сделался заметно разреженнее, - и мы принялись за дело. К нашему
изумлению, чичатуки разделись донага. Мы поспешили отвернуться, но
успели заметить, какие мускулистые, крепко сбитые у них тела; женщины не
отличались сложением от мужчин, словно тот, кто создавал обитателей
Седьмой Дракона, решил сконструировать тела по единому образцу. Кучиат и
Чатчиа наблюдали за тем, как раздеваемся мы, а Чиаку и остальные
принялись распаковывать поклажу.
несколько секунд, которые нам пришлось провести обнаженными, стоя на
шкурах призраков, были сущей пыткой: ледяной воздух буквально обжигал.
Мы натянули бесформенные балахоны - изготовленные, как выяснилось
впоследствии, из внутреннего слоя кожи призраков, - с отверстиями для
головы, рук и ног. Необычайно тонкий балахон плотно облегал тело; я,
должно быть, напоминал в нем раздувшуюся сосиску. А.Беттик выглядел
ничуть не лучше. Я вдруг сообразил, что это, по всей вероятности,
местная разновидность атмосферных скафандров - какие когда-то носили
десантники ВКС. Материал пропускал пот, но сохранял тепло; можно было не
беспокоиться о том, что легкие разорвутся от нехватки воздуха, кожа
начнет слезать, а кровь закипит. У каждого балахона имелся капюшон,
который отставлял открытыми только глаза, нос и рот.
выложенные изнутри мехом. В глазные прорези были вставлены глаза
призраков, позволявшие видеть в инфракрасном свете. Рыло каждой маски,
выполненной в форме звериной морды, венчала длинная кишка; Кучиат
аккуратно пришил эти кишки к бурдюкам с водой.
они улавливали воздух, который выделялся изо льда, подогретого пламенем
топливных таблеток. Каким-то образом бурдюки на пару с масками
отфильтровывали ту его часть, которая годилась для дыхания. Я сделал
вдох, и мои глаза наполнились слезами. Ощущался привкус метана и,
кажется, аммиака, но дышать было можно. Судя по всему, фильтра хватало
часа на два.
опустить оскаленные пасти; теперь зубы полностью закрывали лица, а сами
головы превратились в грубое подобие шлемов. Мы обули сапоги,
зашнурованные голенища которых доходили почти до колен. Чиаку, ловко
управляясь с костяной иглой, зашил наши накидки из шкур. Бурдюки с водой
и воздухом висели на шеях; у каждой накидки имелся клапан, который,
когда понадобится заново наполнить бурдюк, можно было без труда
расстегнуть и откинуть. Чичтику, ответственный за жаровню с углями,
наполнял воздухом запасные мешки и раздавал их по кругу. Начал с
Кучиата, а закончил мной. Теперь я понимал, почему в момент опасности
чичатуки выстраивались кольцом, в центре которого находился Чичтику.
Дело заключалось не только в том, что они поклонялись, молились огню. От
хранителя огня, от его бдительности и усердия зависели жизни
соплеменников.
помощью товарищей извлек из ниши в ледяной стене длинные черные скейты,
с острыми как бритва днищами и плоской поверхностью, очень удобной для
ноги. Креплениями служили веревки из шкур призраков. Эти штуковины
представляли собой нечто среднее между обычным скейтом и лыжей. Я
неуклюже оттолкнулся, прокатился метров десять по льду и лишь тогда
сообразил, что еду на когте арктического призрака.
1,7g было равнозначно тому, что на меня свалится человек приблизительно
моего веса; но, во-первых, мы вскоре приноровились к новому способу
передвижения, а во-вторых, многослойные одежды предохраняли от серьезных
ушибов. Я подхватил деревяшку из кучи, в которой были сложены
распиленные на куски бревна плота, и опирался на нее, как на палку,
когда местность становилась слишком уж пересеченной.
Облаченные в шкуры призраков, с бурдюками на шеях и костяными копьями в
руках (лично я держал плазменную винтовку), стоящие на громадных когтях,
мы, должно быть, сильно смахивали на астронавтов с рисунков эпохи
палеолита на Старой Земле.
нежели в туннелях. Когда ветер дул с юга (жаль, что ненадолго), мы
раскидывали руки, и нас влекло по льду будто парусные корабли.
памяти красотой. Пока светило солнце, небо оставалось черным, но стоило
светилу скрыться за горизонтом, как на небосводе высыпали мириады звезд.
Накидки и комбинезоны хорошо защищали от перепада температур днем,
однако ночью на поверхности замерзли бы даже чичатуки. По счастью, нам
предстояло переждать всего одну шестичасовую ночь, до которой еще
оставался целый световой день.
правда, на юге виднелось нечто высокое, освещенное лучами солнца. Мне
понадобилось некоторое время, чтобы догадаться, что это небоскреб отца
Главка, точнее, торчащая изо льда макушка здания. В остальном же глазу,
как говорится, не за что было зацепиться, я еще подивился тому, как
чичатуки ухитряются определять направление, но потом заметил, что Кучиат
то и дело поглядывает на солнце и на свою тень.
внутри которого находились знахарь и хранитель огня. Воины сжимали в
руках костяные копья. Кучиат катился впереди, а Чиаку, который, как мы
определили, был его помощником, ехал последним, чуть ли не задом
наперед, высматривая возможных преследователей. У каждого из чичатуков
имелась обернутая вокруг талии веревка - нас троих тоже, кстати сказать,
экипировали соответствующим образом; я понял, зачем она нужна, когда
Кучиат неожиданно свернул к востоку, огибая трещины во льду. Я бросил
взгляд в одну из трещин, дна не увидел и попытался представить, каково
придется тому, кто туда упадет... Ближе к вечеру кто-то из воинов
все-таки провалился в очередную трещину, но выбрался самостоятельно, при
помощи своего скейта, которым вырубил ступеньки во льду. Кучиат с Чиаку
не успели еще приготовить веревки. Безусловно, чичатуки были дикарями,
но недооценивать их способности к выживанию ни в коем случае не
следовало.
вдруг заметили, что Кучиат в компании нескольких соплеменников катается
кругами, словно выискивая что-то во льду. Ветер между тем продолжал
швыряться пригоршнями льдинок. Будь мы в скафандрах, лицевые щитки
наверняка покрылись бы многочисленными выщербинами, а на масках из кожи
призраков не было ни единой царапины.
кричать не давали маски, - и мы все покатили к нему. На мой взгляд,
место, на котором он стоял, ничем особенным не отличалось. Кучиат жестом
велел всем отойти, снял со спины подаренный нами топор и принялся колоть
лед. Под верхним слоем обнаружилась узкая щель - вход в пещеру. Четыре
воина взяли на изготовку копья и вместе с Кучиатом и хранителем огня
Чичтику осторожно пробрались внутрь. Остальные замерли в ожидании.
рукой с топором, приглашая спускаться. Мне вдруг почудилось, будто я
различаю на его лице, под забралом из зубов, довольную усмешку. Да,
топор оказался хорошим подарком.
вход снегом и льдом на глубину около метра. Чичтику принялся
растапливать лед, чтобы в пещере можно было дышать. Двадцать три
представителя Неделимого Народа и три Неразлучных Путника спали
прижавшись друг к другу, сняв только маски. А снаружи свирепствовала
буря, мчавшая над поверхностью облака льдинок почти со скоростью
звука...
стены ледяной пещеры были выложены человеческими костями и черепами,
расположенными, не побоюсь этих слов, с претензией на изящество и
художественный вкус.
ни детеныша, ни взрослого. Целый день катили на скейтах, а незадолго до
заката скинули хорошо послужившие лыжи и вошли в туннель, который вел к
порталу. Спустившись достаточно глубоко, стянули маски и балахоны и
неохотно вернули их чичатукам. Не знаю, как другим, а мне казалось,
будто мы расстаемся с вещами, благодаря которым стали на время членами
племени.
нападали на людей на поверхности... Он говорит, что за удачей
обязательно приходит беда.
шока. Несмотря на усталость, все взялись за работу. В рукавицах собрать
плот было не так-то просто, но с помощью чичатуков мы управились за пару
часов. Вскоре наш кораблик, жалкое подобие себя прежнего, уже
покачивался на воде, лишенный мачты, палатки и очага. Но кормовое весло
было на месте, а шесты, хоть и выглядели менее надежными, чем раньше,
особых опасений не вызывали.
по меньшей мере дважды. На ресницах Энеи виднелись сосульки, да и мне
пришлось несколько раз сглатывать комок в горле.
Мацумото Сэйте
Маркелов Олег
Андреев Николай
Корнев Павел
Куликов Роман
Сертаков Виталий