бедру и опять взялась за вязание.
психически неуравновешен.
что на их романе, при всей его сладостности, надо ставить точку. Он
ответил, что роман их не закончится никогда, так указывают звезды. Она
возразила, что, возможно, указывали, но нынче созвездия переменились.
Может, он начал плакать. Может, она рассмеялась - от нервов, естественно.
Но, независимо от причины, для смеха она выбрала самый неудачный момент. Он
схватил с земли камень и вышиб ей мозги. Потом, придя в себя и осознав, что
натворил, он привалился спиной к гранитной стене, положил ее бедную
разбитую голову на свои колени и перерезал себе горло под взглядом сидящей
на соседнем дереве совы. Он умер, покрывая ее лицо поцелуями, а когда
наутро юношу и девушку нашли, кровь, его и ее, склеила намертво их губы.
служила или Роща Влюбленных, или пустынный берег реки, или городское
кладбище. О случившемся слагали песни. Пели их обычно прыщавые юноши, еще
не познавшие женщину, только научившиеся играть на гитаре или мандолине.
Как бы ни разнились слова, последний куплет всегда заканчивался одинаково:
и вместе умерли они-и-и.
и Франческа, и случилась она давным-давно, до того, как мир "сдвинулся".
Убийство-самоубийство имело место быть на кладбище Хэмбри. Мозги Франчески
выплеснулись на столб с табличкой, указывающей номер участка, у которого
стояли влюбленные, а гранитной стеной, к которой привалился Роберт,
послужил мавзолей Торинов (сомнительно, что пять или более того поколений
назад в Хэмбри или Меджисе жили какие-либо Торины, но в народных сказаниях
всегда велика доля вымысла).
влюбленных. Их видели прогуливающимися рука об руку по дорожкам, залитых
кровью и очень печальных. Поэтому по ночам горожане обходили кладбище за
версту, и вполне естественно, что Роланд, Катберт, Ален и Сюзан решили
встретиться именно там.
повода: Сюзан, вернее, ее тетка, все больше пугала его. Даже без письма Риа
подозрения Корделии в отношении Сюзан и Роланда крепли с каждым часом.
Однажды, за пять или шесть дней до встречи на кладбище, Корделия начала
орать на Сюзан, едва та переступила порог дома с корзинкой в руках.
лице!
только вытаращилась на тетку.
тебя глаз, проходя мимо нашего дома? Диаборн, вот кто! Диаборн! Диаборн! Я
могу повторить это тысячу раз! Срам! Какой срам! Посмотри на свои брюки!
Зеленые от травы, на которой вы вдвоем валялись! Я удивлена, что они не
порваны в промежности! - Тетя Корд уже визжала как резаная. Вены выступили
у нее на шее, как веревки.
подкрашивали китайские фонарики, которые в день Жатвы украсят дворец мэра.
А пятно на моей заднице - сперма Харта Торина... не Диаборна, а Торина. Он
кончил на мне в сарае, где хранятся украшения и шутихи. Решил, что это
место ничем не хуже любого другого. Залез на меня, подергал свой крантик, а
потом засунул его в штаны и ушел счастливый. Что-то насвистывая себе под
нос. - Она поморщилась. Сюзан уже давно не боялась Торина и теперь даже
жалела его.
вопросом: а в своем ли уме ее тетушка?
выступили капельки пота, вены на висках ритмично пульсировали. И в эти дни
от нее постоянно шел запах, принимала она ванну или нет. Неприятный, резкий
запах. - Ты ее придумала вместе с ним, когда вы закончили ваши грязные
игры?
ладонь к пятну на колене. Корделия попыталась вырваться, но сила была на
стороне Сюзан. А потом она подняла руку к лицу тетки и держала там, пока не
убедилась, что Корделия унюхала запах краски на своей ладони.
китайские фонарцки?
очистился.
раз.
тетку или ловила на себе подозрительный взгляд кого-то из ее знакомых. Даже
на Спуске ее не оставляло ощущение того, что за ней наблюдают. Встрече на
кладбище предшествовали две неудачные попытки. Оба раза встречу отменяла
она, второй - в самый последний момент, заметив, что старший сын Брайана
Хуки очень уж пристально смотрит на нее. Возможно, она перестраховалась, но
внутренний голос звучал так настойчиво...
Роландом, и не только для того, чтобы держать совет. Она ждала того мига,
когда сможет увидеть его лицо. Сжать его руку в своих. Остальное, пусть и
приятное, могло подождать, но ей не терпелось увидеть и коснуться его.
Убедиться, что он существует наяву, а не в грезах, которыми одинокая
испуганная девушка утешает себя.
служанку, которая, возможно, знала куда больше, чем предполагала Сюзан.
Именно Мария пошла к Корделии с запиской, в которой говорилось, что Сюзан
проведет ночь в гостевом крыле Дома-на-Набережной. Записку написала Олив
Торин, и, несмотря на всю свою подозрительность, Корделия не смогла принять
ее за фальшивку. Да и не была она фальшивкой. Ее по просьбе Сюзан
действительно написала Олив Торин, не задав ни единого вопроса.
никогда не болела!
от нее ничего не добилась. Мария сама понятия не имела о планах Сюзан.
Последнюю это вполне устраивало.
заросло северное крыло дворца, выскользнула через ворота в стене,
используемые для хозяйственных нужд. Там ее встретил Роланд, и после двух
минут объятий и поцелуев, до которых нам нет никакого дела. Быстрый понес
их к кладбищу, где уже ждали Катберт и Ален.
которого звали не Ричард Стокуорт, а Ален Джонс. Потом на второго, который,
она это чувствовала, сомневался в том, что она может помочь, и даже злился
на нее, Катберта Оллгуда.
в тумане. Сюзан соскользнула со спины Быстрого и медленно направилась к
ним. Они встали. Ален поклонился по обычаю Привходящего мира, выставив ногу
вперед.
глазами.
рассмеялась. Просто не сдержала смех. Потом склонилась в глубоком
реверансе, расправляя руками воображаемые юбки.
знающих, как продолжить общение. Роланд не собирался им помогать: сидел на
Быстром, наблюдая за ними.
застыла тревога.
испытывали... я помешала вашим планам, вклинилась между вами... но я ничего
не могла с собой поделать. - Она подняла руки, протянула их Алену и
Катберту, ладонями вверх. - Я его люблю.
восковую Демоническую Луну. Она почувствовала, что у нее остановилось
сердце. Затем его взгляд вернулся к ее лицу, и он одарил Сюзан такой
ослепительной улыбкой, что сквозь ее голову кометой пронеслась крамольная
мысль: Если бы я встретила этого первым...
себе, и она встала между ним и Аденом, как сестра меж двух братьев. - Ибо
мы дружны с колыбели и останемся друзьями, пока один из нас не пройдет
тропу до конца и не ступит в пустошь. - Он улыбнулся совсем по-детски. - А
может, судя по тому, как все складывается, мы вместе найдем конец тропы.
а то тетя Корделия очень уж плотно меня опекает.
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Березин Федор