убедить вас, что для меня в этой стране нет ничего невозможного.
мне это не повредит.
поразмышлять о своих. Знаете, я даже не вижу, чем мои интересы могут быть
защищены...
честному сотрудничеству. Разве вы еще не поняли, Хорсфилд, что у меня
достаточно возможностей в этом мире? Ваша деятельность в компаньонстве с
мистером Купером-старшим дает мне столько козырей против вас и против него,
что, если бы я пустил их в ход, с вашей карьерой было бы покончено. Эти
компьютерные игры, как бы хорошо они ни были обставлены и замаскированы, уже
засвечены. Вас совершенно легально можно стереть в порошок, засунуть в
тюрьму и только там, в порядке милосердия, пристукнуть. Но я не намерен
препятствовать вам. Пожалуйста, работайте. Сорок процентов - ваши, а
остальным, уж извините, попробую распорядиться я. Двадцать вам, двадцать
Куперу - это вполне достаточно.
возможно, что ни фразы, ни обороты речи, ни интенсивность диалога не
соответствовали тому, что было в действительности. Ведь все у меня в нашей
общей с Брауном голове рождалось из догадок. Тем не менее смысл и суть
разговора иными быть не могли. Когда он состоялся? Думаю, что накануне того,
как Браун был вселен ко мне в башку, а я стал человеком, от которого НИЧЕГО
не зависело.
меня в голове за то время, пока я отдыхал после приема пищи. Браун, судя по
всему, вообще проспал все это время. Те мозговые клетки, которые он себе
отхапал, отдыхали, а мои исконные, коротковские, сочиняли, анализировали,
придумывали. Изредка выдергивали из памяти Брауна нужный материал и цепляли
его в свои логические построения. Тем не менее как целое, как индивидуум он
дрых. На это время я был Коротковым. Однако Браун, проснувшись, уже знал о
том, что я выдумал.
меньше. Дам среди них было немного, а вот в двух или трех точно угадывались
армейские костоправы-костоломы. Это были ребята из той славной когорты, о
которых в армиях всего мира ходят анекдоты, начиная со времени Швейка или
даже древнее. "Доктор, вы мне здоровую руку пилите!" - "Ладно, сейчас отпилю
и за другую возьмусь!" Или: "Доктор, у меня астма!" - "Поставить клистир!" -
"Доктор, вы не поняли, у меня бронхиальная астма!" - "Бронхиальная?! Двойной
клистир!" Ну, наконец, что-нибудь вроде: "Доктор, у меня мозги не в
порядке!" - "Сейчас схожу за кувалдой!" К моему случаю, кажется, последняя
шуточка могла иметь самое прямое отношение.
Для начала, не обращая на меня внимания, лекари сгрудились у приборов. Я был
весь облеплен датчиками, и все, что творилось у меня внутри, эти приборы
регистрировали и записывали. Брайт давал малопонятные пояснения. Именно там
я своими ушами услышал слово "интротрансформация", которое как-то
непроизвольно послышалось мне в воображаемой беседе Хорсфилда с его
патроном. Латынь вообще сыпалась как из мешка, к тому же доктора галдели,
как стая ворон, и понять из их болтовни хоть что-то я не сумел. А вот Браун
- смог.
в КГБ. Сейчас эти парни решают, сколько нам еще жить. Думаю, что мне теперь
лучше притихнуть. Не знаю, сумеем ли мы их надуть, но попробовать надо".
все-таки загнулся. Я слышал его голос на подлодке, хотя в лицо не видел ни
разу. Его здесь нет".
эксперимента, если бы он был жив".
Брайт - тот скорее ведущий исполнитель. Он сейчас больше отчитывается, как
мне кажется. В таких случаях надо смотреть, кто больше задает вопросов".
от приборов - даже не врачи. Это охрана. Они, конечно, смахивают на полевых
хирургов, но здесь им делать нечего. Здесь должны быть нейрофизиологи,
психиатры, фармакологи, биофизики. Вон та леди, похоже, фармаколог. У нее на
рукаве халата характерные дырки, прожженные кислотой. Во всяком случае, она
имеет дело с химией. Те два, с бровями и мрачными глазами, - психиатры. У
них идиотские лица, это тоже заметно. Больше всех спрашивают трое. Но два из
них - явно настоящие врачи, нейрофизиологи. Они хорошо владеют терминологией
и понимают, о чем говорит Брайт, с полуслова. А вот тот, что стоит спиной к
мордоворотам, похожим на полевых хирургов, - это хозяин. Все его вопросы
носят общий характер. Это не медик, а менеджер. Ему постоянно что-то
объясняют, но он вряд ли врубается. Во всяком случае, до конца".
прислать доверенного парня. Хотя если дело обострилось, то мог явиться и
сам".
имел с тобой какие-то контакты, или семья Куперов взялась расследовать
историю исчезновения своего главы и его наследника, то может получиться
нежелательный шум. Ты правильно придумал в своем диалоге между Хорсфилдом и
этим Х или Y, когда последний понимает людей "бескорыстных", от которых
зависит МНОГОЕ. Эти люди прихлопнут Х или Y как муху, если он окажется
нежелательным свидетелем. Ему надо убрать все концы в воду. Марселу, если ей
не повезло, они уже убрали. А вот насчет нас у них нет единого мнения. Х или
Y жаль бросать эксперимент, который сулит ему ОЧЕНЬ МНОГОЕ. Но себя ему жаль
не меньше. Что пересилит - черт его знает. От нас НИЧЕГО не зависит. Пара
капель какого-нибудь быстрорастворимого снадобья - и мистер Браун вкупе с
товарищем Коротковым прекращают функционирование. Тело кремируется, а пепел
смешивается с автомобильным гудроном или с минеральными удобрениями. Я уже
давно мертв физически, хотя некоторое время об этом не знал, тебе это еще
предстоит. Судя по всему, загробного мира не существует, так что бояться
нечего. Душа - это всего лишь комплекс компьютерных программ, помещенных на
элементную базу из каких-то биологических чипов".
на какую-нибудь дискету, чтобы потом впихнуть в твою полупустую башку".
теле, эта душа. А если б она успела отделиться, то он не сумел бы ее
захватить. Тут как раз наоборот получается, что раз душа может жить отдельно
от тела... то ее могут и в рай и в ад унести... Если, допустим, у кого-то
есть для этого оборудование".
В аду уже приготовили для нас подходящую сковородку. Я за время пребывания
на Хайди наделал столько грехов, что мне их не отмолить за сто лет. Но при
этом - в твоем теле. Ведь это ты перетрахал там кучу баб и убил целую толпу
людей. Плюс крал, предавался чревоугодию и пьянству, лжесвидетельствовал...
Что там еще?"
приборов и подошли к кровати.
сестрой и Брайтом мы мило говорили по-английски.
то внесешь в них сумятицу. Это лишний шанс выжить.
не так ли?
в русском, и в английском, перевел.
осознает себя Брауном. Он даже не понимал, о чем мы тут рассуждали. Я
специально наблюдал за его лицом. Оно ничего не выражало, хотя он явно был в
сознании.
час-полтора назад прекрасно понимал и отвечал по-английски. Сестра Лэйн
может это подтвердить. И сестра Терри тоже.
где-то в уголке. - Он все понимал!
Брайта. А он полчаса убеждал меня, что Коротков остался Брауном. И ни слова
не сказал о том, что он говорит по-русски!