Микобера. Он искренне хохотал, слушая мое неумелое описание этого
джентльмена, и заявил, что с таким человеком стоит познакомиться и он с ним
непременно познакомится.
камине. - Такой же простак, как и раньше? Где вы его выкопали?
так как почувствовал, что Стирфорт относится к нему пренебрежительно.
Стирфорт улыбнулся, покачал головой, отказываясь говорить на эту тему, и
заметил только, что не прочь повидаться также и с Трэдлсом, ибо тот всегда
был чудаком; затем он спросил, могу ли я дать ему поесть. В паузах между
этими фразами, которые он произносил с лихорадочной живостью, он лениво
разбивал кочергой угли в камине. Я обратил внимание, что он не оставил этого
занятия и тогда, когда я доставал остатки пирога с голубями и другую снедь.
от молчаливого раздумья и садясь за стол. - Воздадим ему должное - ведь я
приехал из Ярмута.
слов я понял, что вы в Оксфорде. Но теперь я припоминаю, что он этого не
говорил.
сказал Стирфорт, налил себе бокал вина и выпил за мое здоровье. - А если вы
что-нибудь поняли из слов Литтимера, то вы умнее многих из нас, Маргаритка!
Значит? вы были в Ярмуте, Стирфорт? Долго там пробыли?
месяцев, точно не знаю. Я редко их видел. Да! У меня есть для вас письмо.
рыться в карманах.
какие-то бумажки. - Кажется, вот...
Терпение! Сейчас мы его разыщем. Старик, - не помню, как его зовут, - болен.
Кажется, об Этом она и пишет.
их содержимое. - Боюсь, что песенка бедняги Баркиса спета. Я видел аптекаря,
- а может, это лекарь, не помню, - того самого, который помог вашей милости
появиться на свет. Он мне говорил об его болезни разные ученые вещи, а
напоследок сказал, что, надо полагать, возчик отправился в свою последнюю
поездку. А ну-ка, засуньте руку в боковой карман моего пальто, оно вон на
том стуле. Кажется, письмо там. Нашли?
обычно. Она писала, что состояние ее мужа безнадежно, и намекала, что он
стал "скуповатее", чем раньше, а стало быть, очень нелегко заботиться о его
собственных удобствах. Ни одним словом она не обмолвилась о своих бессонных
ночах и усталости, но горячо восхваляла мужа. В этом безыскусственном
послании была подлинная жалость и глубокая, неподдельная искренность;
кончалось оно словами: "Шлю привет моему любимому"; "любимый" - это был я.
ежеминутно, и нас не должен страшить общий жребий. Ну что ж, пусть смерть
стучится то в ту, то в другую дверь - мы должны взять свое. Иначе все
упустим! Вперед, только вперед! Если можно - выбирай дорогу получше, если
нет - то по любой дороге, но только вперед! Бери все препятствия и
постарайся выиграть игру.
слегка откинув назад красивую голову и подняв бокал, я впервые заметил, что
на его свежем, покрытом морским загаром лице появились следы чрезмерного
напряжения, порожденного какой-то лихорадочной энергией, которая, если
пробуждалась, то всегда с огромной силой. Я хотел было упрекнуть его за
безрассудство, с которым он увлекается своими фантазиями - например, эти
плавания по бурному морю и борьба с непогодой, - но тут я вспомнил разговор,
который мы только что вели, и сказал:
перебил он, пересаживаясь снова от стола к камину.
Пользы от меня ей никакой не будет, и едва ли я ей чем-нибудь помогу, но она
так привязана ко мне, что один мой приезд принесет ей и пользу и помощь. Он
будет ей утешением и поддержкой. Поехать к ней - не такая уж жертва, если
принять во внимание, какой она верный друг... Разве вы не потратили бы денек
на эту поездку, будь вы на моем месте?
поедете ли вы со мной?
виделся с матерью и чувствую угрызения совести. Ведь что-нибудь да значит
быть любимым так, как она любит своего блудного сына... Впрочем, все вздор!
Вы собираетесь ехать завтра?
нам. Я нарочно заехал за вами, чтобы вас пригласить, а вы летите в Ярмут.
улетаете неведомо куда!
продолжая держать руки на моих плечах, встряхнул меня и произнес:
проведите с нами. Кто знает, когда мы снова увидимся! Решено? На один денек!
А меня вы избавите от удовольствия оставаться наедине с Розой Дартл.
другое. Решено? На один денек?
Видя это, я тоже надел пальто, но сигары не закурил (довольно было для меня
той единственной сигары) и проводил его до самой дороги в Хайгет - скучной
дороги в ночную пору. Он был очень возбужден. Когда мы расстались и я
увидел, как легко и бодро он зашагал, мне вспомнились его слова: "Бери все
препятствия и постарайся выиграть игру!" И тут впервые мне захотелось, чтобы
игра была достойна его.
Микобера. Тогда только я вспомнил о нем и сломал печать. Оно было написано
за полтора часа до обеда. Не уверен, упоминал ли я о том что мистер Микобер,
находясь в отчаянном положении, всегда прибегал к своеобразной юридической
манере изложения, которая, по-видимому, сама по себе должна была возвещать о
крушении всех его дел.
Может быть, вы обратили внимание, что сегодня он делал слабые попытки
избавить вас от преждевременного ознакомления с его бедственным положением,
но на горизонте нет никаких надежд и нижеподписавшийся повержен во прах.
обществе) некоего субъекта, нанятого аукционистом и находящегося в
состоянии, близком к опьянению. Сей субъект есть законный владелец всего
помещения по причине невзноса арендной платы. Им описано не только движимое
имущество разного рода, принадлежащее нижеподписавшемуся как съемщику,
арендующему на год сие помещение, но также имущество, принадлежащее
постояльцу - мистеру Томасу Трэдлсу, члену высокопочтенной корпорации
Иннер-Тэмпл *.
"уготована" (говоря словами бессмертного писателя) для уст
нижеподписавшегося, то такой каплей бесспорно является прискорбное
обстоятельство, что вексель с дружеской передаточной надписью
вышеупомянутого мистера Томаса Трэдлса на сумму 23 фунта 4 шиллинга 9 пенсов
в пользу нижеподписавшегося просрочен, и по нему не уплачено; а равно и то
обстоятельство, что житейская ответственность, лежащая на нижеподписавшемся,
должна увеличиться, согласно законам природы, вследствие появления еще одной
невинной жертвы, какового появления можно ждать - в круглых цифрах - по
истечении шести лунных месяцев от настоящего числа.
прахом и пеплом голова
Василенко Иван
Шилова Юлия
Андреев Николай
Василенко Иван
Лукин Евгений
Ибсен Генрик