут и взяли. Как раз чоновцы подошли. Пленные рассказали про Улагая. Тогда
мы сюда правым, значит, берегом, чтобы вместе с вами. Их десять, нас
шестеро. Одолеем.
разведчиков выслали вперед, по той же дороге. И сами заторопились. Отлично!
Прямо на чоновский отряд.
иной раз хорошо видные. Тогда-то Саша и сказал:
у него две сумы, он их все щупает, боится потерять. Не иначе - ценности или
документы.
не к берегу ли морскому пробирается полковник, не за рубеж ли нацелился?
поближе к перевалу, чтобы зажать белых в самом узком месте - на спуске.
Потому мы не беспокоили противника, не подгоняли.
Такой дух по горам!.. А у нас война. Вот последний казак скрылся за вершиной
перевала. Теперь ходу. Один поворот, второй. Наконец вершина с одинокой
сосной. Далеко внизу в страшном каньоне гремела река, саженей двести до нее.
А впереди на тропе мелькали казачьи фигуры в черном, то и дело скрываясь в
кустах жасмина.
седла. Всадники схватились за винтовки. Кто-то повернул было назад.
Шапошников тоже выстрелил. Или сдаваться, или смерть, они поняли. И бой
начался.
полковник куда важнее для мира на Кавказе и для сохранения зубров, чем
мертвый. Видимо, и чоновцы по этой причине щадили полковника. Его люди
падали один за другим. Когда свалился казак с сумами поверх бешмета, Улагай
подскочил к нему, сорвал сумы и взвалил на себя. Еще думал уйти. К
удивлению, он тотчас поднял руки и пошел в сторону чоновцев. Стрельба
прекратилась. Мы покатились вниз. И тут произошло непредвиденное.
мостика через Лабенок, с ловкостью рыси ухватился за перильца и побежал на
ту сторону реки. Чоновцы, шагавшие навстречу ему, мы, спешившие с горы, -
все опешили и с опозданием схватились за винтовки. Кто-то успел все же
выстрелить. Улагай упал вперед, но пуля не убила его, видно, попала в туго
набитую суму на спине и только толкнула. Полковник упал и на четвереньках
пополз по гнилым доскам. Еще две сажени - и он скроется в кустарнике.
схватиться за толстый канат и... повис над страшной рекой. Мы замерли. Он
еще пытался забросить ноги на мостик, но сил у него уже не оставалось, к
тому же мешали тяжелые сумы. Руки разжались. Может быть, он и кричал, но за
грохотом реки голос не слышен. Еще секунда-другая, и тело в светлом бешмете
сорвалось вниз. Река сомкнулась над неожиданной добычей. Конец Улагая...
я увидел, как мелко и торопливо крестится он. Лицо егеря выражало ужас.
заговорили, высказывая разные мнения. Сошлись на том, что Улагай нес на себе
драгоценности, награбленные за годы войны. Как бы там ни было, судьба
освободила Кавказ от злейшего врага.
Зарецкий и Телеусов. А мы с Василием Васильевичем пойдем на Кишу. Займемся
своим делом посмотрим, как зубры.
событиях, передать весточку Дануте. Письмо вручил старшему в группе, которая
направлялась с ранеными через Псебай в Лабинск.
какого не знал уже многие годы.
сопоставив исторические факты, глянуть на положение зубров пошире. И не
только на Кавказе.
вернее, две отдельные записи помечены октябрем - ноябрем двадцать первого
года и апрелем - маем двадцать второго.
весь район Умпыря, Мастакана, Большой Лабы, Алоуса и могли назвать
количество зубров: здесь оставалось 28-29 голов. В те же месяцы Кожевников и
Шапошников тщательно просмотрели район Киши и Бамбака до Белой. Они
обнаружили 10-12 голов. Пастухи, приходившие с юга, клялись, что в верховьях
Сочинки видели трех зубров. Неподтвержденное свидетельство я записал со слов
Корнев Павел
Корнев Павел
Махров Алексей
Браун Дэн
Смит Кордвейнер
Орловский Гай Юлий