read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



организовано, лозунг дан. Пусть только эти негодяи посмеют объявить мо-
билизацию... Мы им покажем мобилизацию: никто с места не тронется!..
Но Пельтье посмеивается и посвистывает себе в бороду; он говорит Пер-
рэ:
- Молодо-зелено, товарищ! Перрэ запальчиво возражает. Ему минуло
тридцать семь, а тридцать семь лет тяжелого труда сойдут за пятьдесят
лет жизни какого-нибудь лежебоки. Но Пельтье спокойно отзывается:
- Вот именно! Ты тянул свою лямку, а думать было некогда.
Перрэ вступает в спор, подавая приятелю "с пылу, с жару" статью, про-
читанную в последнем номере газеты, - единственной газеты, которая лжет
в тон его мнениям. Пельтье пожимает плечами и устало отвечает:
- Да, говорить-то легко!.. А вот делать!.. Все улетучатся.
И они "улетучились". Когда подлый матадор, прячась за ставень, свалил
Жореса одним ударом, точно быка, в замершем от ужаса Париже было великое
шествие, зловещее торжество похорон - и речи, речи, ливень речей над
тем, кто навсегда умолк. Все были тут - и те, кто оплакивал сраженного,
и те, кто думал:
"Ему куда лучше в гробу".
Народ ожидал призыва к отмщению, сигнала, который рассеял бы тревогу,
молнии во мраке. А погребальное красноречие, которое изливали все эти
уста, дышало лишь смертью и предательством. Ораторы говорили:
- Поклянемся отметить за Жореса! Но еще не отзвучали эти клятвы, как
они сами же нарушили их. Они стали подрядчиками той войны, которая сра-
зила Жореса. Они внушали народу:
- Идите убивать! Сплотимся же в священном единении над телами наших
братьев!
И то же твердили их единомышленники в Германии.
Народ в замешательстве молчал. Но потом зашумел и пошел следом. Не
его забота думать. Раз те, кого он поставил думать за себя, его вожаки,
повели его на войну, остается только идти. И Перрэ уже уверил себя, что
это и есть служение делу народа и Интернационала. Вот кончится война - и
настанет золотой век!.. Надо же позолотить себе пилюлю!
Но Пельтье, уже утративший свои иллюзии, сказал:
- Как же, пойдут они на войну! Дело народа... Осточертели мне эти
слова. Устрою-ка я лучше свои дела. Возьму пример с них (они - это аку-
лы, предавшие социализм): устроюсь...
И Пельтье устроился...
Во всем доме, сверху донизу, не чувствуется вражды. Немцами возмуща-
ются - ведь они нападающая сторона (конечно, они! Тут и спорить нечего).
Воевать не хотят, но идут на войну, чтобы проучить немцев. Из глубины
страдания, затаенного, немого, сосредоточенного, из сознания необходи-
мости жертв рождается энтузиазм. Но ненависть не родилась.
Выказывает ее разве только Равусса (Нюма) - хозяин "дровяного склада
и винного погребка", живущий в нижнем этаже. Тучный, растрепанный ста-
рик, еле-еле таскающий свои подагрические ноги, обутые в грязные туфли,
болтает о бошах, изливая на них потоки брани; он завидует своему сыну
Кловису, который отправляется потрошить колбасников. А сын ликует: это
будет приятная прогулка! У бошей он вдосталь побалуется пивом и ихними
Гретхен... Хохочут... Галдят... Но на лице твоем, толстяк, я читаю тре-
вогу, заглушаемую громкой болтовней, и гнев при мысли об опасностях, на
которые ты волей-неволей посылаешь своего сына, своего единственного сы-
на...
- Если он!.. Если они его!.. А, черт!.. Если они его искалечат,
убьют!..
Как бы то ни было, на всем доме - печать спокойного достоинства, без
ярости, без малодушия, печать благоговейной и мужественной покорности.
Каждый выставляет, точно натянутый лук, свое доверие, обращенное к неве-
домому богу. А тревоги запрятывает поглубже.
Всех ли я обошел? Не пропустил ли кого-нибудь?
Ах да! В маленькой квартирке напротив Кайе, на шестом этаже, живет
молодой писатель Жозефен Клапье. Ему двадцать девять лет, у него больное
сердце, и он освобожден от военной службы. Он прячется в своей норе.
Инстинктивно старается не быть на виду. Пока что его жалеют. Но жалость
- даяние, которым было бы неосторожно злоупотреблять. А Клапье осторо-
жен. На душе у него кошки скребут... Внизу есть недреманное око: Брошон,
о котором я забыл упомянуть... А его неудобно обойти: это муж привратни-
цы, полицейский агент. Онто не уезжает - его глаза, его кулаки пригодят-
ся здесь; долг его - остаться на этом берегу. Но задору у него не
меньше, чем у завзятого вояки; он зорко следит за подозрительными лич-
ностями, за врагами в тылу. Брошон обнимает свой дом отеческим взором;
это дом благонадежный, он делает ему честь. К обитателям его Брошон
очень благоволит. Но ведь долг на первом месте! А Клапье у него на при-
мете. Клапье - пацифист.
На этот раз довольно - этим дворнягой я заканчиваю свой смотр. Я обо-
шел все этажи, кроме второго. Второй этаж закрыт. Второй этаж неприкос-
новенен. Его занимает домовладелец. Г-н и г-жа Поньон, богатые, пожилые,
скучающие люди, уехали отдыхать. Квартирную плату они собрали с жильцов
в июле. В октябре они вернутся... Канет в вечность целый триместр...
И миллион жизней.
Они уехали, все восемь воинов. А оставшиеся затаивают дыхание, чтобы
уловить звук их удаляющихся шагов. На улицах шумно. Но по ночам на чело-
веческие сердца, на дом ложится трагическая тишина.
Аннета спокойна. Невелика, впрочем, заслуга - ведь ей ничто не угро-
жает. И это кажется ей унизительным. Будь она мужчиной, она, разумеется,
не задумываясь, отправилась бы на войну. Но что сталось бы с ее реши-
мостью, если бы ее сын был пятью годами старше? Кто знает? Она сказала
бы, что уже одна эта мысль обидна для нее. Ведь такие, как Аннета, спо-
собны, рассердившись на себя, пылая румянцем, поставить на карту и самое
себя и своих любимых... Способна? Может быть, и так... Но поставит ли?..
Она в этом убеждена... Сделаем вид, что верим ей! Если мы не согласимся,
она насупится, как разгневанная Юнона. Но когда ее мальчик подходит к
ней, она с трудом удерживается, чтобы не задушить его в своих пылких
объятиях. Он принадлежит ей. Она его крепко держит...
Несмотря на дремлющую в ней жажду деятельности, Аннета волей-неволей
бездействует. Она (вместе с сыном) на время защищена от опасностей.
Судьба даровала ей отсрочку, и у нее есть время наблюдать. Она пользует-
ся этим. Она смотрит на мир свободным взглядом, не застланным никакой
теорией. Над вопросами войны и мира она никогда еще не задумывалась. Вот
уже пятнадцать лет как ее целиком захватывает более знакомый ей конфликт
- борьба за хлеб и еще более жгучий - борьба с самой собой. Это и есть
настоящая война; каждый день она начинается сызнова; перемирие на этом
фронте - жалкий клочок бумаги. Что касается войны внешней и международ-
ной политики вообще, то Аннета от них далека. Целых сорок лет (сорок
лет, прожитых Аннетой) Третьей республике удавалось поддерживать безоб-
лачный мир - скорее благодаря тому, что Европе везло, хотя она этого и
не заслуживала, чем благодаря стараниям самой республики (ибо этот дряб-
лый режим, как и его противник - болтливый император никогда не произно-
сил "да", но не говорил "нет", и козырял то сухим порохом, то сухой
оливковой ветвью). Для целого поколения война была чем-то далеким и
смутным, декорацией или отвлеченной идеей, романтическим зрелищем или
вопросом морали и метафизики.
Аннета спокойно впитавшая в себя официальное мировоззрение в те вре-
мена, когда теория относительности еще не расшатала всех устоев науки,
привыкла воспринимать бытие как навеки данную действительность, которой
управляют законы природы. И тем же законам, казалось ей, подчинена вой-
на. Отрицать законы природы или восставать против них ей даже не прихо-
дило на ум. Они не подвластны сердцу, они не подвластны даже разуму; они
сами властвуют и над тем и над другим: надо им покориться. И Аннета при-
емлет войну, как она приемлет смерть и жизнь. Из всех необходимостей,
навязанных нам природой вместе с таинственным и жестоким даром жизни,
война еще не самая бессмысленная и, пожалуй, не самая свирепая.
В чувстве, которое Аннета питает к родине, нет ничего из ряда вон вы-
ходящего; в нем нет особой страстности, но и сомнений оно не вызывает. В
обыкновенное время она никогда не размышляла об этом чувстве, не имея
желания щеголять им или вникать в его природу. Она и его принимала как
факт.
И в первый же час, который пробила, словно молоточек башенных часов,
война, Аннета чувствует, что это встрепенулась часть ее самой, целый об-
ширный край, погруженный в спячку. У Аннеты появляется ощущение роста.
Она была втиснута в клетку своего индивидуализма. И вот она вырвалась на
простор и разминает онемевшие члены. Пробуждается от сна, на который ее
обрекло одиночество. Теперь она - весь народ...
И каждое движение народа находит в ней отзыв. С первой же минуты ей
чудится, что распахнулась широкая дверь Души, обычно запертая, как храм
Януса... Природа без покровов, оголенные, без всяких прикрас, силы...
Что она увидит? Что явится ей? Что бы то ни было, она готова, она ждет,
она в своей стихии.
Большинство окружающих ее людей плохо переносит этот зной. В их душах
происходит брожение. Еще не минула первая неделя августа, а их уже треп-
лет лихорадка. Она разрушает эти незащищенные организмы. От прилива кро-
ви, отравленной внезапным нашествием ядовитых и тлетворных зародышей,
кожа испещряется. Больные замыкаются в себе, безмолвствуют. Каждый уеди-
няется в своей комнате. Сыпь еще не выступила.
Аннета спокойна. Она одна из всех окружающих не потеряла равновесия -
напротив, вошла в "нормальную" колею. Страшно выговорить: ей дышится
легко. Она походит на женщин - своих праматерей - времен великих нашест-
вий. Когда воины неприятельских орд ломились в ограды их временных посе-
лений, они взбирались на повозки, чтобы обороняться вместе со всеми. На
просторах равнин их нагие груди дышали глубже. Сердца, бившиеся спокойно
и сильно, вбирали в себя воздух войны и брызги от вала нахлынувших пол-



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 [ 98 ] 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.