распухло, на нем ясно видны были синяки. Один глаз закрыт, веки
покраснели, а губы разбиты и покрыты струпьями.
Оставь девушку здесь.
исказилось от гнева, голос стал хриплым и яростным.
Танит, которая едва держалась на ногах, перед Советом. Сестра Хака
опустилась на свой стул и посмотрела на Танит. Теперь она свое возьмет,
впереди целый день, если понадобится; она наслаждалась.
В нижней части живота ощущалась свинцовая тяжесть, но она слышала вопросы,
которыми ее забрасывали. Сестра Хака хотела знать, чем она так разгневала
царя, она доказывала, что Танит подвергла опасности все жречество,
настроив царя против него. Она все время возвращалась к вопросу: "Что же
ты ему сказала?"
последствия, можно легко забыть? Отвечай.
покрыто пятнами сифилиса, свесились поседевшие пряди. - Чьи это были
слова, если не твои собственные? Богини?
части живота.
голосом, жестокая, как хищная птица. Ястреб, бросающийся на ласточку.
ладони к животу. - Мне больно. О как мне больно!
красными каплями брызнул на каменный пол между ее ногами. Танит медленно
согнулась и упала вперед. Она лежала на боку, подняв колени, и негромко
стонала.
лесбианским интересом разведя ее ноги.
преподобная мать. Вот доказательство преступления. - Она взглянула на тело
у своих ног. - Святотатство! - хрипло произнесла она. - Святотатство!
Преступление против богини".
опухоль немного спала, но под одним глазом по-прежнему виднелся
кровоподтек, а губы были разбиты и вспухли. Десять дней она пролежала в
постели и все еще была слаба. - Не стану порочить имя дорогого мне
человека. Я не скажу вам, кто он.
сказала преподобная мать.
посмотрела на сестру Хаку, а потом на Ланнона Хикануса, стоявшего у окна.
- Вы хотите убить меня. Я не спорю. Но я сохраню в тайне имя отца моего
ребенка. Я не позволю вам наказывать и его.
равно узнаем.
стою между тобой и твоим тщеславием. - Танит смотрела прямо на сестру Хаку
и видела, что ее слова попали в цель, потому что испещренные оспинами щеки
жрицы вспыхнули. Танит улыбнулась и повернулась к Ланнону. - Все дело в
том, что я источник пророчества. Ты хочешь уничтожить пророчество. Хочешь,
чтобы боги отменили свой приговор. Напрасно, Ланнон Хиканус. Ветры судьбы
уже дуют, псы рока уже вышли на охоту.
больше тратить времени. Не хочу слышать твой дурацкий вздор. - Он приказал
сестре Хаке: - Приведи старую жрицу, компаньонку этой ведьмы.
без страсти и гнева. "У тебя был долг. Ты не выполнила его. Назови быка,
который оседлал телку богини".
на скрипящие колени перед Ланноном, подползла к нему, стала целовать полу
одежды, дрожа от ужаса. Ланнон раздраженно оттолкнул ее ногой и посмотрел
на сестру Хаку.
Хватит у тебя для этого мужества? - спросил он, и сестра Хака кивнула,
облизывая губы, в глазах ее появилась жестокая радость.
рядом и смотрит.
руками, поросшими черными волосами. Айна взвыла от ужаса, а Хака повернула
ее, прижала и завела назад одну руку. Рука была худая, белая, с тостыми
голубыми венами, просвечивавшими сквозь кожу.
всхлипывала.
комнаты. Потом вернулась и сказала царю:
в коридор.
увидела, что Ланнон покачнулся, как от физического удара.
тобой разделяем его любовь.
меня.
Ланнон. Он повернулся, подошел к окну и посмотрел на озеро. - Никто не
должен стоять между нами, - подумал он, - он нужен мне.
жрицу Астарты? Ты забыл, что я принадлежу богине?
на десятый день праздника Плодородия Земли. Ты будешь вестником Опета
богам.
предупредила его Танит, но он покачал головой.
и назвала мне его имя. - Он улыбнулся холодной золотой улыбкой. - Нет, это
ты потеряешь его, а я получу. Видишь ли, он мне необходим, а мои нужды
важнее твоих.
слаб для ходьбы, его несли в носилках, так что он не знал, долго ли он в
пути и в каком направлении движется.
чувствовал только давление тел со всех сторон и запах пота и прогорклого
жира, которым они смазывали кожу. Когда он заговаривал, ему не отвечали,
грубые руки подталкивали его вперед, а если он останавливался, в спину ему
упиралось острие копья.
многих местах была содрана кожа, но серьезных ран не было, ни ударов
копьем, ни сломанных костей. Как будто емустарались не нанести
смертельного удара или даже раны, хотя он нагромоздил вокруг себя груды
трупов: топор с грифами взял свое, прежде чем его сопротивление подавили.
с мыслью о побеге, но стоило ему чуть сдвинуть повязку на глазах, как
сильный удар по лицу остановил его. Его покормили вареным зерном и куском
полусырого мяса. Хай ел с аппетитом.
лучей на щеке и увидел свет сквозь повязку, он молча воздал хвалу Баалу и
попросил своего бога о помощи.
выровнялась, они шли как будто по равнине. Чувствовался запах коровьего
навоза и дыма, слышались голоса. Топот ног его эскорта и шорох одежды
начали заглушать гомон и движения большого количества людей. С ними
смешивалось мычание, блеяние, воздух дрожал от звуков. Как огромный
муравейник. Он понял, что собралось много людей.
горячем солнце, кожаные ремни врезались в кожу рук, болели ушибы на теле.
Время проходило медленно, окружающие чего-то ждали.
Шилова Юлия
Гуль Роман Борисович
Доценко Виктор
Елманов Валерий
Роллинс Джеймс
Орловский Гай Юлий