заплатанным одеяниям - воздела руки и взмолилась:
действительно ли эта старуха знает правду. Она взглянула на мать, но
Джессика пребывала недвижимой, деля свое внимание между стражами Алии,
Фарадином и видом в окне. Фарадин, слушавший с зачарованным вниманием,
словно к месту прирос.
было видно, и она предположила, что они пробираются прямо под ней мимо
ворот храма, чтобы по прямой спуститься к Проповеднику сзади.
сухой ветер, который не чистил и не освежал. Вы не сете ношу вашей
пустыни, и вихрь выходит оттуда, из той жестокой страны. Я был в том
запустении. Вода бежит в песок из разбитых каналов. Потоки бороздят землю.
Вода падает с неба в Поясе Дюны! О, друзья мои, Господь мне повелел. Прямо
в пустыне проложите прямую и широкую дорогу к вашему Господу, поскольку я
- его голос, доходящий до вас из пустыни, - он напряженным и негнущимся
пальцем указал на ступени у себя под ногами. - Это не потерянная джедида,
которой вовеки более не быть заселенной! Здесь ели мы наш хлеб райский. И
здесь шум чужестранцев выгнал нас из домов! Взращивают они для нас
запустение, страну, в которой ни единому человеку не обитать, и ни единому
человеку не пройти по которой!
озирались, выглядывая стоящих среди них пилигримов хаджжа.
Ладно, ну и пусть. Тогда мои жрецы схватят его среди смятения". И затем
она увидела пятерых жрецов, тугой узел желтого цвета, прокладывающий себе
дорогу по ступеням вниз, к Проповеднику.
широко взмахнул руками. - Кровь на крови! Воззрите на нашу пустыню, что
могла бы радоваться и цвести - она соблазняет чужестранца, искушая его
пребывать среди нас. Они приходят ради насилия! Лица их закрыты, как
последний ветер Кразилека. Они берут землю в полон. Они высасывают
изобилие, то скрытое сокровище, что в глубинах песка. Воззрите, как
продвигаются они все далее в своем дьявольском труде. Писано вам: "И стоял
я на песке, и видел зверя, восставшего из того песка, и на главе того
зверя было имя Господне!"
в боязливом возбуждении этого мига. Толпа кинется на пилигримов, если он и
дальше будет продолжать в том же духе!
и поднял руку, указывая на высокие вила Алии.
этому богохульству - Алия!
видеть, но ее одолело чувство уязвимости, выставленности напоказ. Эхо
успокоительных слов внутри ее черепа боролось с тяжелой колотьбой ее
сердца. Она могла лишь окаменело взирать на живую картину внизу.
Проповедник продолжал указывать рукой на ее окна.
гневными криками, они бросились в атаку вниз по ступеням, распихивая в
стороны людей. На их передвижение толпа отреагировала волной, накатившись
на ступени, сметая первые ряды зрителей, унося перед собой Проповедника.
Тот слепо спотыкался, отделенный от своего юного поводыря. Затем над
людской давкой взметнулась облаченная в желтое рука - вместе с ней взлетел
криснож. Алия увидела, как нож пал вниз, по рукоять входя в сердце
Проповедника.
ворот храма. Стража явно сделала это, заграждаясь от толпы. Но люди уже
отхлынули, образуя пустое пространство вокруг валявшейся на ступенях
фигурки. Сверхъестественное затишье охватило площадь. Алии видно было
много тел, но только одно из них валялось само по себе.
появилась на лице Фарадина при виде ее ярости:
сын! Когда это подтвердится - ты знаешь, что будет?
сейчас услышала нечто, уже ей известное. Из этого застывшего мгновения ее
вывел Фарадин, положив руку ей на руку.
подумалось Джессике, она могла бы прямо сейчас от него умереть. Она
перевела взгляде полыхающего холодной яростью лица Алии на несчастное и
сочувствующее лицо Фарадина и подумала: "Я слишком хорошо сделала мою
работу".
интонацию голоса Проповедника, расслышав в нем свои собственные уловки,
долгие годы наставлений, которые провела она с юношей, которому
предназначалось стать Императором, и который комком кровавых тряпок
валялся сейчас на ступенях Храма.
Ганима - теперь?"
отворить, но, не успел никто и слова произнести, как дверь просела вперед.
Лопнули дверные петли. Засов щелкнул, и дверь - толстая пластальная
конструкция, которая по мысли должна была выдерживать кошмарные напряжения
- рухнула в комнату. Стража кинулась из-под нее врассыпную, хватаясь за
оружие.
черных одеждах обручения, и справа - Лито, из-под его белых, запятнанных
пустыней, одежд, виднелся серый лоснящийся стилсьют.
неподконтрольная дрожь.
он кивнул Джессике, перевел взгляд на Принца Коррино. - А это, должно
быть, Принц Фарадин. Добро пожаловать на Арракис, Принц.
рукояти церемониального крисножа на поясе, и, вроде бы, пыталась вырваться
от Лито, жесткой хваткой державшего ее руку. Лито встряхнул ее руку, и все
ее тело затряслось вместе с ней.
это... - он опять встряхнул руку Ганимы с такой могучей легкостью, что все
ее тело дернулось. - Это Ариэ, Львица Атридесов. Мы пришли направить вас
на Сехер Нбиу, Золотую Тропу.
отворилась запертая перегородка в ее сознании, как что-то потоком потекло
в ее мозг. Оно втекало с линейной четкостью, и над ним парило внутреннее
присутствие ее матери, стоявшей на страже у ворот. И Ганима поняла, что в
этот момент она покорила свое крикливо-навязчивое прошлое. Они обрели
ворота, через которые, если надо будет, сможет созерцать прошлое. Месяцы
самогипнотического подавления соорудили внутри нее безопасное место, из
которого она способна править своей собственной плотью. Она начала
поворачиваться к Лито, чувствуя необходимость объяснить ему это - когда
внезапно до нее дошло, где и с кем она стоит.
помещение запустил ею в стражников. Двух из них она пригвоздила к стене.
Остальные в ужасе повалились на спины. Дверь, весящую половину метрической
тонны, швырнул этот ребенок!
стражники, сообразила, что это никто иной, как Лито, сотворил весь этот
разгром.
к сходным заключениям, но слова Ганимы были ухвачены самой сердцевиной ее
тренированного Бене Джессерит и обученного науке хладнокровного мышления.
кивнул Фарадину. - Не держи на меня зла, кузен. Я действую не меньше и
ради тебя. Алия надеялась, что Ганима зарежет тебя. Мне предпочтительней,
чтобы ты прожил жизнь в относительном счастье.
задача, - и он направился к Алии.
Корнев Павел
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий