ничего не говорил о собственных страхах и сомнениях, своей беспомощности,
своей растущей уверенности в непроницаемости Амока; он вообще ничего не
говорил о себе. Вместо этого он уделял как можно больше внимания ей,
сконцентрировавшись на ней изо всех своих сил.
бессилие помочь бедам своей страны, и это было несчастьем, для которого не
было утешения. Поздно ночью она приглушенно скрежетала зубами, будто
стискивала их, сдерживая рыдания. А утром третьего дня - тридцать второго
с тех пор, как они оставили Ревлстон - она потеряла всякое терпение. Ее
взгляд был голодным и пустым и выражал нежелание дальнейших усилий.
лишь смелые ломкие кости, противостоящие тому, кто под прикрытием своей
мальчишеской веселости был непокорен, как лавина. Предчувствие, похожее на
страх, говорило Кавинанту, что она была близка к нервному срыву. Если Амок
не уступит ее мольбам, она может прибегнуть, как к последнему средству, к
своей странной внутренней силе.
желании просить ее остановиться, оставить всякие попытки. Но, вспомнив о
сделке, его мозг устремился за другими вариантами.
должно быть доступно для них. Но полагал, что она все же не найдет его,
она подходила к проблеме не с той стороны. Хотя, казалось, существует
всего одна сторона. Пробираясь через вздор, засорявший его мысли, он
пытался вообразить другие подходы.
интуитивную догадку, Высокий Лорд Елена снова стала собранной, обратив все
внимание на стоящую перед ней задачу, и вызвала Амока. Юноша появился в
тот же момент. Он поприветствовал ее изысканным поклоном и сказал:
противоборство и будем петь вместе радостные песни?
в нем нотки самобичевания. - Я не буду больше играть с тобой в эту игру в
вопросы и ответы. - Тон выражал и достоинство, и отчаяние одновременно. -
Несчастья Страны не допускают более отсрочки. Сейчас уже идет война -
смерти и кровопролитие. Презирающий идет против всего того, что Высокий
Лорд Кевин пытался сохранить, когда создавал свои Заветы. В такой ситуации
требование выполнения его условий будет лишь ложной приверженностью к его
намерениям. Амок, я прошу. Во имя Страны, проводи нас к Седьмому Завету.
предпринял попытку действовать как-то иначе, то просто перестал бы
существовать.
наступившем молчании ее плечи распрямились. Внезапно она взяла Посох
Закона обеими руками и вытянула руки перед собой, удерживая его
горизонтально.
Его руки спокойно легли между ее рук на изрезанное рунами дерево.
пламя, огонь охватил все дерево. Пламя окутало их руки, усилилось, словно
сами пальцы загорелись в нем. Оно глухо гудело и источало неприятный
аромат, подобный запаху насилия.
дверь к Седьмому Завету! Силой Посоха Закона - во имя Высокого Лорда
Кевина, сына Лорика, создавшего тебя, - я заклинаю тебя. Скажи мне
название могущества Седьмого Завета!
ему - хотя он не касался Посоха - он с усилием заставил себя сжать губы,
чтобы не пытаться произнести названия, которого он не знал.
пламени Посоха.
заставить меня.
отказывали! - Она злилась, словно пыталась яростью подавить крик. -
МЕЛЕНКУРИОН АБАФА! Скажи мне название!
поднялось, затем шумно исчезло в небе подобно грохоту грома.
взирая на исчезновение Амока. Затем дрожь всколыхнула ее и она повернулась
к Кавинанту, словно гора давила ей на плечи. Ее лицо было как пустыня. Она
сделала два неуверенных шага и остановилась, чтобы опереться на Посох.
Взгляд был пустым, вся ее сила была направлена внутрь, против самой себя.
перекосило ее рот. - Я обрекла Страну.
безрезультатности всех своих размышлений, он поспешил сказать:
сказала:
выполнить условие Амока?
вырвалась наружу. Изо всей силы она ударила Посохом по Расколотой Скале и
закричала:
словно ударившийся о внезапное препятствие плот. Скала как бы встала на
дыбы и резко опустилась, силовые волны прокатились через нее от Посоха.
направлению к трещине.
могущество Посоха, крикнула Стражам Крови. Но рефлексы Баннора сработали
быстрее. Пока скала еще вздрагивала, он уверенным прыжком преодолел
отделявшее его от Кавинанта расстояние и поймал его за руку.
бессилен сделать хоть что-нибудь, безвольно висел в хватке Баннора.
Насилие Высокого Лорда протекало сквозь него, выметая все из его сознания.
Но потом он ощутил боль в руке, за которую держал его Баннор. Он
почувствовал что-то пророческое в той древней силе, с которой Баннор
схватил его, сохранил ему жизнь. Страж Крови имел железную хватку, более
прочную, чем камень Расколотой Скалы. Затем он услышал стон Елены:
Подожди. Сдерживай себя. Все в порядке.
держит его. Елена была уже рядом, она обняла его и спрятала свое лицо в
его плечо. Он сказал: "Я получил по заслугам". Она не обратила на это
внимания, бормотала извинения в его плечо. Чтобы остановить ее, он сказал
более резко:
мыслить. Мне следовало понять это еще несколько дней назад.
объятий и отшатнулась. Ее опустошенное лицо застыло. Затаив дыхание, она
медленно провела рукой по волосам, постепенно снова превращаясь в Лорда.
Ее голос был робким, нетвердым, но ясно различимым, когда она произнесла:
оперся на собственные ноги. Они не давали ему теперь чувства незыблемости
опоры, но он сжал колени и попытался не обращать внимания на это ощущение.
Эта проблема была у него в голове, все его восприятия слегка сдвинулись.
Он хотел быстро рассказать все, облегчить неотступное страдание Елены. Но
для этого не хватало еще очень многих нитей. Ему было нужно спокойно
сосредоточиться на своей интуиции, чтобы он мог бы соединить все концы
воедино.
вздрогнула, словно этим он напоминал ей об ее вспышке. Он сделал в ее
сторону успокаивающий жест и повернулся к Стражам Крови. Какое-то время он
пристально рассматривал безжизненный металл их лиц, искал в них какой-то
проблеск или оттенок двуличности, скрытой цели, которые подтвердили бы его
интуицию. Но их древние, не смыкаемые для сна глаза, казалось, ничего не
скрывали и ничего не раскрывали. Он почувствовал на мгновение страх от
мысли, что он, возможно, ошибается, но отогнал его и спросил как можно
спокойнее:
начале правления Высокого Лорда Кевина.
Афанасьев Роман
Мацумото Сэйте
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман