та казалась сломанной. Он проверял свои руки-протезы, подкручивал какие-то
винты. Ивана он не видел.
Где-то высоко-высоко над головой была каторга. Оттуда был выход.
"Ты проведешь здесь всего семь суток. Семь земных суток." - прошипело в
мозгу напоследок.
И тут же продолжилось, но уже извне, без шипа, чистым высоким, но
каким-то искусственным голосом:
- За это время ты узнаешь все. Для тебя не останется тайн. А потом ты
войдешь в нас.
- Как это? - спросил Иван. Он не собирался больше ни в кого входить.
- Ты станешь крохотной частичкой огромного организма нашей цивилизации.
Ты будешь всегда в ней. Ты будешь всегда для нее.
- Вообще-то у меня были другие планы, - тихо заметил Иван.
- Скоро ты поймешь, сколь ничтожны все ваши планы и замыслы.
Надо было заходить с другой стороны. Но Иван спросил в лоб:
- Но почему именно мы оказались избранниками? Разве мало других людей и
нелюдей, как кое-кто недавно выразился?
- Во-первых, мы забираем лишь тех, кто обречен на неминуемую смерть:
попавших в страшные катастрофы, умирающих от старости или неизлечимых
болезней, мы можем вытащить смертника из-под пули, летящей в его грудь,
вырвать из-под обрушивающегося на его шею топора ... мы берем только
абсолютно обреченных.
- Значит, если бы вас не оказалось в пещере, нам с Кешей пришел бы
конец?!
- Да.
- А почему я вам должен верить?
- Можно и не верить.
Иван промолчал. Он смотрел перед собой, в хрустальную толщу.
- Во-вторых, мы берем только прошедших двенадцать барьеров смерти. Ты их
прошел. Ты много раз был на самой грани. Обычно мало кому удается
преодолеть два или три барьера.
- А Кеша?
- Он прошел семнадцать барьеров по нарастающей. Это почти идеальный
маттериал для цивилизации.
Ивана перекорежило. Опять речь шла о материале, человеческом материале.
Где-то он уже слышал об этом, причем не единожды.
- Вы - это черные гиргейские рыбины? - снова спросил он без намека на
такт.
- Представь себе океан, по которому плывет утлая лодочка с умирающим от
жажды и палящего солнца несчастным рыбаком. Ему грезятся тысячи невероятных
вещей, над ним распускаются ослепительными веерами миражи, сказочные
миражи, его окружают cонмы призраков. Он живет в этом нереальном,
несуществующем мире, он верит в него, он ощущает всю его полноту, этот мир
осязаем для него и зрим. И тут из свинцовой непомерной толщи вод
высовывается крохотная змеиная голова на тончайшей шее. Она реальна, ничего
реальнее ее нет, нигде во Вселенной. Он видит эту змейку, бледную и жалкую,
в ярчайшем созвездии фантомов, и он почти не верит в нее, ее нет, это тень
водоросли, прилипшей к мачте, это ресница в воспаленном глазе, он
отмахивается не от призраков, а от нее, он не хочет видеть ее, он отвык от
реальности, он весь в мире безумия. А реальность такова - тончайшая шейка,
скрываясь в толщах вод, переходит в гибкую, длинную, могучую и бесконечную
шею исполинского дракона, усеянного сверкающей чешуей, и столь велик этот
дракон, уходящий вниз, в незримость, что сама Земля с океанами на ней -
лишь трепещущая жидкая бусинка на верхней чешуйке. И бусинок таких -
мириады. И в каждой - крохотная головка исполинского дракойа. Одна и
повсюду - в триллионах тридлиардов миров. И реальна только она, венчающая
исполинское тело. Но безумный и жалкий рыбачок в своей жалкой лодчонке
предпочитает видеть миражи, его пугает подлинная реальность, она ему не
нужна. Понимаешь? Мы не даем тебе выбора. Ты уже наш. Ты не умрешь в своей
лодке. Мы тебя забрали из нее.
- И что дальше? - вяло поинтересовался Иван.
- Отвыкай от миражей-призраков.
- Постараемся, - заверил Иван не слишком искренне. - Но вы так и не
ответили на мой вопрос.
- Ну подумай, как какие-то черные рыбины могут быть нами? Разве пальцы
человека - это уже сам человек? Разве волны, сигналы радара, испускаемые
им, это уже сам радар?
- Понятно, - согласился Иван, - это ваши руки. И этими ручками вы
захаяали нас с Кешей, не спросив даже нашего согласия. Мне все понятненькб!
Положение было безвыходное. Хоть в петлю головой! Все планы трещали по
швам ... да и какие теперь планы! О готовящемся вторжении знают Дил Бронкс,
Гуг ... но что они смогут сделать?! Еще, правда, Первозург остается, он
где-то на Земле. Но этот может миллион лет выжидать или снова залезет в
свой кокон, в новые "чертоги*. Да пропади они все пропадом! И нечего
удивляться - конец всегда бывает нелепым и неожиданным. Так проходит слава
земная!
А с ней и все прочее проходит. Вон, Кеша, сидит, ковыряет свои протезы, и
ни черта ему не нужно, радуется, что живживехонек, хорошо ему. Никакой
связи с Кешей не было.
Какая связь через толщу хрусталя.
- Это не хрусталь. Это энергетические поля.
- Мне от вашей новости стало значительно легче, благодарю вас, - съязвил
Иван. И тут же вспомнил Молодцы Пристанища - значит, и там были поля? и на
Земле, под Антарктидой - тоже поля? Выходит, они, эти всевластные невидимки
повсюду? И в Системе?
- Мы не делим Мироздание на области, которые вы называете по вашей
прихоти разными названиями, нам это просто не нужно. Каждое место во
Вселенной имеет свои - координаты, и этого вполне достаточно.
- А вам не скушно жить? - задал глуповатый вопрос Иван.
- На уровне существования нашей Цивилизации нет понятия "скушно". Это
ваши слабости, это болезни телесников-материальников.
Иван начинал понимать с кем имеет дело. И все же счел нужным
переспросить:
- И что ж это за уровень такой?
- Большой Взрыв можно было пережить только на энергетическом уровне.
Ивану стало совсем плохо. Ежели эти властелины Вселенных существуют в
виде силовых полей и прочих не зримых оком штуковин, это их личное дело,
Бог им в помощь, как говорится. Но они собираются обратить в нечто подобное
и его, Ивана! Хорошие дела-а-а! Это еще похлеще воплощения - там хоть и в
гадине какой-нибудь, в чудище поганом, но все ж-таки в живом теле, а здесь
- ничто в ничем!
- Ты зря тратишь время, все предрешено, - растолковал ситуацию голос.
- Мне хотелось бы переброситься парочкой слов со своим приятелем, -
попросил Иван.
Сипловатый голос Кеши проник в уши сразу:
- Ты, небось, сбрендил. Гуг? - поинтересовался Кеша с ходу. - Или мы оба
чокнулись?!
- Думаю, что не только мы, - отрезал Иван. И спросил в свою очередь: -
Они предлагали тебе...
Кеша скривился в уродливой беззащитно-хищной улыбке.
- Не-е, Гуг, они не предлагают, ты это зря. На бойню ведут без всяких там
предложений. Но я ухожу от них.
- Как это?! - воскликнул Иван.
- Очень простенько. Гуг. Ты, небось, слыхал - им нужен качественный
материал, добротный?
- Слыхал.
- Я пообещал им пройти еще через три-четыре барьера, ну чего нам стоит!
- И когда?
- Да хоть щас! - коротко ответил Кеша.
- Я никогда ни от кого не слыхал про эти барьеры, я никогда не видел...
Кеша прервал его.
- Да ладно. Гуг, чего воду в ступе толочь, все и так ясно, мы в их лапах,
нужно играть по их правилам - чего надобно, чтоб материальчик был
справный?! Будет сделано, господа хорошие. Нам бежать-то от вас некуда, все
одно под колпаком, верно? А времени у них - хоть отбавляй, годикдругой
обождут, не сопреют. Короче, они меня, Гуг, поняли.
- Весь остаток жизни быть на крючке?
Кеша осклабился.
- Мы все время на чьем-нибудь крючке болтаемся. Гуг. Только не каждый это
видит.
- Ты уходишь?
- Нет! Обожду пока. Мне без тебя не с руки линять отсюда.
- Ясно.
Иван отвернулся от Кеши. Собрался и, не разжимая губ, мысленно обратился
к незримому носителю высокого и явно искусственного голоса:
- Вы нас слышали?
- Да.
- Я хотел бы уйти вместе со своим другом. Я чувствую в себе силы...
- Ты ошибаешься. В тебе больше нет жизненного запаса. Твой напарник еще
сможет пробиться через несколько барьеров. Но ты иссяк полностью. Мы не
отпустим тебя.
Спорить было бесполезно. Иван ударил кулаком по хрустальному полу. И
вновь повернулся к Кеше.
- Уходи! - сказал он резко. - Ты ведь можешь уйти в любое место, да?
- Ага, в окрестностях нашей Вселенной.
- Ты ходил на боевых капсулах?
- Доводилось, Гуг.
- Запоминай координаты _. - Иван пошел напролом. Тут не от кого скрывать
секреты.
У него еЩе не было никакого плана. Он понимал, что сидит в ловушке без
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Мурич Виктор
Панов Вадим
Белов Вольф