соотношения - существенное содержание как простое непосредственное тождество
основания и основанного, а затем нечто как соотношение различенного
содержания-суть две разные основы; исчезла тождественная с собой форма
основания - то, что одно и то же имеется один раз как существенное, а другой
раз как положенное; отношение основания стало, таким образом, внешним самому
себе.
определяет, какое из них основание и какое то, что положено основанием; в
том и другом содержании этого определения нет. Реальное основание есть
поэтому соотношение с иным: с одной стороны, соотношение содержания с другим
содержанием, а с другой - соотношение самого отношения основания (формы) с
иным, а именно с чем-то непосредственным, не им положенным.
основанного]
основанного; в этом тождестве заключается необходимость отношения основания,
но в то же время и его тавтологичность. Реальное основание имеет разное
содержание, но тем самым отношение основания приобретает случайный и внешний
характер. С одной стороны, то, что рассматривается как существенное и потому
как определение основания, не есть основание для других, связанных с ним
определений. С другой стороны, остается также неопределенным, какое из
многих определений содержания конкретной вещи должно быть принято за
существенное и за основание; поэтому выбор между ними свободен. Так, в
первом отношении, например, основанием дома служит его фундамент; то, что
делает фундамент основанием, есть присущая чувственной материи тяжесть,
которая совершенно тождественна и в основании, и в основанном [на нем] доме.
То обстоятельство, что в наделенной тяжестью материи имеется такое различие,
как различие между фундаментом и отличной от него модификацией, благодаря
которой эта материя образует жилище, совершенно безразлично для самой
тяжести; соотношение тяжести с другими определениями содержания - с целью,
устройством дома и т. д. - ей внешне; поэтому тяжесть есть, правда, их
основа, но не их основание. Тяжесть есть в такой же мере основание того, что
дом стоит, в какой она основание того, что камень падает; камень имеет это
основание, тяжесть, внутри себя; но то, что он имеет еще и другое
определение содержания, благодаря которому он не только нечто тяжелое, но и
камень, - это внешне для тяжести; далее, то, что камень сначала был отдален
от того тела, на которое он падает, - это положено чем-то иным, равно как
время и пространство и их соотношение - движение суть другое содержание, чем
тяжесть, и их можно (как обычно говорят) представлять себе без нее;
следовательно, они по своему существу не положены ею. - Тяжесть есть также
основание того, что брошенное вверх тело совершает движение, противоположное
падению. - Из разности определений, основанием которых служит тяжесть,
явствует, что требуется вместе с тем нечто иное, делающее ее основанием того
или другого определения.
природой, есть, с одной стороны, то же, что и мир, и мир не что иное, как
сама природа. Но они также различны, так что природа есть в большей мере
неопределенное или по крайней мере сущность мира, определенная лишь во
всеобщих различиях - в законах - и тождественная с собой; и, для того чтобы
природа стала миром, к ней извне присоединяется еще многообразие
определений. Но эти определения имеют свое основание не в природе, как
таковой; она скорее безразлична к ним как к случайностям. - Так же обстоит
дело, когда Бога определяют как основание природы. Как основание он ее
сущность, природа содержит ее в себе и тождественна с ней; но природа имеет
еще и другое отличающееся от самого основания многообразие: оно то третье, в
котором связаны оба эти разные; указанное основание не есть основание не
отличающегося от него многообразия, ни своей связи с ним. Поэтому природа не
познается из Бога как из основания, ибо иначе Бог был бы лишь ее всеобщей
сущностью, между тем как Он не содержит ее как определенную сущность и
природу.
и того, что связано с основанием в основанном, указание реальных оснований
становится, следовательно, таким же формализмом, как и само формальное
основание. В формальном основании тождественное с собой содержание
безразлично к форме; то же имеет место в реальном основании. Из-за этого
получается, далее, так, что в нем самом не содержится указание, какое из
многообразных определений должно считаться существенным. Нечто - это что-то
конкретное, состоящие из таких многообразных определений, которые
оказываются в нем одинаково постоянными и сохраняющимися. Поэтому можно одно
из них определить как основание с таким же правом, как и другое, а именно
как существенное определение, сравнительно с которым прочие суть в таком
случае лишь нечто положенное. С этим можно связать упомянутое выше, а
именно, что если имеется определение, которое в одном случае рассматривается
как основание другого, то отсюда не следует, что в другом случае (или
вообще) это другое положено вместе с первым. - Наказание, например, имеет
многообразные определения: оно возмездие, оно, далее, устрашающий пример,
оно провозглашенная законом угроза для острастки, а также нечто,
заставляющее преступника образумиться и исправиться. Каждое из этих разных
определений рассматривалось как основание наказания, ибо каждое есть
существенное определение, и тем самым прочие как отличные от него
определяются по сравнению с ним лишь как случайные. Но то из определений,
которое принимается за основание, еще не есть все наказание, как таковое;
это конкретное содержит также те другие [определения ], которые лишь
соединены с первым, не имея в нем своего основания. - Или возьмем другой
пример: какое-то должностное лицо обладает служебной сноровкой, состоит как
индивид в родстве, имеет те или иные знакомства, у него свой особый
характер, он имел какие-то возможности или случаи отличиться и т. д. Каждое
из этих свойств может быть или считаться основанием того, что он занимает
эту должность;
которой одно определено как существенное, а другие - как положенные, внешняя
этому третьему. Каждое из названных свойств существенно для данного
должностного лица, так как они делают его данным определенным индивидом;
поскольку должность можно рассматривать как внешнее положенное определение,
каждое из этих свойств можно определять по отношению к ней как [ее]
основание, но и, наоборот, можно смотреть на эти свойства как на положенные,
а на должность - как на их основание. Как они относятся между собой в
действительности, т. е. в отдельном случае, это - определение, внешнее для
отношения основания и для самого содержания; форму основания и основанного
сообщает им нечто третье.
разнообразные основания; каждое из определений его содержания как
тождественное с собой проникает собой конкретное целое и может поэтому
рассматриваться как существенное; тем разнообразным отношениям
(Rucksichten), т. е. определениям, которые находятся вне самой сути дела,
открыт бесконечный простор ввиду случайности способа сочетания. - Поэтому
случайно также и то, имеет ли данное основание то или иное следствие.
Например, моральные мотивы - это существенные определения нравственной
природы, но то, что из них проистекает, есть в то же время нечто отличное от
них внешнее, и проистекающее, и не проистекающее из них; лишь через нечто
третье оно прибавляется к ним. Точнее говоря, это следует понимать так, что
для морального определения, если оно основание, не случайно то, что оно
имеет какое-то следствие или основанное, однако для него вообще случайно,
делают ли его или не делают основанием. Но так как содержание, составляющее
следствие морального определения, если последнее сделано основанием,
опять-таки имеет внешний характер, то это содержание может быть
непосредственно снято чем-то другим внешним. Таким образом, из морального
мотива поступок может и следовать, и не следовать. И наоборот, один поступок
может иметь разные основания; как нечто конкретное он содержит многообразные
существенные определения, каждое из которых можно поэтому выдавать за
основание. Отыскивание и указание оснований, в чем главным образом состоит
резонирование, есть поэтому бесконечное шараханье из стороны в сторону, не
приводящее ни к какому окончательному определению; относительно всего и
каждого можно указать одно или несколько надлежащих оснований, равно как и
относительно противоположного этому, и возможно множество оснований, из
которых ничего не следует. То, что Сократ и Платон называют софистикой, есть
не что иное, как резонирование из оснований; Платон противопоставляет ему
рассмотрение идеи, т. е. сути дела в себе и для себя самой или в ее понятии.
Основания черпаются лишь из существенных определений содержания, отношений и
сторон (Rucksichten), которые в любом случае (jede Sache) многочисленны,
равно как и в ее противоположности; каждое из этих определений в своей форме
существенности значимо столько же, сколько и другое; так как оно не объемлет
всей сути дела, то оно одностороннее основание, причем другие особые стороны
[ее ] имеют в свою очередь особые основания, ни одно из которых не
исчерпывает сути дела, составляющей их сочетание и содержащей их все вместе;
ни одно из них не есть достаточное основание, т. е. понятие.
отношение суть лишь основы. Первое лишь положено как существенное и как
основание; отношение же есть то нечто, которое составляет основанное как
неопределенный субстрат разного содержания, его связь, которая есть не его
собственная рефлексия, а внешняя и, стало быть, только положенная рефлексия.
Реальное отношение основания есть поэтому скорее основание как снятое
основание; оно, стало быть, составляет скорее сторону основанного или
положенности. Но как положенность само основание возвратилось теперь в свое
основание; оно теперь нечто основанное, имеющее другое основание. Последнее
определяет себя тем самым так, что оно, во-первых, тождественно с реальным
основанием как со своим основанным; обе стороны имеют сообразно с этим
определением одно и то же содержание; оба определения содержания и их связь