но даже их густая крона не защищала от проливного дождя.
глаза зажглись безумным огнем.
Хиршбург.
лицо своему эксперту по безумию и сам распахнул перед ним дверь.
пожевал старчески бледными губами.
резкую смену погоды.
едва не толкнув шефа.
что скорее походят на космические корабли из фантастических фильмов, а не на
обычные машины. Микроавтобус принадлежал представительству немецкой фирмы,
негласно входящей в структуру корпорации "Мебиус".
- После войны мы вложили технологии и деньги в сотни тысяч фирм по всему миру.
На рейх работают даже те, кто считает себя его победите- лем. О черт! - Он
сильнее сжал бедра. - Как тут заниматься высокой политикой, если по три раза за
ночь бегаешь в туалет!"
свитыми из черных непрозрачных нитей.
Винер. - Парадокс? - Он усмехнулся в ответ на недоумение Хиршбурга. - Я вам
расскажу, как мой дед нашел Чашу. Случайно, Вальтер, именно - случайно! Из
Киева в Кенигсберг вслед за киевскими коллекциями прибыла Клавдия Гурженко.
Доктор Роде сначала морщил нос, но потом вынужден был признать ее крупным
специалистом по культуре Древней Руси. В имении Рихау, в котором ее поселили,
она вечерами писала книгу по истории русской иконы. Показала деду некоторые,
наиболее ценные, что привезла с собой. Дед заинтересовался копией "Троицы"
Рублева. На ней, если знаете, изображена странной формы чаша, стоящая у ног
Троицы. У чаши золотисто-янтарный цвет, она угловатая, словно выточена из плохо
обработанного камня. И буквально через день, разбирая реликвии
Псково-Печорского монастыря, Гурженко нашла ларец с янтарной чашей. Дед отвез
чашу на экспертизу Роде и фон Андре, а сам вернулся в имение. Вечером позвонил
Роде и сказал, что возраст янтаря - вы не поверите - тридцать тысяч лет! Сама
чаша изготовлена не раньше шестого тысячелетия до нашей эры. Дед, бросив все,
помчался в Кенигсберг. Что было дальше, вы знаете.
реликвию Атлантиды. В этой чаше законсервировано прошлое, о котором мы даже не
можем помыслить! Если мне удастся извлечь его...
сразу же плюхнулся на диван рядом с Хиршбургом, стал приглаживать растрепанные
влажные кудри. Хиршбург недовольно поморщился: от Жозефа исходил кислый запах
жженой травы.
там... Я чувствовал пустоту под ногами!
обратил внимание, что кулаку молодого шефа суеверно сжат.
лихорадочно чертить линии.
черной ведет ход. Метров пять, дальше завал. Четыре скелета. Ящик. Вот здесь,
ближе к выходу. Стенка тонкая. Черная фанера. Перья павлина. Перья павлина. -
Он откинул голову, глаза страшно закатились. - Черный Орел... Я вижу... Черный
Орел.
оттолкнул его, и Жозеф отвалился на другую сторону сиденья.
рисунок.
принес мне пять миллионов золотом. - Он откинулся назад и уже спокойным тоном
продолжил: - А Дымов, оказывается, не такой уж и дурак. Согласитесь, нет ничего
умнее, чем вернуть клад туда, где ты его нашел. Никто не додумается искать там,
где, по логике, ничего уже не должно быть.
подлокотнике кресла. Пальцы погладили кнопку.
Вы все погубите... Почему именно сейчас? Дайте мне три часа, я все подготовлю.
В конце концов, есть же исполнители, зачем рисковать самому?
убедить, ни остановить шефа он уже не сможет. Винером овладела та злая сила,
что толкает на безумные поступки. И зовется она Судьбой. Еще никто не смог
противостоять зову Судьбы.
вниз. Сразу две головы сидевших на переднем сиденье повернулись к Винеру.
у Хиршбурга. - А также одним ударом убить человека, украсть мозг у трупа, уйти
незамеченным и спокойно съесть обед в ближайшем кафе".
захлопнулась дверь. Хиршбург закрыл лицо руками и тихо застонал. Впервые он
почувствовал себя больным и несчастным стариком.
контур человеческой фигуры. Четко, как мишень в тире. И тут же пропал.
заглушил мотор. Выскочил из машины.
не стал. Прислушался. Ничего подозрительного. Обычная вечерняя жизнь.
мокрой траве.
сунул в карман.
дома.
поглядывал во вторую комнату, иссиня-черного цвета.
сейчас возился в лазе. Наружу торчали только ноги.
коленях назад, пыхтя от натуги. Сначала показался сам по плечи, потом появилось
лицо, красное, в грязных разводах. Руки оставались еще внутри черной дыры.
которых перевозят оружие.
имперского орла, сжимающего в когтях свастику.
металлические скобы отскочили вверх. Крышка ящика приподнялась.
оскалился, не вставая с колен, быстро сунул руку под куртку.
из распахнутого рта выплеснулась красная пена.
расползается, заливая черный контур орла, и не мог оторваться. Животный
инстинкт требовал метнуться в сторону, кричать, кататься по полу, стараясь
ускользнуть от пули, но разум говорил, что ничего уже не изменить, потому что
все давно предопределено, просто до этой секунды было сокрыто. И тело,
Николаев Андрей
Акунин Борис
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс