nicht"16, и волны превратились в неудержимый шторм, а она - в потерпевшую
крушение в утлой лодчонке, которую бросал взбесившийся океан. Потом на Эдит
обрушилась последняя гигантская волна, и она утонула в ней с такой радостью,
с таким чувством, в котором за все тридцать девять лет жизни ей ни разу не
приходилось признаваться своему духовному отцу в Вотивкирхе.
любовника.
незадолго до рассвета, и каждый раз он был так нежен и так ласков, что она
уже была не в силах сдерживать свои чувства. Эдит и представить себе не
могла, что такое возможно. Лишь когда рассвело и Карим снова заснул, она
осмелилась пробежать пальцами по его телу, поразилась, какая гладкая у него
кожа и как она любит каждый дюйм его тела.
Ближнего Востока, профессор Масловски был немало удивлен, но тем не менее
настоял на том, что он сам отвезет Терри Мартина в Ливермор, чтобы тот не
тратился на такси.
заметил он, садясь за руль.
арабист остался при своем мнении. Он имел представление о ливерморской
лаборатории Лоуренса и знал, что по одному телефонному звонку туда пускают
далеко не каждого. Впрочем, профессор Масловски благоразумно воздержался от
лишних вопросов.
позвонил по телефону и лишь после этого направил их на автомобильную
стоянку.
занимаются, - она производит странное впечатление. Лаборатория выходит на
Васко-роуд и размещается частично во вполне современных зданиях, а частично
- в старых казармах, сохранившихся с тех времен, когда здесь размещалась
военная база. Смешение стилей лишь усиливают разбросанные между казармами
"временные" сооружения, которые почему-то неизменно превращались в
постоянные. Мартина провели в административный корпус, в той части
комплекса, что была ближе к Ист-авеню.
сооружений, именно отсюда группа специалистов наблюдала за распространением
ядерных технологий в странах третьего мира.
и сорока. Молодой американский ученый, доктор философии по ядерной физике,
встретил Мартина в своем кабинете, оклеенном бумажными обоями.
будет жарко. Все так думают. Возможно, кое-где действительно жарко, но не у
нас. Кофе?
черный.
Вашингтон, где ему подтвердили: в английском комитете "Медуза" действительно
работал ученый с таким именем. Один из членов комитета, которого хорошо знал
Джекобс, сам проверил списки. Джекобс был приятно удивлен. Очевидно,
несмотря на молодость, его гость был в Англии важной персоной. Джекобс был
хорошо осведомлен о работе комитета, ведь это именно он и его коллеги
неделями изучали ситуацию в Ираке и затем передали все имевшиеся у них
материалы в комитет. Это была долгая история глупости и невежества
руководителей западных держав, которые чуть было не подарили Саддаму
Хуссейну атомную бомбу.
открывая свой "дипломат", - но все же я спрошу. Полагаю, вы уже видели эту
фотографию?
большой неохотой уступил ему на время Паксман. Джекобс бросил взгляд на
снимок и кивнул.
снимков. Что я могу сказать? Нам эти фотографии ничего не говорят. Могу лишь
повторить то, что я сообщил в Вашингтон. В жизни не видел ничего подобного.
калифорнийкой: яркой и очень самоуверенной блондинкой.
экспертам. Поверьте, они очень, очень хорошие специалисты.
Доктор Мартин считает, что их следовало бы показать кому-нибудь... постарше.
пенсии, живет где-то в горах в полном одиночестве. Изредка заглядывает к
нам, чтобы вспомнить молодость. Девушки его обожают, он приносит им горные
цветы. Смешной старик.
Джекобса накопились свои дела, он еще раз извинился за то, что ничем не смог
помочь, потом проводил гостя до двери и вернулся к своему столу.
снова заглянул в приемную.
радиотелефон. Страховая компания настояла. Понимаете, он очень стар.
демонстрировать только калифорнийские девушки по отношению ко всем, кому за
шестьдесят. Сэнди порылась в справочнике и ОТыскала номер. Мартин записал,
поблагодарил и ушел.
разговаривал с Джекобсом, в Багдаде был уже вечер. Майк Мартин неторопливо
катил на велосипеде по тянувшейся на северо-запад улице Порт-Саид. Он только
что миновал старый Британский клуб и его южный вход, который помнил с
детства. Не останавливаясь, Мартин обернулся, чтобы еще раз взглянуть на
почти забытое здание.
он не оглянулся и поехал вперед. В этот момент слева показался большой
лимузин. Хотя лимузин явно нарушал все правила дорожного движения,
сопровождавшие его два мотоциклиста, очевидно, не собирались
останавливаться.
свернул, но все же в последний момент зацепил передним колесом старенький
велосипед с корзиной на багажнике.
асфальту. Лимузин затормозил, на мгновение остановился и тут же, объехав
Мартина, снова рванулся вперед.
автомобиль. Сидевший на заднем сиденье пассажир недовольно смотрел на
деревенского олуха, осмелившегося задержать его на долю секунды.
не форма, а лицо: страшно худое, бесстрастное, тонкое, крайне неприятное,
изрезанное глубокими морщинами, которые обрамляли нос и жесткую складку губ.
Еще больше Мартина поразил взгляд генерала. Его нельзя было назвать
холодным, злым, проницательным или даже жестоким; его глаза не были налиты
кровью. Взгляд генерала был совершенно, абсолютно пустым, как взгляд самой
смерти. Через долю секунды автомобиль скрылся.
ему что-то неразборчивое, но он и сам уже вспомнил. Много недель назад в
Эр-Рияде он видел это лицо на нечеткой фотографии, снятой на каком-то
параде. Мартин только что видел человека, которого в Ираке боялись, быть
может, больше самого раиса. Это был Мучитель, мастер выбивания признаний,
шеф секретной полиции Омар Хатиб.
ему Сэнди. Никто не брал трубку, лишь магнитофон приятным голосом сообщил,
что тот человек, которому он звонил, уехал или находится вне радиуса
действия радиотелефона. Пожалуйста, позвоните позднее.
территории университета. За оживленной беседой время пролетело незаметно. На
пути в Барроуз-холл Мартин, которого сопровождала директор отдела факультета
Кетил Келлер, попытался позвонить еще раз - и снова безуспешно.
внимательно слушали Мартина. Особенно большое впечатление на него произвел
необычайно высокий уровень понимания его работ, посвященных халифату
центральной Месопотамии в столетия, которые европейцы называли
средневековьем.
Афанасьев Роман
Шидловский Дмитрий
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Махров Алексей