Бонапарт смешал с дерьмом при Ваграме. Плохому танцору всегда что-то мешает.
Ну да что взять - с австрияков!
не идете - прочь с дороги! Австрийцы с радостью покорились и я, как нож
сквозь масло, просвистел мимо их порядков, уже 20 октября добравшись до
Любляны. Через неделю я был в Марбурге. К 1 ноября вышел с моим корпусом в
Венгрию в долину реки Рабы. Там меня ждало известие о падении Вены, -
последних австрийцев я видел за полторы недели до этого...
ночь с 17 на 18 ноября я вывел мой корпус к левофланговым разъездам
Дунайской армии - не могли поверить, что можно совершить столь стремительный
марш-бросок через Альпы в сорок дней. Когда в Тильзите меня представили
Бонапарту, он сразу сказал:
дней. Всегда хотел познакомиться... Слушайте, Бенкендорф, вы производите
впечатление умного человека, какого черта вас принесла нелегкая через Альпы
на верную смерть? Да еще - с такой скоростью! Вы что, - не сознавали -
истинного отношения сил?"
дурацкую, изначально проигранную войну? Ведь я же сам объяснял тому же
Дибичу, насколько не нужно соваться в эту давиловку! И он - вроде бы со мной
соглашался...
что вот дойдем до наших, передам я всех моих горцев русскому офицеру и - с
плеч долой. Домой - в Ригу. К пиву.
руки русскому офицеру" и поймал себя на мысли, что все так и было. Я шел на
соединение с "нашими", а ждал встречи с "русскими". Такое вот - раздвоение
сознания.
Долг Чести, мон Сир. Я был их командиром, и хоть не думал воевать с
Францией, но шел... За компанию".
сочувствием в голосе:
том, что ему жаль, или о том - какие хорошие это были солдаты. На моей щеке
еще пылал свежий шрам - памятка о Фридлянде и мы оба не сомневались, что
случись нам встретиться месяцем раньше - для кого-то из нас эта встреча была
бы последней.
покойный и моему собеседнику явно доставило удовольствие, что из пяти тысяч
врагов, промчавшихся через Альпы за сорок дней в живых остался - сущий пшик,
да и только. Но было в его словах и что-то еще. Нечто из того, что делает
солдат всех стран и народов - невольными Братьями по Цеху. Какая-то -
затаенная боль, тень какого-то - уважения, что ли.
моего визави, но он сразу же принял меня - как русского, в свою свиту и...
Мы с ним всегда уважали друг друга, потому что видели в собеседнике такого
же, как и сам -- "в сапогах", способного отправиться на край света на верную
смерть. Лишь бы - помереть в хорошей компании. А сие - дорогого стоит.
одного человека. Да и неудивительно, - мы соединились с русской армией 18
ноября и прибыли - просто совсем никакие.
Толстого. Мы заняли казармы его корпуса, корпус же милейшего князя стал
выдвигаться к Праценским высотам, тем самым, где и произошла главная
катастрофа. Так что 20 ноября - в день Аустерлица мой корпус стирал белье,
принимал баню, стригся и всячески "чистил перышки". Мы и думать не знали,
что самое страшное сражение той войны начнут без нас! Ведь мы совершили
такой ужасный переход, чтобы успеть к нему!
Кутузов все это время, отступая, ждал, что к нему выйдут на соединение
Итальянская армия эрцгерцога Карла и Тирольская - эрцгерцога Иоанна. Вместе
с нашим появлением вечером 17 ноября этим надеждам было суждено развеяться,
как дым. Я опережал Карла на двенадцать дневных переходов, а Иоанна - и того
больше. Бонапарт же буквально "висел на пятках" отступающей русской армии.
из пределов Австрии в нейтральную Пруссию, или дать решительный бой в
"усеченном составе". Мудрый Кутузов склонялся к тому, чтоб отступить,
Государь требовал боя.
были свои аргументы. Он так кричал на командующего:
обокрала, ограбила, переспала со всеми чешками, да мадьярками и теперь,
поджав хвост, убирается в Пруссию?! А зачем мы сюда вообще приходили?!
Перед вами был один корпус Мортье, вы ж уверяли меня, что перед вами - вся
французская армия! Когда выяснилось, что Бонапарт в то время бил Макка, вы
сказали, что теперь-то уж он - весь перед нами, хотя там был один лишь
Мюрат! Потом вы обвиняли австрийцев, что они уводят свои войска от вас,
когда вы уж совсем готовы дать - генеральное сражение, а выяснилось, что
австрийцы шли на помощь Вене, на кою обрушился весь Бонапарт, когда перед
вами стоял один лишь Даву! Вы хоть раз в вашей вонючей жизни - можете взять
ответственность на себя?!
переметнулись к Суворову. Суворов сделал вас своим заместителем, но вы не
последовали за ним на смерть в Альпы, отсидевшись в столице! Да как вам не
стыдно - в очередной раз разграбить целую страну и опять бежать домой
прятаться за печью! Вы - ничтожество! Жалкое, трусливое, одноглазое,
вороватое ничтожество! Извольте завтра же дать бой Бонапарту!"
причины оправдываться. Извините за подробность, но он принимал армию только
в августе того года и за каких-то два месяца попросту даже - не успел
познакомиться со всеми старшими офицерами, вверенной ему армии! А тут ему
предлагают устроить - генеральное сражение!!!
столкновений. Особенно в Альпах. В лобовых действиях повышается роль выучки
войск, наши ж солдаты в массе своей были не учены. Не потому что -- тупые, а
потому что на то -- не было средств. Две стрельбы в год, а в остальном:
"Пуля - дура, штык -- молодец!" И вот такую вот армию предлагают водить в
атаку на горку, где закрепились вражеские каре, бьющие по вас в упор со
скорострельностью три залпа в минуту! Извините меня за подробность, но это
-- самоубийство...
огня якобинцев, да фланговыми атаками кавалерией -- навроде прорывов Уварова
с Платовым. Но при Аустерлице позиция была крайне закрытой -- нам предлагали
штурмовать вражеские каре в лоб! Мало того, - Бонапарт в начале сражения
приказал отступать и наши войска, преследуя мнимо отступавших противников,
скатились в ложбины, попав под кинжальный огонь пушек со всех высот...)
он -- подчинился такому "накату" со стороны Государя. (Барклай в тех же
условиях был непреклонен и в итоге вышел в отставку. Но Барклай -- остзеец и
у него упрямство в Крови. Его предки бегали на болота и жрали там мох, лишь
бы остаться Свободны. Кутузов же -- татарских Кровей, а они привычны
кланяться Хану...)
уж, "хлопнув дверьми напоследок", сматывать удочки.
производилось вообще без разведки. Наше командование воображало, что против
нас - опять слабый французский заслон, а главные силы движутся на север - к
Праге, бить Богемскую армию эрцгерцога Фердинанда, иль - чистят собственный
тыл, добивая "венскую группу" - фельдмаршала Мейерфельда. С точки зрения
военной науки для французов было бы безумием атаковать нашу армию, не отжав
дальше к северу - Фердинанда, или оставлять без прикрытия Вену, не добив
Мейерфельда.
недружественно к нашим войскам, так что наших разведчиков немедля убивали,
иль выдавали - сами австрийцы. Французы же, как раз в эти дни стали
откатываться и казалось, что перед нами и вправду прикрытие, а главные силы
- куда-то ушли.
пришло поставить себя на место французов. А у них положение складывалось -
хуже губернаторского. Его разведка работала, как часы и сообщила ему ужасную
весть, - 15 ноября к Первой армии Кутузова подошла Вторая армия Буксгевдена
из России, которая привезла с собой жалованье, провиант и даже - зимнюю
форму одежды для русских солдат!
русские же мужики запомнились галлам по Альпийской кампании. Якобинцы
выиграли, - вернее - уморили голодом и холодом нашу армию, но "суворовские
орлы" якобинцам запомнились. От их сапогов остались добрые синяки на
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Контровский Владимир
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия