Чтение 98–й страницы книги ~Время меча~

достались доспехи и оружие.

Элина и Эйрих, наконец, смогли умыться и смыть с себя кровь из меха с
водой. Графиню мало волновал дележ трофеев, а вот Эйриху стоило
определенного труда убедить горцев не жадничать и отказаться от идеи
пригнать в родной кишлак всех лошадей, груженых всем добытым добром. Узнав
об участи столь важного отряда, власти Хурданистана вполне могли бы
направить солдат с обыском в близлежащие селения, и тогда подобные находки
сослужили бы очень скверную службу всему кишлаку. Поэтому ограничились тем,
что выбрали себе коней, оружие, теплую одежду и кое-что из съестных
припасов. Элина немного пофехтовала с Эйрихом на хурданистанских саблях и
пришла к выводу, что прямой обоюдоострый цаньский меч нравится ей больше;
таким же оказалось и предпочтение Эйриха.

Меж тем уже брезжил рассвет, окрашивая холодные снеговые шапки вершин в
теплые розовые тона. Несмотря на то, что освободители провели без сна всю
ночь, да и пленники в последние две ночи не имели возможности выспаться,
отдыхать было некогда -- следовало покинуть разгромленный лагерь как можно
скорее. Шестеро всадников выехали на запад по той самой дороге, которая
привела к месту гибели хурданистанский отряд. Ехавший впереди Шамхас
исполнял роль головного дозора, а Ханды -- хвостового.

Прошло немногим более получаса, прежде чем на покинутом месте боя
появился первый шакал. День для него определенно начинался удачно.

В пути разговаривали мало; дальнейшие планы решено было обсудить потом,
в спокойной обстановке, когда все отдохнут. Даже Элина не стала кратко
пересказывать Артену историю своих приключений, так как хотела позже
насладиться подробным рассказом; принц же слишком хотел спать и не
настаивал. Вечером наконец добрались до кишлака.

Жители радостно приветствовали земляков и гостей и с интересом
рассматривали бывших пленников. От внимания Элины не укрылось, что
Йолленгел, хотя и тоже разглядывает освобожденных, старается при этом не
попадаться им на глаза. Тем не менее было очевидно, что представить их друг
другу все же надо; графине пришлось ограничиться фразой "это Йолленгел, мы
спасли его в луситских лесах от тамошних варваров". В другое время Артена бы
такое объяснение не устроило -- он, как минимум, поинтересовался бы, лусит
ли сам Йолленгел и почему его хотели убить -- но сейчас принц чувствовал
себя слишком уставшим и, произнеся по-тарвилонски "рад познакомиться,
Йолленгел", просто пожал эльфу руку. На востоке обычай рукопожатия не был
распространен, поэтому Рандавани и Йолленгел учтиво раскланялись,
обменявшись при этом одинаково пронзительными взглядами, после чего, как
заметила Элина, эльф стал еще более старательно отодвигаться на задний план.

Позже, когда освобожденные ушли в отведенную им гостеприимными
хозяевами отдельную комнату (помещения в домах горцев были невелики, и
впятером гостям было бы уже тесно), Йолленгел подошел к графине и попросил и
впредь сохранять его тайну.

-- Но ведь вы и парой фраз с ними не обменялись! -- Элина почти не
скрывала раздражения. Эльф неопределенно повел плечом, показывая, что у него
нет логического объяснения.

-- Теперь вы вернетесь на Запад? -- спросил он.

-- Нет, -- уверенно ответила Элина. -- Должно быть, отправимся в
Тургунай, а оттуда -- в экспедицию на восток.

-- Ясно, -- кивнул эльф и направился прочь. Завидев Эйриха, который
умывался во дворе, прежде чем отправиться спать, эльф подошел к нему.

-- Эйрих, вы нужны мне как переводчик.

-- До утра подождать не может? -- зевнул Эйрих.

-- Мне бы хотелось решить этот вопрос сейчас.

-- Ну ладно, -- Эйрих вытер волосы и повесил полотенце на плечо.

Вдвоем они отыскали Кайсы-ака, который как раз загонял овец в сарай.
Йолленгел дождался, пока он закончит с этим делом, и отозвал его в сторону
-- на таком уровне он уже знал язык. Трое отошли за сарай, оказавшись, таким
образом, на краю селения, там, где верхняя терраса переходила в склон горы.
Кайсы-ака ждал. Йолленгел, ничего не говоря, снял свой тюрбан.

Эйрих метнул на него короткий неодобрительный взгляд. Выражение лица
старого пастуха, однако, не изменилось -- он по-прежнему смотрел
выжидательно. Йолленгел провел рукой по волосам, откидывая их назад. Снова
никакой реакции.

-- Спросите его, не удивляет ли его моя внешность, -- не выдержал эльф.

Эйрих выслушал ответ старика.

-- Он говорит: "Мир велик, и в нем живет много разных народов. Твой
облик ничуть не более странен, чем облик твоих спутников. " В самом деле, --
добавил Эйрих от себя, -- они ведь здесь никогда прежде не видели не только
эльфов, но и белых людей.

-- Так они не будут возражать, если я останусь здесь жить насовсем?

Старик заулыбался.

-- Он говорит: "Мы все будем рады. Люди любят твою музыку, а животные
чувствуют в тебе друга. " Так, значит, вы приняли решение, Йолленгел?

-- Да... теперь да.

-- Ну что ж, -- кивнул Эйрих, -- наверное, это не худший выбор.

Он обратился с каким-то вопросом к пастуху. Тот нахмурился, однако
уверенно кивнул.

-- Что вы спросили? -- осведомился эльф.

-- Смогут ли они спрятать вас, если в селение нагрянут солдаты с
обыском. Он ответил, что вам не о чем беспокоиться. Вообще-то если такой
обыск и состоится, то лишь один раз в ближайшие дни -- не волнуйтесь, вам
больше не придется прятаться всю жизнь.

Элина, узнав о решении Йолленгела, тоже не стала его отговаривать.
"Новых стран на Востоке мы уже не посетим, экспедиция отправляется в
безжизненное место, -- сказала она. -- Вы могли бы, конечно, вернуться
вместе с нами на Запад... но боюсь, там бы вам не дали жить спокойно. Там
уже нет враждебности к эльфам, напротив, многие отнеслись бы к вам
сочувственно, и король наверняка назначил бы вам содержание... но вы
превратились бы в иноземную диковину, на вас бы ходили смотреть, как на
редкую зверушку. Мне жаль говорить так о моих соотечественниках, но это
правда. Так что вы приняли правильное решение... хотя и грустно будет
расставаться", -- добавила Элина.

Освободители и освобожденные проспали почти до полудня; потом неспешно
умывались, обильно завтракали, и лишь в третьем часу собрались на совет --
по предложению Эйриха, он проходил под открытым небом, на склоне горы в трех
сотнях футов вверх от селения. Йолленгел не участвовал. Предварительно с ним
был решен вопрос о разделе капиталов; Элина предлагала оставить ему 400
золотых турга, то есть пятую часть, но остальные, в том числе и сам
Йолленгел, сошлись на том, что столько ему в этом кишлаке за всю жизни не
истратить, и ограничились суммой в 200 турга. Эйрих настоятельно посоветовал
эльфу как можно скорее переплавить монеты -- в обозримом будущем человек,
расплачивающийся в этом районе Хурданистана тургунайскими деньгами,
напрашивался на очень крупные проблемы.

Основным неудобством в совещании на склоне горы были языковые барьеры.
Рандавани не владел тарвилонским, Артен -- тургунайским (хотя немного
нахватался его за время экспедиции), Элина -- ни тургунайским, ни древним
единым, на котором общались старый и молодой ученый. Один лишь Эйрих в
очередной раз оказался на высоте, да и то очень относительной: тургунайский
он понимал с пятого на десятое, а на древнем умел лишь читать --
представления же о произношении у него весьма сильно отличались от таковых у
Артена и Рандавани. Так что участникам совета то и дело приходилось
выступать переводчиками друг для друга.

Тем не менее, беседа развивалась успешно. Для начала Рандавани поведал
кое-какие подробности своего плена.

-- Хурданистанцы знали, что существует ритуал Снятия Печати заклятья.
Через своего шпиона -- хотелось бы мне выяснить, кто же это все-таки был! --
они выяснили, что принц играет ключевую роль в этом ритуале, но единственный
в экспедиции, кто знает сам ритуал -- я. Поэтому без моей помощи они ничего
не могли добиться, даже если бы выяснили, где находится проход географически
-- а найти его, на самом деле, не так уж и сложно.

-- Погодите, вы хотите сказать, что и в самом деле верите во всю эту
магическую тарабарщину? -- перебил Артен.

-- Настоящий ученый ничего не отрицает наотрез, но, скорее всего, в
наше время все это просто суеверия. Для нас, однако, важно, что в это верили
они.

-- И им так и не удалось вырвать у вас тайну ритуала? -- уважительно
спросила Элина.

-- О, они оказались в комичнейшем положении, -- усмехнулся старик. --
Дело в том, что пытать меня бесполезно. Я владею древней методикой,
позволяющей отключать болевую чувствительность. И они это знали. Хотя,
конечно, попробовали проверить... и убедились, что методика работает, -- он
сделал короткую паузу. -- После этого в их арсенале остались лишь угрозы
вперемешку с посулами. Несколько раз они имитировали мою казнь, прежде чем,
наконец, вынуждены были поверить, что я не боюсь смерти. Один раз уложили в
гроб и похоронили, откопав только через три часа...

-- Господин Рандавани, вы -- герой! -- воскликнула Элина.

-- Я всего лишь ученый, давно подчинивший тело и инстинкты голосу
разума. Кроме того, я понимал, что нужен им живым -- во всяком случае, до
тех пор, пока они не будут знать тайну ритуала. Также они обещали мне
большие деньги, предлагали перейти на службу шаха, суля высокий пост... Я же
говорю -- это было просто смешно. Иногда я делал вид, что готов клюнуть на
их обещания... чтобы потянуть время, разумеется. И вот принц Артен добился
встречи со мной и намекнул, что помощь близка... намекнул весьма изящно,
надобно заметить, под самым носом у этих олухов.

Элина поделилась своим предположением, что среди тюремщиков были маги,
и что именно они нашли свою смерть от ножа Эйриха.

-- Возможно, -- кивнул Рандавани. -- Хурданистан -- куда менее
цивилизованная страна, чем Тургунай, но маги есть и здесь. Возможно, что и