собраться.
было то, что нужно. Теперь оставалось дождаться, когда утихомирятся или
разойдутся собутыльники. Демилле пощупал пряжку ремня и шагнул к окну,
чтобы в последний раз взглянуть на город.
окне за прозрачной вуалью с горящей свечою в руках и смотрела на него.
Демилле ухватился руками за подоконник, затем закрыл лицо ладонями и
отпрянул от окна. Кто-то сзади рассмеялся, позвал: "Иди сюда!" - но Ев-
гений Викторович опрометью кинулся вон из комнаты и побежал по коридору,
опрокидывая какие-то предметы. Сзади слышались крики и топот... Демилле
уже ничего не соображал, нажал на собачку замка и крупными скачками, пу-
тая ступеньки, устремился вниз.
стены, увидел сбоку какую-то щель, юркнул в нее... Там он остановился,
перевел дух. С улицы слышались крики собутыльников: "Эй! Ты где?! Давай
назад!"
гений Викторович и устремил глаза к небу, как бы посылая благодарность
Господу Богу за это видение.
ти с острыми, как лезвия ножниц, краями. На мгновение его помутившемуся
сознанию показалось, что стенки пропасти надвигаются на него, стремясь
раздавить, и он сломя голову бросился по узкому дну ущелья, слыша деся-
тикратно отдающийся в ушах шум своих прыжков.
ружья, и побежал дальше, осыпаемый мелкими уколами капель. На улицах не
было ни души. Он увидел мелькнувший вдали огонек такси, устремился к не-
му, но поздно. Внезапно из-за поворота вылетел на него дребезжащий трам-
вай, подсвеченный изнутри, точно елочная игрушка. Качаясь влево и впра-
во, трамвай бежал прямо на Демилле, сладко пели тормоза, летели из-под
дуги искры... Евгений Викторович распростер руки, будто хотел обнять ка-
тящийся на него вагон, и рухнул на рельсы, потеряв память.
лем. Он потерял героя.
терял сочинителя; сочинитель потерял героя. Цепочка замкнулась. Теперь
автор в полном недоумении сидел перед пустым листом бумаги, припоминая
дождливую ночь накануне, когда он, сидя в тепле и уюте чужой квартиры,
живописал похождения Евгения Викторовича, пока не привел его на незнако-
мую ночную улицу в смятении разума и не бросил на рельсы под моросящим
дождем.
шего долг человека, и лишь кот его Филарет, предчувствуя новые катаклиз-
мы, всю ночь бродил по кухне, запертый туда хозяином, и производил тре-
вожные пронзительные звуки.
виатурой пишущей машинки и... понял вдруг, что произошло непоправимое.
набежавших на него удивленной стайкой, была и совсем нелепая: "Это при-
шел Демилле".
поигрывая ключами от автомобиля. За его спиной, в полумраке лестничной
площадки, сочинитель разглядел пожилого господина с темным от загара ли-
цом. Он был одет в летний парусиновый костюм.
плечи.
и говорят на пляже в Пицунде.
предчувствие, тоже вошел в квартиру и молча смотрел на хозяина с интере-
сом и участием. Лицо у него было явно симпатичным и умным, чего не ска-
жешь о Мишусине, в серых глазах таился чертик насмешки, готовый выско-
чить в ответ на любую глупость или бестактность. Мучительная догадка
пронзила сочинителя, он раскрыл рот...
знакомы.
ти сами собою брызнули у него из глаз.
объяснять Мишусин.
лизовался, так еще наговорил мне кучу гадостей!
пустил воду из крана, выпил крупными глотками.
утирая рот. - У меня путевка на одно лицо. Администрация подняла хай...
Мой сценарий горит. Короче, забирай старика, он мне надоел...
устроиться у него на лице, но как бы соскальзывала.
новременно в прихожую из комнаты, как боевой конь, заслышавший звук тру-
бы, выскочил Филарет и с шипением выгнул спину.
вас умоляю!
весьма ловко ухватил литератора - одной рукою за шиворот, а другою - за
штаны на заднице, и с большим проворством буквально поднес его к распах-
нутому окну. Мишусин верещал, дрыгая ногами в воздухе. Однако соавторы,
не снижая скорости движения и даже не раскачав грузное тело, с маху выб-
росили его головою в окошко под радостный вопль кота Филарета.
ки.
"Жигулей", и мотор унес литератора к горящему сценарию.
как судьба и собственная фантазия оставили его наедине с классиком миро-
вой литературы!
прибегнуть к крайним мерам, чтобы спасти наш роман. По-моему, ему грозит
большая опасность.
теряет себя...
ем романе.
ван.
кресло и устраиваясь напротив в таком же. - Вы знаете, что я начал сочи-
нять это произведение чуть позже, чем произошло событие, давшее толчок
роману. Таким образом, мое реальное время, в котором я жил и сочинял,
все время находилось впереди романного. Я разглядывал события с высоты
небольшой исторической перспективы в несколько месяцев. Однако вскоре
романное время потекло быстрее - кстати, благодаря вашему отсутствию,
милорд! Я уже не тратил страниц на описание наших разговоров, не имеющих
касательства к сюжету, герои неудержимо настигали меня, и вот вчера про-
изошло непоправимое - романное и реальное время совпали!.. Я закончил
главу о Демилле в тот самый миг, когда Евгений Викторович рухнул на
рельсы перед приближающимся трамваем. Дальше я ничего не знаю о герое.
Что он делает сейчас - для меня загадка. Я в полном отчаянии!
вая соавтора.
Андреев Николай
Конан-Дойль Артур
Березин Федор
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер
Сертаков Виталий