Сразу насмерть.
лестницу. Руки скользнули по влажному металлу, обдирая ладони, но пальцы уже
вцепились намертво, ноги нашли опору, и он замер, ожидая, пока стихнет гудящая
вибрация ступенек, сваренных из ребристой арматуры.
смотреть вниз, в пропасть вечерней улицы, на головокружительно далекий тротуар,
по асфальту которого отплясывали шелестящую чечетку капли дождя.
причалов, как в устье, производил впечатление своей основательностью. Гранитные
пирсы, массивные волнорезы, каменные постройки - все было сделано с исконно
гномьей обстоятельностью и на долгие века. Возле пирсов, у деревянных причалов,
просто на воде покачивались десятки судов: одно-, двух-, трехмачтовые, большие
и маленькие, юркие и неуклюжие, самых разных расцветок и конфигураций. Корабли
пришвартовывались, отчаливали, загружались, разгружались, стояли заякоренные,
поднимали паруса; все вокруг жило, дышало, двигалось - ругались между собой
капитаны, свистели в короткие дудки боцманы, перекликались матросы. Множество
морских и речных путей сходилось сюда - в озеро Пяти Голов, в Приозерный город.
Все драгоценные металлы, минералы, руда и уголь, все, что добывалось в шахтах
Драконьих Скал и не только там, - все поступало сюда, тщательно сортировалось,
скрупулезно взвешивалось, обстоятельно описывалось, распродавалось и
покупалось, а потом расходилось водными и сухопутными караванами по всем
уголкам Мира.
Их тяжелые металлические ворота постоянно были распахнуты, и через них сновали
туда-сюда грузчики, перетаскивая груды товаров.
цены, договаривались, заключали сделки, судились и консультировались. По
ухоженным улицам этого района ходили хорошо одетые люди и гномы, все с
озабоченными лицами, серьезные и деловые, без суеты торопливые, ценящие свое
время, осознающие собственную значимость.
толпились дома: каменные берлоги, деревянные избы, тростниковые мазанки,
скромные одноэтажные и хоромы, похожие на дворцы, разные настолько, что
непривычный человек терялся в их хаотичной пестроте. На этих беспорядочных
улицах было многолюдно, и пешеходы являли собой не менее разнородное зрелище,
чем здешние здания: из кабаков вываливались воняющие табаком и пивом
громкоголосые матросы, возвращались в дорогие гостиницы благопристойные купцы,
сплоченными группами проходили квадратные воины-гномы, неслышно скользили маги,
разыскивающие в местных магазинчиках редкие минералы, изредка показывались
скрытные молчаливые эльфы, одинокие Двуживущие воители в поисках нового
достойного оружия гордо раздвигали толпу плечами, бесцельно бродили скромные
застенчивые хоббиты с юго-восточных равнин, разглядывая окрестности...
чернокнижники, люди и нечисть - все ходили бок о бок по одним тесным улицам и
старались не задевать друг друга, потому что знали, что земля эта принадлежит
гномам и маленький народец не намерен терпеть беспорядок на своей территории,
мешающий их торговле. Все знали, что любой гном - купец, мастеровой, рудокоп, -
взяв в руки топор или молот-клевец, становится грозным воином, все слышали о
необычайной сплоченности гномьего племени, и потому в Приозерном городе всегда
было спокойно.
дорогой гостинице.
заплатил за номер? Половина этого города принадлежит ему лично, а с остальных
он берет налоги.
похуже. А он поселил нас здесь...
головой, оглядывая окружающую сумятицу. То и дело он дергал Глеба и указывал
на что-нибудь:
а судя по всему, и разумный тролль, даже здесь еще не встречалась. Великан
чувствовал это ненавязчивое внимание к своей персоне и слегка сутулился,
стараясь слиться с толпой...
болотников остановилась и стала тыкать в его сторону длинными тонкими пальцами,
показывая друг другу этакое чудо. - На себя бы посмотрели!..
на гранитной набережной, долго любовались портовой жизнью.
шахтах да ковали оружие, а куплей-продажей занимались люди. Но их новый
Повелитель все изменил. Теперь вся торговля богатствами недр идет исключительно
через маленький народец...
зашли на шумный рынок, посидели в кабаке, потягивая холодное пиво. Поднялись на
пустующие холмы, почти к самым горам и до самого вечера лазили там по зарослям
колючих кустарников, любуясь открывающимися сверху видами, заглядывая в черные
норы давно заброшенных пещер и шахт, отыскивая под земляными завалами следы
древних гномьих поселений.
лепной потолок, - еда, перины, любование природой. Но я соскучился по действию,
мне нужен бой, драка. Я жажду крови.
развалившимся магом, а потом сорвался с кресла, сгреб товарища в охапку и
швырнул на соседнюю кровать. Коготь стукнулся головой о стенку и заохал, трогая
затылок. - Ну, как тебе вкус крови? Где твоя жажда битвы? - Великан навис над
магом, готовясь продолжить шутливую потасовку.
кроватью. - Опалил бы я тебя, словно поросенка на Рождество, да только голый ты
еще страшнее будешь. И так стыдно рядом с тобой по улицам ходить, а с ощипанным
и того более...
неуклюжими руками, но тот ужом выскользнул из смыкающихся объятий и, подбежав к
сидящему за столом Глебу, спрятался у него за спиной. Гигант, широко разведя в
стороны свои обезьяньи лапищи, шагнул к укрывающейся жертве.
ручаюсь!
топотом.
скрипнувшее кресло. Он взял со стола недогрызенную баранью ногу и стал
обгладывать кость, нарочито громко чавкая и кровожадно поглядывая на мага.
успокоился и больше не представляет опасности, тоже сел за стол и принялся
рассказывать очередную невероятную историю о своих давних похождениях, как
обычно все больше и больше увлекаясь и оттого привирая. Тролль, обгладывая
жалкие останки бараньей ноги, скалил клыки и понимающе переглядывался с Глебом.
Маг словно не замечал их улыбок и продолжал трепаться, уже и сам начиная
путаться в собственной лжи.
спать. Все молча согласились и разошлись по постелям, предварительно задвинув
засов на двери и заперев оконные ставни. Спустя минуту раздался дружный храп.
раскатистым звукам, осторожно чирикнул, настраиваясь, и затрещал, заскрипел,
вторя спящим друзьям.
распахнуты настежь, в них заглядывало яркое солнце и трепал легкие
полупрозрачные занавески свежий утренний ветерок. Глеб повернулся. Засов на
двери был отодвинут, хотя Глеб точно помнил, как они перед сном запирали двери
и окна.
изголовья копье. Но копья на месте не было. Сбросил одеяло на пол Тролль.
Коготь, не поднимаясь с постели, подцепил свой посох.
все закрыто... было...
не угрожало.