но от этой мысли Таран неожиданно быстро возбудился, и Надька, обрадованно
хихикнув, ухватила пальчиками воскресший прибор, приподнялась на корточки.
Специально раздвинув коленки пошире, должно быть, чтобы Юрке все было
получше видно, она плавно, подчеркнуто медленно, опустилась, погрузив в
себя все эти двадцать с лишним сантиметров, и, испустив сладкий вздох,
мягко качнулась...
Сразу после этого Таран почуял, что с ним творится нечто необычное. Точнее,
не совсем необычное, а уже единожды испытанное, но хорошо подзабытое.
Примерно минуту или две, в то время как Надька проявляла не свойственную ей
активность, он только пытался вспомнить; где и когда с ним происходило
нечто похожее. И вспомнил-таки! Точно такие же ощущения он в первый раз
испытал прошлой осенью, когда вместе с Милкой, Василисой и двумя невезучими
бизнесменами, Герой и Максом, угодил на дачу к паскуде Фроське. Эта самая
Фроська решила устроить заподлянку, напоила Тарана каким-то "стимулятором",
чтобы побаловаться с юношей в свое удовольствие. Ну, а после того, как эта
стерва ублаготворилась, Юрка должен был заснуть мертвецким сном и угодить в
лапы некоего Магнуса и его подручных. Но все получилось совсем не так,
потому что Полина, которая тогда находилась, как говорили Юрке, в
"спецмедучреждении", каким-то образом установила с ним телепатический
контакт. И вот сейчас все повторялось сызнова.
КОНТАКТ
Какое-то время Таран более или менее отчетливо соображал, что находится в
пятом флигеле здешней виллы и занимается любовью с законной женой. Но по
прошествии тех самых минут, которые у него ушли на то, чтобы вспомнить, где
он пережил нечто подобное, Надькина физиономия, находившаяся у Юрки перед
глазами, стала помаленьку расплываться, будто Таран нацепил на свои вполне
нормальные и хорошо видящие глаза дальнозоркие стариковские очки.
Как и прошлой осенью, Юрка вспомнил случай из детства, когда он однажды,
еще будучи маленьким, надел из любопытства бабкины окуляры. Тогда все
предметы показались Юрке огромными, искривленными и размазанными. Нечто
похожее он увидел на хате у Фроськи, и то же самое произошло сейчас. И
точно так же, как и на Фроськиной даче, появилось желание быстренько снять
очки, чтобы видеть все обычным образом, только и тогда, и теперь ничего не
получалось - сколько бы Юрка ни протирал глаза и ни пытался смахнуть с них
несуществующие слезинки, перед глазами маячило лишь какое-то бесформенное
розовое пятно.
Все повторялось практически один к одному, и как ни старался Юрка,
прекрасно понимая, что вновь попадает под контроль неведомо где находящейся
Полины, отделаться от наваждения, ничего у него не получалось. Как и
осенью, через минуту-полторы размытое пятно постепенно стало проясняться,
но и еще до того, как контуры физии стали совсем четкими, Юрка стал
ощущать, что видит уже не Надькино лицо, а побледневшую, но хорошо
узнаваемую мордашку Полины. Как видно, и те, кто запихал ее в контейнер, и
те, кто ее уволок из-под носа у первых, ничего не могли поделать с этой
экстрасенсихой и ее умением на расстоянии навязывать людям свою волю!
Конечно, то, что все это происходило не в первый, а уже во, второй раз,
немного облегчало Тарану жизнь. По крайней мере, он был лучше подготовлен к
восприятию этого паранормального явления, от которого у иного гражданина
запросто могла поехать крыша. Причем капитально и необратимо.
Правда, Юрка и в этот раз поморгал, потер глаза рукой но, как и следовало
ожидать, никуда Полина не делась. И опять-таки, как в прошлый раз, Таран
стал чувствовать, что его "я" как бы раздвоилось. Точнее, часть мозга стала
как бы "автопилотом", продолжавшим управлять телом, которое выполняло ранее
поставленную задачу - трахаться с Надькой. В прошлый раз Юрка даже на
какое-то время перестал понимать, кого он, собственно, дрючит: Фроську или
Полину. Сейчас, имея опыт, Таран уже мог сказать однозначно, что
совокупляется с Надькой, хотя глаза вроде бы видят перед собой Полину.
Просто г-жа Нефедова, как говорится, "вышла в эфир" (насчет того, куда она
там вышла в натуре, Таран, конечно, не разбирался), заменила для Юрки
реальную картинку иллюзорной, а на самом деле ничего особо не изменилось.
Во всяком случае, Надька с Юрки в натуре не слезала, а Полина на ее место
не заползала. Лицо Полины, которое вполне отчетливо видел Таран, как и во
время осеннего "контакта", выглядело неживым, статичным, неподвижным, хотя
и объемным, будто на цветной голо-графии или стереопаре.
А вот вторая, видимо, большая часть Юркиного мозга, как бы отстранившись от
всех этих низменно-телесных удовольствий, занялась более интеллектуальной
деятельностью.
При этом "автопилот" исправно отреагировал на изменение ситуации, когда
Надька, скрытая под личиной Полины, должно быть, устав от своего усердия -
а может, по команде их общей повелительницы! - вдруг прекратила скачку
верхом, перевернулась на спину, взгромоздив на себя Юрку, и предоставила
ему заниматься активной работой, а сама лишь сладко постанывала.
Однако через несколько секунд Таран совсем перестал слышать Надьку, заток
зрительному образу Полины добавился голос. Это опять-таки в точности
повторяло последовательность того, что происходило в прошлом году. Как и
тогда, лицо Полины, которое видел Таран, то есть "голография", рта не
открывало. Слова звучали где-то внутри Юркиного мозга. Правда, во время
того, осеннего, "контакта" поначалу речь Полины была неразборчивой,
слышалось какое-то непонятное шуршание, сопровождавшееся легким
потрескиванием, как в телефонной трубке. Причем опять-таки не в ушах, а
где-то внутри мозга. Лишь потом шуршание стало похоже на тихий шепот, в
котором уже можно было понять отдельные слова и фразы.
Сегодня этих промежуточных стадий не было. Юрка сразу стал все слышать
вполне отчетливо, как будто в голове у него стоял некий приемник, точно
настроенный на нужную волну. С этого момента его сознание окончательно
раздвоилось. То есть, как и прошлый раз, один Таран, внешний, управляемый
"автопилотом" и практически ничего не соображающий, продолжал трахаться с
Надькой, а второй, внутренний, стал слушать, что вещает Полина.
Начало ее речи почти точно повторяло ту, осеннюю, речь.
Должно быть, для того, чтобы усилить внушение.
- Мы все в большой опасности, Юра! - Голос у Полины и в этот раз был
немного потусторонний, звеняще-фонящий, с небольшим эхом, как при разговоре
через спутник. - Слушай и не переспрашивай, у нас считанные минуты...
Но дальше, конечно, пошла совсем другая информация.
- Юрик, - продолжала Полина, - меня обманули и захватили те самые люди, у
которых я находилась с прошлой весны. Они вкололи мне какой-то препарат, от
которого я с каждым часом слабею и теряю контроль даже над собой. После
этого они погрузили меня в изолирующий контейнер. Он мне сильно мешает, я
не могла на них воздействовать. Но это еще полбеды. Сразу после этого меня
утащила другая банда, кажется, американская. Их называют "джикеи". Они
укатили контейнер в какие-то подземелья, но не могут его открыть, хотя и
знают цифровой код. Потому что у них нет специального пульта, который есть
только у Ларева Владимира Васильевича, ты его, кажется, недавно видел. Я
знаю, что "джикеи" послали трех человек, чтобы захватить этот пульт, но они
еще не вернулись. Если они и вовсе не вернутся, то "джикеи" попытаются
взломать контейнер, а он заминирован! Если контейнер взорвeтcя и я погибну,
может произойти страшная катастрофа. Но то же самое может случиться и в том
случае, если кто-нибудь не откроет контейнер в течение ближайших 26 часов.
Потому что в контейнере установлена автономная система воздухоочистки, и,
если не обновить регенерационные патроны, я попросту задохнусь...
На несколько секунд голос Полины пропал, и "внутренний"! Таран испытал
легкий ужас: ведь она же не сказала, где ее искать! Однако вскоре
"передача" возобновилась:
- Юрик, я почти израсходовала все силы и больше не смогу говорить так
долго, как сейчас. Препарат меня подавляет, я не могу ему сопротивляться.
Но еще часов пять, наверное, сумею посылать короткие сигналы. Сначала через
каждые пять минут, потом через десять, а дальше - как сил хватит. Знаешь,
как в игре "холодно - горячо"? Если услышишь слово "холоднее" - значит,
удаляешься от меня, если "теплее" - значит, приближаешься... Ну все, больше
не могу. Спаси меня, Юрик! И всех спаси!
Голос Полины пропал, "голограмма" тоже исчезла, а Таран почти мгновенно
перестал ощущать себя разделенным на "внешнего" и "внутреннего". То есть
вновь увидел перед собой Надькино личико с восторженно зажмуренными
глазенками и ощутил, что сам через несколько секунд кончает свое
сексуальное мероприятие. И поскольку в голове у него аж зудело от
полученной информации, Юрка поспешил с завершением.
- Как славно! - по-кошачьи потягиваясь, промурлыкала Надька. - Никогда так
хорошо не было...
Таран еще раз удивился и подумал, что Александр Сергеевич, утверждая: "Чем
Шилова Юлия
Якубенко Николай
Орлов Алекс
Каргалов Вадим
Суворов Виктор
Сапковский Анджей