Вместо радости на ее лице, он увидел страх, растерянность, панику. Она
задрожала, приложив кулачки к лицу и в следующий миг душераздирающий крик
полетел к гольцам. Козы метнулись в лес, а Лаксана, путаясь в полах
дождевика, бросилась в речку, перебрела ее по пояс в воде и исчезла в
прибрежных кустах. Ошарашенный, смущенный, сломанный, Зимогор целый день
проболтался по лесу и вернулся на участок лишь к вечеру. Ячменный потерял
его и уже организовывал поиски, даже собирался вызывать вертолет...
* * *
- Почему же тогда не узнала меня? - спросил он. - Помнишь, пасла коз на
берегу?
- Ты напугал! - просто призналась Лаксана. - Появился неожиданно и спугнул
мою память. И я сразу же забыла тебя. Прошлая жизнь такая осторожная,
боязливая, что подходить к ней нужно, как к дикой птице. Одно неловкое
движение и - взлетит. А ты ворвался... Мне стало так плохо, я потом
плакала. Когда вспомнила снова, когда поняла, что это ты приходил. Я
искала, но не нашла тебя...
Разум кричал, бился в черепной коробке: она же сумасшедшая, ненормальная,
разве ты не видишь, что стало с ее мужем? Не понимаешь, чем все это
кончится? Ты же сам сходишь с ума! Остановись! Уйди отсюда!.. Но душа
тянула в другую сторону, привораживала и влекла к ее словам, голосу,
заставляла любоваться ею и сковывала мышцы.
- А я решил, мне тогда, в апреле, привиделось или приснилось... Но на
берегу узнал тебя! Узнал и обрадовался!
- Я испугалась!.. - Дай руку! - вдруг попросила Лаксана. - У меня затекли
ноги...
Зимогор взял ее под мышки и поставил рядом с собой, однако ноги
подламывались, не держали, и он машинально прижал ее к себе.
- Лаксана...
- Никогда не зови меня так...
- Почему?
- Это невозможно - все время возвращаться в прошлую жизнь, - тихо
проговорила она, дыша ему в подбородок. - Нужно жить этой жизнью, и никуда
от этого не деться. Я вот попробовала уйти в прошлое, но оказалось, бродила
по современным лесам в Манорае. Это когда-то звали Лаксаной, в той жизни, а
сейчас зовут... Нет, не скажу! Не надо!
- Лаксана, - повторил он. - Не могу называть иначе...
- Праздник Радости Мира закончился, - прошептала она. - Ты не пришел...
- Но после того, как ты убежала... Я не знал, не верил, было ли что-то...
Ходил, как больной...
- Пора возвращаться в реальность!
Олег случайно зацепил рукой тесьму, стягивающую горловину платья, она
распустилась, холст медленно сполз и обнажил плечи.
- Так было в той жизни, - слабо воспротивилась Лаксана. - Ты хочешь, чтобы
все повторилось?
- Хочу, - не узнавая ни голоса, ни воли своей, проронил он и умышленно
потянул тесьму на поясе, а затем на рукавах.
Платье превратилось просто в полотнище беленого холста...
* * *
Циклоп верещал, словно шакал, захваченный у чужой добычи; он ерзал по
земле, сучил ногами и руками, пытаясь освободиться от филина, однако мощные
когти, вонзенные в грудь и плечи, держали его намертво, а распущенные
крылья не давали простора для движения. Усмиренный таким образом, Циклоп
еще некоторое время продолжал вертеть головой, уворачиваясь от клюва, но
удар ловчей птицы был точен и неотвратим. Открывшийся глаз лопнул с громким
щелчком, и из пустой черной глазницы, как из минометного ствола, вылетело
стремительное дымное кольцо.
Филин тотчас же выпустил огрузшую жертву, сорвал с нее вещмешок и,
удерживая его в лапах, взмыл над землей. Он описал плавный круг, на
короткий миг завис над головами, и Мамонт ничего не увидел, кроме
отразившегося в птичьих глазах восходящего солнца, но Дара вскинула руку.
- Идем! За ним! Это знак!
Мамонт пошел, хотя понимал, что не догнать скользящей по воздуху птицы, и
через несколько шагов споткнулся о Циклопа. Пуля попала ему в шею, кости не
повредила, но разорвала всю правую сторону до горла, в том числе и сонную
артерию, откуда хлестала кровь. И при этом он оставался живым!
- Демон, - прошептала Дара со страхом. - Это демон!
- Добей, - жалобно попросил Циклоп. - Прошу тебя...
Мамонт вскинул автомат, однако Дара отвела ствол.
- Нет! Пусть умрет сам, - она помчалась за птицей. - Не отпускай его душу
на волю!
Огненная тень филина с ношей в когтях удалялась быстро и медленно
растворялась в багровеющей дали;
хорошо заметным пока еще оставался его след - пригнутые ветром высокие
травы.
- Скорее! Скорее! - издалека звала Дара, и голос ее тоже пропадал за
расстоянием.
Мамонт бежал, пока слышал ее и пока видел распрямляющиеся травы. Однако
рассветный ветер скоро смел. развеял все следы; взволнованный им луг
растекался ветреными дорожками во все стороны и, повинуясь внутреннему
позыву двигаться по следу, он несколько километров мчался в том
направлении, куда улетела птица. Ему все еще чудился зов Дары, пока он не
осознал, что это всего лишь переливчатый шелест травы.
Потеряв окончательно все ориентиры. Мамонт забрался на курган и далеко на
горизонте, над лесистым островом заметил кружение птицы. Всхолмленный
необъятный луг с редкими колками высокого и древнего соснового леса был
пустынным и тревожным от красноватого солнечного света. И еще он ощутил
странный ветер, дующий отовсюду: легкие вихри то и дело возникали почти под
ногами, крутились, плясали около, и если набирали силу, то вздымались к
вершинам деревьев, и далекие багровые сосны на островах тяжело шевелили
гигантскими ветвями, когда у их подножий был полный штиль. И свет вращался
вместе с вихрем, создавая иллюзию работающих ветряных мельниц.
Это чарующее кружение потянуло непроизвольно, с такой же силой, как призрак
парящей птицы на горизонте, ибо издалека невозможно было понять, отчего
возникают лучистые гигантские колеса над холмами и сосновыми колками. До
ближайшего, над которым летал призрачный филин, было всего-то с километр, и
Мамонт, точно определив направление, чтобы не сбиться в высокой траве,
спустился вниз. И пока он бежал, продираясь сквозь заросли, несколько раз
видел парящую птицу в небе, но когда оказался у подножия, в небе стало
пусто, а лесной остров оказался не таким уж и маленьким, и деревья не
такими высокими, как чудилось издалека; напротив, короткими и приземистыми.
Другое дело, росли они на высоких, с крутыми склонами, курганах, сплошь
заставленных замшелыми каменными плитами. Мамонт стоял совсем рядом,
запрокинув голову, и все равно не мог понять, отчего происходит это
коловращение широких, туманных лучей. Они метались рядом, пригибая траву
узкой ветреной полосой, неизвестно почему уносились в вечереющее небо,
словно у этой мельницы была какая-то плавающая ось. И при этом солнце
висело над гольцами совершенно неподвижно, и ни единого облачка на небе,
которые могли бы вызвать подобный эффект.
- Это звездный ветер, - внезапно услышал он голос и обернулся..
За его спиной стояла Дева, одна из хранительниц Очага - огня Святогора.
- Я пришла за тобой, Варга! - сказала она, и лишь сейчас Мамонт обнаружил,
что ведунья слепа: руку она подавала наугад, искала, щупала пространство.
Черепнин Владимир
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Прозоров Александр
Глуховский Дмитрий
Беляев Александр