Чтение 99–й страницы книги ~Патруль времени~

- Да, да. Женщины там обладают высоким статусом, они более
независимы, чем станут позднее, вплоть до девятнадцатого века, но все-таки
- да, конечно.

- По-видимому, с Веледой все было по-другому.

- Абсолютно. Она ведь выступала от имени богов.

"Нам еще надо в этом убедиться", - подумал Эверард.

- Та программа была завершена несколько лет назад по моему личному
времени, - продолжила Флорис. - Остальные проекты были менее амбициозны.
До сих пор.

Эверард прикусил черенок трубки.

- М-м-да, но все-таки проблема пола остается. Я не хочу этих
сложностей с перевоплощениями - разве что на короткое время. Слишком много
ограничений.

Она остановилась. Пришлось остановиться и ему. Свет фонаря, под
которым они задержались, превратил ее глаза в кошачьи, и Флорис произнесла
громче обычного:

- Я не собираюсь лишь болтаться в небе, наблюдая за тобой, агент
Эверард. Не собираюсь и не буду.

Какой-то велосипедист прошелестел мимо, окинув их взглядом, и укатил
дальше.

- Было бы полезно, если бы ты могла быть рядом, - согласился Эверард.
- Но не все время. Ты должна понимать, что очень часто лучше иметь
партнера в резерве. Вот когда начнется настоящая детективная работа, тогда
ты со своим опытом... Вопрос в том, как это осуществить?

Сменив гневный тон на страстный, она продолжала добиваться своего:

- Я стану твоей женой. Или наложницей, или служанкой - смотря по
обстоятельствам. Нет ничего необычного для германцев в том, что женщина
сопровождает мужчину в его путешествиях.

"Проклятье! Неужто у меня и в самом деле покраснели уши?"

- Мы здорово осложним себе жизнь.

Она поймала его взгляд и быстро возразила:

- А вот насчет этого я не беспокоюсь, сэр. Вы профессионал и
джентльмен.

- Ну, спасибо, - произнес он с облегчением. - Полагаю, я смогу
контролировать свое поведение.

"Если ты будешь контролировать свое!"

Весна обрушилась на землю внезапно. Тепло и увеличивающийся световой
день погнали в рост листву. Все расцветало. В небе послышались трели птиц
и шелест крыльев. На лугах резвились ягнята, телята и жеребята. Люди
вылезали из сумрака хижин, дыма и вони зимы. Они жмурились от яркого
солнечного света, впитывали сладость свежего воздуха и принимались за
работу, готовясь к лету.

Еще они чувствовали голод после прошлогоднего скудного урожая.
Большинство мужчин отправились на войну за Рейн, и немногие из них
вернутся обратно. А Эдх и Хайдхин все еще хранили холод в своих сердцах.

Они шли по ее владениям, не замечая ни солнечного света, ни свежего
ветра. Работники в полях видели, что она вышла, но не решались
приветствовать ее или обращаться с вопросами. Хотя роща на западной
стороне поляны сверкала листвой, с восточной стороны поляна казалась
темной, словно тень башни дотягивалась и сюда.

- Я недовольна тобой, - сказала Веледа. - Надо бы отослать тебя
прочь.

- Эдх, - голос его стал хриплым, костяшки пальцев, сжимающих копье,
побелели. - Я сделал все, что нужно. Мне было ясно, что ты пожалеешь этого
римлянина. А асы затаили достаточно зла против нас.

- Только глупцы болтают об этом.

- Тогда большинство в племени - болваны. Эдх, я живу среди них, в
отличие от тебя, потому что я мужчина и не избран богиней. Люди говорят
мне то, что не отважились бы сказать тебе. - Хайдхин шел некоторое время
молча, подбирая слова. - Нерха берет слишком много из того, что раньше
предназначалось небесным богам. Я согласен, мы с тобой в долгу перед ней,
а бруктеры - нет, да и асам мы тоже задолжали. Если мы с ними не
помиримся, они отберут у нас победу. Я прочел это по звездам, погоде,
полету воронов и бросанию костей. И что с того, если я ошибаюсь? В сердцах
людей залег страх. Они могут дрогнуть в битве, и враг одолеет их. Ну,
отдал я от твоего имени асам человека, не просто раба, а вождя. Позволь
этой новости распространиться, и ты увидишь, как надежда вдохнет новые
силы в усталых воинов!

Взгляд Эдх вонзился в него, словно лезвие меча.

- Ха, ты думаешь, одной твоей маленькой жертвы достаточно для них?
Знай, пока ты был в отъезде, еще один гонец от Берманда разыскал меня. Его
люди поубивали всех пленных и уничтожили Кастра Ветера. Они пресытили
своих богов.

Копье, крепко зажатое в руке Хайдхина, дрогнуло, прежде чем лицо его
стало непроницаемым. Наконец он медленно произнес:

- Я не мог предвидеть такого. Но все равно - это хорошо.

- Нет. Берманд в ярости. Он понимает, что это побудит римлян драться
до последнего. А теперь ты лишил меня пленника, который мог стать
посредником между нами и римлянами.

Хайдхин стиснул зубы.

- Я не мог знать, - пробормотал он. - Да и какая польза от одного
человека?

- И похоже, этим же ты лишил меня возможности общаться с тобой, -
продолжала Эдх бесцветным голосом. - Я решила, что ты отправишься в
Колонию.

Удивленный, он повернул голову и впился в нее глазами. Высокие скулы,
прямой нос, полные губы... Она смотрела вперед, не поворачивая головы.

- Колонию?

- Это тоже было в сообщении Берманда. Из Кастра Ветера он идет на
Колонию Агриппины. Ему кажется, что они должны сдаться. Но, если они
услышат о резне - а эта весть достигнет их ушей, - зачем им сдаваться?
Почему не драться до последнего, в надежде на избавление, когда нечего
терять? Берманд хочет, чтобы я наложила заклятие - иссушающее проклятие
Нерхи - на тех, кто нарушит условия сдачи.

Обычная проницательность вернулась к Хайдхину, и он успокоился.

- Хм, так... - Он погладил бороду свободной рукой. - Весть эта
здорово встряхнет тех, в Колонии. Они должны знать тебя. Убии - это
германцы, хоть и называют себя римлянами. Если твою угрозу громко
произнести перед соратниками Берманда, неподалеку от стен, где защитники
могут видеть и слышать...

- Кто выполнит эту задачу?

- Ты сама?

- Едва ли.

- Да, правильно, - кивнул он. - Лучше тебе держаться в стороне. Мало
кто из бруктеров видел тебя. В легендах больше убедительности, чем в
человеке из плоти и крови. - Улыбка его походила на волчий оскал. -
Человек из плоти и крови, который должен есть и пить, спать, испражняться,
который может заболеть, конечно же, выглядит слабовато.

Голос его сник.

- Я действительно слаба, - прошептала она, склонив голову. - Значит,
должна оставаться в одиночестве.

- Так будет вернее, - сказал Хайдхин. - Да. Возвращайся на некоторое
время в башню. Дай людям понять, что ты размышляешь, творишь заклинания,
призываешь богиню. Я понесу в мир твое слово.

- И я так думала, - распрямившись, выпалила она. - Но после того, что
ты сделал, могу ли я тебе доверять?

- Можешь. Я клянусь, - голос Хайдхина на миг прервался, - если тебе
недостаточно тех лет, что мы прожили рядом. - Тотчас в нем возобладала
гордость. - Ты знаешь, лучшего глашатая у тебя нет. Я больше, чем первый
среди твоих последователей, я - вождь. Люди слушаются меня.

Повисло долгое молчание. Они проходили мимо загона, где стоял бык,
зверь Тива, с мощными рогами, воздетыми к солнцу. Наконец она спросила:

- Ты передашь мои слова без изменений и будешь следить, чтобы не
извратился их смысл?

Старательно подбирая слова, Хайдхин ответил:

- Мне больно, что ты не доверяешь мне, Эдх.

Тогда она взглянула на него. Глаза ее затуманились.

- Все эти годы, дорогой старый друг...

Они остановились тут же, на влажной тропе через заросший травой луг.

- Я стал бы больше, чем другом тебе, если б ты только позволила, -
произнес он.

- Ты же знаешь, я не могу позволить себе переступить черту. И ты
всегда уважал мое решение. Да, отправляйся в Колонию и будь моим
вестником.

К Хайдхину вернулась суровость.

- Я отправлюсь и туда, и куда тебе будет угодно послать меня, чтобы
служить, не жалея своих сил... Если только ты не велишь мне нарушить ту
клятву, что я произнес на берегу Эйна.

- Это... - Краска вспыхнула и погасла на ее лице. - Это было так
давно.

- По мне, так я произнес ее вчера. Никакого мира с римлянами.
Воевать, пока я жив, а после смерти преследовать их по дороге в ад.

- Найэрда могла бы освободить тебя от этой клятвы.

- Я никогда не смогу освободить себя сам. - Словно тяжелым кузнечным
молотом Хайдхин добивал ее. - Или прогоняй меня навсегда, или поклянись,