кие. Кровью горела она на пиру братоубийственном...
- надрывались сыщики, которых Ванька предавал тем же ворам, и воры ножами их
резал...
долгим и хищным, каинским поцелуем-
губы, лез к бабе снова. - На што деньги нам, - кочевряжился он, - коли мы са-
ми чистое золото.
Ванька каждому купцу дал по одной горошине.
теперь одаривать меня деньгами богато.
Сыскную жалиться, но там дали им от ворот поворот:
наложит... Проваливайте, покуда сами целы!
ту, пущай они, цепями бренча, дышат ноздрями рваными.
от крови, вышел из царствования Анны Иоанновны, и порою кажется, что сама ца-
рица породила его в зачатье греховном. Еще не скоро отправится Каин на катор-
гу... Там и пропадет бесследно - в каменоломнях Рогервика, гае от начинаний
Петра I гавань для флота российского строилась до тех самых пор, пока не на-
доело строить, и тогда бросили ее строить... Ну ее к бесу!
ченный тщеславием, чтобы похвастаться блеском, которым намеревался ослепить
Петербург и тем побесить своих берлинских врагов". Кайзер-солдат был уже бли-
зок к смерти, Европа обижала его невниманием, он принимал плац-парады и
вахт-парады, сидя в кресле, обрюзгший ворчун и грубиян, раздутый от обилия
пива.
зал он маркизу. - Но пусть Европа не надеется, что мой Фриц будет для своих
соседей так же сладок...
Джемса Кейта, а вас переманю из Франции на пост министра иностранных дел. По-
езжайте в Россию, друг мой, это очень опасная берлога, куда может провалиться
любое королевство...
самом конце 1739 года Шетарди снова тронулся в путь. Собеседником его в дол-
гой дороге до Петербурга был лишь повар Баридо, слава о котором клубилась па-
ром надо всеми кастрюлями и тарелками высшей знати. Баридо был поэт, он варил
и жарил только по вдохновению, одержимый даром кухонной импровизации. Рецеп-
тов он не признавал - все рождалось гением на горячей плите, ошеломляя едоков
бездной вкуса, аромата и гармонии.
свита сопровождала Шетарди: кавалеры, секретари, капелланы, камер-пажи, кули-
нары, парикмахеры, портные, каретники. В тщательной упаковке везли в Россию
100 000 бутылок тончайших вин, из числа коих 16 800 бутылок были наполнены
шампанским. От самого Кенигсберга до рубежей Курляндии поезд сопровождали
прусские почтальоны, неустанно трубившие в рога.
Ригу, где его встречал губернатор и свояк Бирона - генерал Лудольф Бисмарк.
Отсюда уже начиналась Россия. Целый армейский корпус приветствовал французов
на берегу Двины возле замка. Пехота, кавалерия, пушки. Войска троекратно
стреляли из мушкетов, а пушки пробили 31 залп. Впереди кареты посла ехали
всадники с литаврами. Отряд трубачей под эскортом рижской милиции, одетой в
зеленое и голубое, пел маркизу хвалу на трубах, а швы на одеждах всадников
были обшиты золотым позументом.
печена полная тишина. Все переулки перекрыты для проезда. Собак мы удавили.
За кошек же никто не может поручиться...
и бал. Говорились речи по-латыни. Шетарди были возданы почести, присвоенные
лишь коронованным особам. А дальше - от Риги - путешествие превратилось в
подлинный триумф. Войска стояли на всем пути, из городов выходили встречать
посла депутации дворянства и купечества, Анна Иоанновна выслала вперед для
конвоя лейб-гвардию. Шетарди, мот известный, рассыпал золото...
окнами возка засветились дома бюргерской Нарвы, мимо проплыли ряды чинов ма-
гистратских с парадными цепями на шеях, - скоро и Петербург! Карету сильно
швыряло на снежных ухабах. Прыгая возле раскаленной печки, словно матрос у
пушки на корабле в бурю, Баридо готовил для маркиза походную яичницу. Он бух-
нул на сковородку одни желтки, посыпал их пармезанским сыром, обрызгал все
вином, после чего поэт задумался, почти отрешась от бренности мира, и залил
блюдо горьковатым соусом бешамель.
в отдалении вспыхивали, как искры, огни заблудших во мраке деревень. Просека
раздалась - шире, шире, шире; побежали мимо карет низкие дворы, мазанки...
Цель достигнута: посол в России! От имени императрицы встречные курьеры пред-
ложили маркизу торжественный въезд в столицу. Шетарди отказался:
торжественного вществия в Париж не имел...
ний. Стужа лютовала такая, что мороз, казалось, через чулки сдирал с голеней
кожу. Француз едва оттаял лишь во дворце царицы. Девяносто печей, поставлен-
ных на золотые ножки, сжирали за день по 40 сажен дров березовых, прогревая
70 покоев Анны Иоанновны, ее гардеробы, театр и церковь придворные.
другой, словно готовясь к контрдансу. В проходе между ними тяжело обвисал ма-
линовый бархат балдахина, под которым высилось седалище трона. Иогашка Эйхлер
и де ла Суда прилипли, как пиявки, к спине посла, не отставая от него ни на
шаг. Среди дряблых вельмож и воздушных красавиц Шегарди вдруг заметил стари-
ка, который всем своим видом вызывал отвращение.
Суда добавил:
является не боевой клинок. Нет! Он пользуется тончайшим жалом недомолвок и
взглядов, которыми без боли проникает в своего собеседника. С Остерманом мож-
но проговорить вечность, но ты никогда не догадаешься, что он сказал. Остер-
ман выпытает у тебя все - ты не узнаешь от него ничего...
руках скипетр с державой, удивительно прямая (чтобы не уронить с головы коро-
ны), Анна Иоанновна величаво проследовала к престолу. Поднялась по ступенькам
трона и села. За престолом хищный орел распростер свои крылья, глядя по сто-
ронам двухголово; трепетные красные языки торчали из их клювов, словно орлы
империи выдыхали из себя злобное пламя.
прибытии посла Франции. Шетарди зашагал к престолу, неся в руках свиток вери-
тельных грамот, с которых свисали длинные печати с бурбонскими лилиями. Он
был допущен к руке, и акт целования был проделан маркизом с удивительным изя-
ществом. После чего в притихшем зале звучала речь посла. В боковом зеркале
Шетарди следил за собой, рассчитывал свои жесты. Маркиз был сильно огорчен,
что пудра не спасла его носа от русских морозов и - вот беда! - кончик носа
ярко алел... В конце речи маркиза Шетарди вдруг объяло теплом и негой. Почти
невесома, воздушна и пушиста, на посла Франции была накинута камергерами бо-
гатая шуба. Шетарди растерялся от такого подарка. Анна Иоанновна сурово гля-
нула налево, гневно посмотрела направо и с высоты престола послала улыбку
прямо перед собой - маркизу.
как и эта шуба... Носите, маркиз. Это от меня. Дарю ее вам в залог взаимности
к брату моему, королю Людовику.
нялись придворные). Анна Иоанновна жестом пригласила Шетарди пройти в ауди-
енц-камору. Там был приготовлен кофе, а через открытые двери виднелись анфи-
лады спален. Императрица корону положила на подушку, громыхнула у стола ски-
петром и державой. С любезностью показала портрет графа Плело, поэта Франции,
убитого в стычке под Данцигом.
небу громадные бельма глаз, и спросил:
царицей, а императорским величеством. Разговор за кофе ничего не открыл для
маркиза. Но зато в шубе уже не было холодно, нестрашно было шагнуть снова на
мороз.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Шилова Юлия