зеркале, задумаешься, не в отъезде ли ты и вернешься ли когда-нибудь
обратно.
Тротт послушно уселся в кресло, а коридорный расположился напротив, держа на
всякий случай дубинку наготове.
что пробили десять, и до избавления надо было терпеть по крайней мере два
часа с половиной. Первые полчаса снизу еще доносился шум запирающихся лавок,
и этот знакомый отголосок уличной жизни несколько облегчал мистеру Тротту
его невыносимое положение. Но когда и это все стихло и уже не слышно было
ничего, кроме стука лошадиных копыт в конюшне позади дома или внезапного
грохота подъезжающей кареты, которая останавливалась на почтовом дворе,
чтобы сменить лошадей, и потом снова громыхала по мостовой, - вот тогда ему
стало совсем невмоготу. Коридорный время от времени вставал, чтобы снять
нагар с оплывающей свечи, которая едва горела, но тотчас же возвращался в
исходное положение, а так как ему припомнилось, что он где-то слышал, будто
человеческий взгляд обладает необыкновенной силой усмирять сумасшедших, он
не сводил с мистера Александера Тротта своего единственного глаза. А этот
несчастный в свою очередь сидел не шелохнувшись, уставившись на своего
стража, и мало-помалу черты коридорного стали расплываться, волосы
постепенно утратили свой огненно-рыжий цвет и, наконец, вся комната
погрузилась в серую мглу. Мистер Александер Тротт заснул крепким сном; его
разбудило громыханье колес и громкий возглас: "Четверик для номера двадцать
пятого!" Поднялась суета, дверь в комнату мистера Тротта распахнулась, и
вошел мистер Джозеф Овертон в сопровождении четырех дюжих слуг и миссис
Уильямсон - дородной хозяйки "Герба Уинглбери".
срываясь с места. - Вы только посмотрите на этого человека, сэр! Подумайте,
в каком положении я вынужден был провести три часа, ведь этот субъект, сэр,
которого вы прислали стеречь меня, - это же сумасшедший, совершенно
невменяемый, буйный, опасный сумасшедший!
сумасшедшие-то, они всегда так, всех других принимают за сумасшедших!
сказать, черт возьми! Кто это бедняжка? Вы хозяйка этой гостиницы?
ли так волноваться, поберегите свое здоровье.
одноглазое чудовище с мочалой на голове вполне могло укокошить меня за эти
три часа. Как смеете вы, сударыня, держать сумасшедшего в доме, буйного
сумасшедшего, который нападает на ваших постояльцев и пугает их до смерти?
сказала миссис Уильямсон.
мистера Тротта теплый дорожный плащ.
такое! Меня и сейчас бросает в дрожь от одного воспоминания. Лучше бы я за
эти три часа четыре раза дрался на дуэли, коли бы остался в живых после
первых трех, чем сидеть с глазу на глаз с буйным сумасшедшим!
шепнул Овертон, - счет ваш оплачен и саквояж уже в карете! Джентльмен готов!
- громко сказал он, обращаясь к слугам.
одну руку, второй под другую, третий пошел впереди со свечой в руке,
четвертый, тоже со свечой, по пятам мистера Тротта, коридорный с миссис
Уильямсон замыкали шествие. И так его повели вниз по лестнице, и мистер
Александер Тротт всю дорогу орал благим матом, то притворяясь возмущенным,
что его куда-то тащат силком, то непритворно возмущаясь, что его заперли с
глазу на глаз с сумасшедшим.
кучка конюхов и еще каких-то неопределенных личностей, околачивающихся при
конюшне, столпились кругом, чтобы поглазеть, как будут усаживать
сумасшедшего джентльмена. Мистер Александер Тротт уже стал ногой на
подножку, как вдруг увидел сидящую в глубине кареты фигуру (которую он
сперва не заметил в темноте), плотно закутанную в такой же точно плащ, как и
у него.
сторона!
Пошумите еще, а то может показаться подозрительным, что мы с вами так долго
шепчемся.
охваченный прежними страхами, которые сейчас усилились во сто крат. - Меня
убьют!.. Меня...
Меня увозят насильно! Это заговор! Меня хотят убить!
ним дверцу. - Да гоните во весь дух и не останавливайтесь нигде, пока не
доедете до станции! С богом!
карета понеслась со скоростью четырнадцати миль в час, увозя сидящих внутри
за крепко захлопнутой дверцей мистера Александера Тротта и мисс Джулию.
Мэннерс.
кареты, а его таинственный спутник жался в другом углу; тщетно пытаясь
разглядеть в темноте злобную физиономию предполагаемого Хорэса Хантера,
мистер Тротт все глубже залезал в свой угол, Чувствуя, как его сосед
потихоньку вылезает из своего.
форейторы нас не услышат, им и не видно нас!
плечо мистера Тротта. - Дорогой лорд Питер! Разве у вас не найдется для меня
и словечка?
Тротт сдавленным голосом.
Питера!
милостивый, как вы сюда попали?
против своей воли, - отвечал Александер. - Я кричал изо всех сил, когда меня
сюда вталкивали.
не знаю никакого лорда Питера* И никогда не слыхал про него до сегодняшнего
вечера, когда меня ни с того ни с сего со всех сторон стали величать лордом
Питером, так что я и впрямь начал думать, не сошел ли я с ума, или, может
быть, мне все это снится...
отвечал Тротт, которого все перипетии этого дня сделали совершенно
бесчувственным.
оконце кареты.
снова задвинул стекло, а другой нежно обнял мисс Джулию. - Тут, по-видимому,
вышло какое-то недоразумение. Разрешите мне, пока мы едем, рассказать вам, в
какой мере я могу винить в этом себя. Нам все равно придется ехать до
станции. Не могу же я допустить, чтобы вы сошли здесь одна, поздно ночью.
Мистер Тротт был человек молодой, с многообещающими бачками, одет он был
безукоризненно и держался с подкупающей вкрадчивостью ему недоставало только
храбрости - а кому нужна храбрость, когда есть три тысячи фунтов стерлингов
в год! Леди располагала этой суммой, и даже большей. Ей нужен был молодой
муж, а единственное, что могло спасти Тротта от родительской опалы, - это
богатая жена. И так они пришли к заключению, что было бы просто обидно -
подумать, столько волнений, хлопот и расходов, и все это окажется зря! А раз
они все равно так далеко заехали, то не лучше ли доехать прямо до
Гретна-Грин и там сочетаться браком? И так они и сделали. А только что перед
ними в книге у кузнеца* расписались Эмили Браун и Хорэс Хантер. Мистер
Хантер привез свою жену домой и бросился к родителям просить прощения, и его
простили; и мистер Тротт привез свою жену домой и тоже бросился к отцу
просить прощения, и его тоже простили. А лорд Питер, который опоздал
приехать в условленный час, потому что выпил слишком много шампанского, а
потом участвовал в скачках с препятствиями, вернулся к достопочтенному
Огастссу Флэру и опять стал пить шампанское, после чего ему снова вздумалось
принять участие в скачках, где он и сломал себе шею. А Хорэс Хантер сильно
возомнил о себе, оттого что ему удалось так ловко воспользоваться трусостью
Александера Тротта, и все это было со временем открыто и описано со всеми
подробностями; и если вы когда-нибудь остановитесь на недельку в "Гербе", вы
услышите вот этот самый рассказ о дуэли в Грейт-Уинглбери.