Чтение 99–й страницы книги ~Восход Эндимиона~

- Убейте всех, - бросила Немез, переходя в боевой режим.

Лхомо учил нас управлять дельтапланом, но мне ни разу не довелось
попрактиковаться. И вот теперь, когда у меня перед носом из тумана
вынырнула каменная стена, я должен был немедленно что-то предпринять -
или погибнуть.

Дельтапланом управляют при помощи подвешенного впереди
треугольника, и я всей тяжестью навалился на левый угол. Дельтаплан лег
на крыло, но недостаточно круто - я сразу это понял. Крыло непременно
заденет о камни в метре или двух от вершины дуги. Оставалось еще одно
средство - две рукоятки, раскрывающие крылья вдоль центральных осей, -
но это средство опасное и ненадежное, к нему прибегают лишь в самом
крайнем случае.

Я уже отчетливо видел лишайник, облепивший надвигающуюся скалу.
Крайний случай настал.

Я изо всех сил дернул аварийную рукоятку, нейлон левого крыла
разошелся, словно вспоротый невидимой рукой, правое крыло, по-прежнему
подталкиваемое мощным восходящим потоком, резко вздернулось кверху,
дельтаплан едва не опрокинулся, вильнул, угрожая потерять скорость, меня
занесло вбок, подошвы шаркнули по камню, обдирая лишайники, - и
дельтаплан устремился вниз. Я отпустил рукоятку - наделенная памятью
ткань мгновенно срослась, и я полетел дальше, в почти вертикальном пике.

Мощные восходящие потоки подхватили крылья, меня подбросило кверху,
перекладина ударила в грудь с такой силой, что на мгновение вышибла дух,
дельтаплан клюнул носом, дернулся и вознамерился лениво описать мертвую
петлю радиусом метров в шестьдесят. Я обнаружил, что снова болтаюсь вниз
головой, но теперь крылья - подо мной, а стена - прямо по курсу.

Плохо дело. Из этой мертвой петли я выйду мертвым, причем не только
мертвым, но еще и размазанным по скалам. Я рванул правую рукоятку,
сбросив подъемную силу, с тошнотворной скоростью увалился в сторону,
срастил крыло и манипулировал рукоятками до тех пор, пока не восстановил
равновесие и не взял управление в свои руки. Тучи немного рассеялись, и,
пытаясь совладать с восходящими потоками и своим воздушным
змеем-переростком, я с интересом разглядел скалы, торчащие метрах в
двадцати справа.

Выровняв дельтаплан, я снова заложил левый вираж, но теперь уже
более аккуратно, я бы даже сказал - слишком аккуратно. И тут кто-то
шепнул мне прямо на ухо:

- Ух ты! Классный трюк! Бис!

Я чуть не выскочил из обвязки и оглянулся. Ярко-желтый дельтаплан
Энеи кружил надо мной на фоне серого скопища туч.

- Спасибо, с меня достаточно, - фыркнул я и снова глянул в ее
сторону. - А ты что здесь делаешь? И где А.Беттик?

- Мы встретились над облаками, тебя не увидели, и я полетела за
тобой вниз, - объяснила Энея. Ее голос негромко шелестел в наушниках. И
тут мне стало плохо - не от собственных головокружительных выкрутасов, а
от мысли, что она рисковала собой.

- Все в порядке, - проворчал я. - Просто надо было освоиться.

- Ага, это дело хитрое. Может, теперь полетишь за мной?

Я послушался, подавив гордыню, которая так и норовила встать на
дороге у инстинкта самосохранения. Следить за желтым крылом в клубах
тумана было не просто, но все же легче, чем летать вслепую возле самых
скал. Энея же будто чувствовала, где находится стена, не приближаясь к
ней меньше чем на пять метров и держась в центре мощного восходящего
потока.

Буквально через несколько минут мы поднялись над облаками. От
восторга у меня захватило дух: облака становятся все светлее и светлее,
и вдруг ты оказываешься в потоках солнечных лучей и возносишься над
тучами - словно выныриваешь из белопенного моря, щурясь от яркости
благословенных небес, куполом накрывших беспредельный заоблачный
простор.

Над океаном облаков виднеются лишь самые высокие пики и хребты: на
востоке холодно сверкает белизной вечного льда Тай-Шань; на севере
Хэн-Шань; с северо-запада на юго-восток протянулась далекая стена
Куньлуня; и совсем-совсем далеко, на самом краю света, сияют вершины
Чомо-Лори, Парнаса, Канченджунги, Кайи, Кайлас и еще много-много других
вершин, которые не могу узнать в таком ракурсе. За далеким хребтом Пхари
ослепительно бликует Потала, а может - Малый Шивлинь. Но довольно
наслаждаться видами, всему свое время.

Я сосредоточился и попробовал набрать высоту. А.Беттик пролетел
совсем рядом и показал мне большой палец. Я ответил ему тем же и
оглянулся на Лхомо, парившего на полсотни метров выше. "Держитесь
поближе. Следуйте за мной", - показал он жестами.

И мы полетели за ним. Энея набрала нужную высоту без особого труда,
А.Беттик кружил по спирали ровно на виток ниже нее, а я тянулся в хвосте
пятнадцатью метрами ниже андроида.

Лхомо безошибочно находил восходящие потоки - порой мы уклонялись
на запад, набирали высоту и по широкой дуге снова возвращались на
восток, порой просто кружили на месте, и тогда казалось, что мы даже не
поднимаемся. Но, оглянувшись на север, в сторону Хэн-Шаня, я обнаружил,
что мы набрали еще несколько сотен метров. Неспешно поднимаясь, мы так
же неспешно продвигались на восток. До Тай-Шаня оставалось не меньше
восьмидесяти километров.

Стало совсем холодно и очень трудно дышать. Я загерметизировал
осмотическую маску и теперь вдыхал чистый кислород. Гермокомбинезон
плотно облегал тело, защищая от перепадов давления и одновременно
обогревая. Лхомо от холода стучал зубами, хоть и был плотно укутан в
войлочный халат. Обнаженные предплечья А.Беттика покрылись коркой льда.
А мы поднимались все выше и выше, закладывая круг за кругом. Небо
потемнело, взгляду открылась совсем уж невероятная ширь - горизонт
раздвинулся, и я видел далекую Нанда-Деви, еще более далекую Хельгафелль
и пик Харни далеко-далеко за Шивлинем.

Наконец Лхомо не выдержал. Как раз в этот момент я
разгерметизировал осмотическую маску, чтобы проверить, насколько
разрежен воздух, сделал вдох - и вдохнул пустоту. Я поспешно перекрыл
мембрану. Не представляю, как Лхомо ухитрился не просто выжить на такой
высоте, но еще и что-то делать. Он дал нам знак продолжать восхождение,
держаться в потоке и, пожелав удачи, устремился вниз к облакам. Его
дельтаплан мелькнул красным треугольником далеко внизу и устремился на
запад.

А мы кружили по спирали, взбираясь все выше и выше, иногда теряя на
мгновение восходящий поток и тут же отыскивая его снова.

Столкнуться со струйным течением - все равно что в каяке налететь
на речные пороги. Дельтаплан Энеи первым принял на себя ярость
ураганного ветра. Я увидел, как завибрировала желтая ткань, выгнулся
дюралевый каркас, - а потом сам, вслед за андроидом, вошел в течение, и
мне стало не до наблюдений: все силы уходили на то, чтобы, удерживаясь в
горизонтальном положении, продолжать набор высоты по спирали.

- Трудновато, - раздался в наушниках голос Энеи. - Он так и норовит
завернуть нас на восток.

- Нельзя, - сдавленно прошипел я, поворачивая дельтаплан против
ветра.

Меня подбросило вертикально вверх.

- Знаю, - донесся ее слабый голос.

Я отстал от Энеи уже метров на сто - и по вертикали, и по
горизонтали, но по-прежнему видел вдали ее хрупкую фигурку, сражавшуюся
с управляющей перекладиной: колени прямые, ступни вытянуты, как у
ныряльщицы.

Я огляделся. В кристалликах льда играли тысячи радуг, и солнце было
окружено разноцветным гало. Очертания горных хребтов терялись далеко
внизу - мы летели выше самых высочайших пиков.

- Как там А.Беттик? - спросила Энея.

С усилием вывернувшись на подвеске, я бросил взгляд на андроида. Он
кружил надо мной, прикрыв глаза, но все-таки не теряя управления.
Голубая кожа серебрилась инеем.

- По-моему, ничего. Энея...

- Да?

- А Имперский Флот не может случайно засечь наши ларинги?

Комлог лежал у меня в кармане, но мы решили не пользоваться им,
пока не придет время вызвать корабль. Погибнуть из-за каких-то
радиопереговоров - слишком горькая насмешка.

- Это исключено, - сипло проговорила Энея. Воздух здесь был уже
настолько разреженный, что даже в осмотической маске трудно было дышать.
- Дальность действия ларингов очень мала. Максимум - полкилометра.

- Тогда держись поближе. - И я сосредоточился на том, чтобы
отвоевать еще метров триста, пока бесшумный ураган не умчал меня на
восток.

Еще несколько минут - и мы поняли, что больше не в силах
сопротивляться могучему течению воздушной реки. Восходящий поток не
ослабел, он просто как-то вдруг исчез, оставив нас на милость струйного
течения.

- Поехали! - прокричала Энея, напрочь забыв, что наушники донесут
даже самый тихий шепот.

Андроид открыл глаза и показал мне большой палец. В то же мгновение
мой дельтаплан сорвался с восходящего потока и понесся на восток. На
такой высоте не существует звуков, но мне все равно казалось, будто я
слышу ужасающий рев ветра - такой огромной была наша скорость. Желтый
дельтаплан Энеи мчался на восток, как стрела, пущенная из арбалета. За
ним летел голубой дельтаплан А.Беттика. Помучившись с управлением, я
понял, что все равно мне ни на градус не изменить курс, и отдался на