обманывает, мы отрезаны от предместья сильным отрядом.
и молод годами. Наверно, они остановились, поджидая других. Чего бы я не
дал, чтобы узнать, где они!
Квентин.
Только будь осторожен... Я не хотел бы, чтобы ты пропал ни за грош.
он тщательно осмотрел накануне; он полз все вперед, пока не убедился, что
неподалеку, между квартирой короля и предместьем, стоит огромный
неприятельский отряд, а впереди, совсем близко к нему, - другой, поменьше.
Он слышал даже, как люди шептались между собой, будто совещаясь, что им
делать дальше. Затем от передового отряда отделились два или три человека -
должно быть, для разведки - и двинулись прямо на него. Когда они были не
дальше чем на расстоянии двух копий, Квентин, убедившись, что ему все равно
не уйти незамеченным, громко окликнул их:
Франция! (франц.)>! В тот же миг Квентин выстрелил. Раздался стон, кто-то
упал... И Квентин, под огнем пущенных ему вслед выстрелов, убедивших его,
что отряд был очень велик, пустился бежать со всех ног и вскоре отдал обо
всем отчет лорду Кроуфорду.
братцы, марш во двор главной квартиры! Враги слишком многочисленны, чтобы
сталкиваться с ними в открытом поле.
полном порядке, а короля готовым сесть на коня.
безопаснее здесь, со своими.
критическую минуту мы должны убедить его в нашей верности, иначе нам
придется иметь дело и с льежцами и с бургундцами.
французскими войсками, а Кроуфорду со стрелками - отстаивать виллу в случае
нападения неприятеля. Затем он велел немедленно послать за четырьмя полевыми
орудиями, оставшимися в полумиле от виллы, в арьергарде, и постараться
удержать позицию, пока они не прибудут, но ни в коем случае самим не
начинать наступления, даже если противник будет разбит. Покончив с этими
распоряжениями, король с небольшой свитой поскакал в главную квартиру
герцога.
исполнение все эти распоряжения и подготовиться к обороне, было вызвано
простой случайностью. Квентин своим выстрелом уложил на месте владельца
дома, занятого французами. Человек этот служил проводником отряду, который
должен был атаковать главную квартиру короля, и возможно, что, если бы не
эта случайность, нападение имело бы успех.
застали в состоянии неистового бешенства, почти не дававшего ему возможности
исполнять обязанности полководца. А между тем крепкая власть была теперь
крайне необходима: помимо того, что на левом фланге, в предместье, началась
ожесточенная битва, а в центре произошло нападение на главную квартиру
Людовика, - третья колонна мятежников, гораздо многочисленнее двух первых,
вышла из дальнего пролома в стене и, пробравшись в обход по тропинкам, через
виноградники и поля, ударила по правому флангу бургундской армии. Испуганные
криками: "Франция!" и "Дени Монжуа!", сливавшимися с другими: "Льеж!" и
"Вепрь!", и заподозрив измену со стороны своих союзников французов,
бургундцы до того растерялись, что почти не оказывали сопротивления. Между
тем герцог с пеной у рта ругал и проклинал своего сюзерена и всех его
присных и наконец отдал приказ стрелять во все французское, черное или белое
- безразлично, лишь бы были видны рукава, которыми отличались солдаты
Людовика.
стрелков восстановило доверие Бургундии к Франции. Д'Эмберкур, Кревкер и
другие бургундские военачальники, чьи имена в то время гремели среди войска,
устремились к месту действия, и, пока они собирали и двигали отряды
арьергарда, куда еще не проникла паника, другие бросились в самую гущу
свалки, стараясь восстановить дисциплину. И в то время как сам герцог
сражался впереди, колол и рубил наряду с простыми солдатами, его армия
мало-помалу была приведена в порядок и по неприятелю был открыт
артиллерийский огонь. В свою очередь, и Людовик с дальновидностью истинного
полководца отдавал такие точные и разумные распоряжения и делал это с таким
спокойствием и самообладанием, не обращая внимания на опасность, что даже
бургундские стрелки охотно исполняли его приказания.
левом фланге после отчаянной стычки предместье было охвачено пламенем, но
это море огня не мешало врагам с ожесточением оспаривать друг у друга
пылающие развалины. В центре французские войска, отбивая нападения
многочисленного неприятеля, поддерживали такой непрерывный и дружный огонь,
что вся вилла, залитая светом, сияла, словно венец мученика. На правом
фланге исход битвы был сомнителен: то мятежники, то бургундцы одерживали
верх, смотря по тому, откуда приходило подкрепление - из города или из
арьергарда бургундской армии. Битва длилась три часа без перерыва, когда
наконец стала заниматься заря, которую осаждавшие ждали с таким нетерпением.
К этому времени неприятель стал, видимо, ослабевать, и с того места, где
находилась вилла Людовика, раздался пушечный залп.
позицию, слава пречистой деве! Скачите и передайте от меня Дюнуа, - добавил
он, обращаясь к Квентину и Меченому, - чтобы он двинул на правый фланг все
войска, кроме небольшого отряда, необходимого для защиты виллы, и постарался
отрезать этих тупоголовых жителей Льежа от города, откуда они получают все
новые подкрепления.
выслушали приказание короля, так как им давно уже надоело сидеть на месте.
Минуту спустя оба, во главе отряда в двести молодых рыцарей с их свитой и
оруженосцами и большей частью шотландской гвардии, двинулись вперед через
поле, усеянное убитыми и ранеными, заходя с тыла к тому месту, где между
главным отрядом мятежников и правым крылом бургундской армии шла жаркая
схватка. Наступивший рассвет дал им возможность заметить, что из города
вышло новое подкрепление.
видел тебя своими собственными глазами здесь, рядом со мной, я бы подумал,
что это ты там, между этими разбойниками и горожанами, командуешь,
размахивая палицей... Только там ты как будто немного покрупнее, чем на
самом деле. Уверен ли ты, что это не твоя тень или двойник, как говорят
фламандцы?
осмелившегося украсить свой шлем и щит моим гербом. Такая дерзость не
пройдет ему даром!
воскликнул Квентин.
просьба! Нет, нет, такие дела не допускают замены. - И, повернувшись в
седле, он закричал следовавшим за ним воинам:
восходящего солнца сквозь ряды льежских и арденнских свиней, посмевших
нарядиться в наши древние доспехи!
своим доблестным начальником бросились на неприятеля.
атаковали французы, состоял (за исключением нескольких предводителей, бывших
на конях) из одной только пехоты. Примкнув копья к ноге и выставив их
вперед, первый ряд опустился на одно колено, второй слегка пригнулся, а
третий выставил копья над головами товарищей, образовав перед нападающими
преграду, похожую на громадного ощетинившегося ежа. Только немногим удалось
прорваться сквозь эту железную стену, и в их числе был Дюнуа: пришпорив
коня, он заставил благородное животное сделать скачок футов двенадцати и,
очутившись в гуще неприятеля, бросился навстречу ненавистному двойнику.
Велико было его изумление, когда он заметил Квентина, дравшегося рядом с
ним. Молодость, беззаветная отвага и твердая решимость победить или умереть
поставили юношу в один ряд с лучшим рыцарем Европы, каким по праву считался
Дюнуа в ту эпоху.
ударами их длинных тяжелых мечей, тогда как закованные в сталь кони и сами
всадники оставались почти нечувствительными к ударам вражеских пик. В то
время как Дюнуа и Дорвард старались наперебой друг перед другом пробиться
вперед, к тому месту, где воин, самовольно присвоивший себе герб Орлеанов,
распоряжался как храбрый и опытный военачальник, Дюнуа вдруг увидел немного
в стороне от главной схватки кабанью голову и клыки - обычный головной убор
де ла Марка, и крикнул Квентину:
дело... Меченый, помоги своему племяннику. Но никто не смеет перебивать
дорогу Дюнуа в охоте на Вепря!
разделение труда, и оба бросились прокладывать себе путь, каждый к своей
цели. За тем и за другим последовало по несколько всадников из тех, кто был
в состоянии держаться наравне с ними.
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Кервуд Оливер Дж.
Каменистый Артем