Чтение 99–й страницы книги ~Нужные вещи~

предполагать, что озерная форель, даже такая великанша, как смоуки (если,
конечно, смоуки вообще существует), сможет утащить спиннинг "базун", но чем
черт ни шутит, а принимая во внимание, как Норрису вообще в последнее время
не везет, - тем более. Он даже слышал треск - одна половина перекушенной
удочки остается в лодке, а другая плывет по воде. Если спиннинг сломан, с
ним уже ничего сделать нельзя, остается только выбросить.

Так что в конце концов Норрис рыбачил старой удочкой "зебко". На ужин
рыбка не поймалась в тот день, но зато Норрису приснился ночью мистер Гонт.

Во сне он предстал перед ним в высоких болотных сапогах и шляпе, к полям
которой была на крючках подвешена приманка - червяки. Он сидел в лодке на
Касл Лейк, в тридцати футах от берега, а Норрис стоял на западном берегу у
входа в старую рыбачью хижину отца, сгоревшую на самом деле много лет тому
назад. Он стоял и слушал, что говорит мистер Гонт. Он напоминал Норрису о
его обещании, и Норрис проснулся в убеждении, что правильно сделал,
воспользовавшись вчера старым "зебко" вместо "базуна". Слишком уж "базун"
хорош. Преступно рисковать им.

Теперь Норрис открыл крышку корзины и, достав оттуда рыбацкий нож,
направился к "бьюику".

"Мало кто заслуживает этого больше, чем пьяная скотина Хью", - думал
Норрис, но в душе что-то мешало ему в это уверовать до конца. Что-то в душе
подсказывало, что он совершает страшную, роковую ошибку, которую уже никогда
не сможет исправить. Он полицейский и должен ловить и сажать за решетку
людей, поступающих так, как намеревался поступить он сам. Это вандализм, а
вандалы - люди нехорошие.

- Тебе решать, - послышался неожиданно голос мистера Гонта. - Только тебе
решать, Норрис. Спиннинг твой и твое право решать, как с ним поступить. У
тебя есть выбор. Выбор есть всегда. Но...

Голос в голове у Норриса смолк. Ему не имело смысла продолжать. Норрис и
так знал, какие последствия ему угрожают, если он передумает. Вернувшись к
своей машине, он обнаружит спиннинг переломанным надвое. Потому что любой
выбор чреват последствиями. Потому что в Америке ты можешь иметь все что
душе угодно, если имеешь чем расплатиться. А если не можешь или не желаешь,
тебе останется навеки лишь мечтать о недостижимом.

- И кроме того, он ведь поступил бы со мной так, - уговаривал себя
Норрис. И не за восхитительный спиннинг "базун". Хью перережет глотку родной
матери за бутылку пива или пачку "Лаки Страйк".

Таким образом он унимал чувство вины. Когда что-то в душе пыталось
протестовать, призывало подумать, прежде чем действовать, он начинал
приводить все доводы сначала. Наконец Норрис склонился к машине Хью и
принялся прокалывать и резать шины. Так же как у Майры Иванс, у него по мере
работы возрастал энтузиазм. В качестве дополнительного штриха он разбил
передние фары и задние габаритные фонари. А в довершение всего подсунул под
дворник на ветровом стекле со стороны водителя записку:

ПОКА ТОЛЬКО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

ТЫ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, ХЬЮБЕРТ, КАК Я ПОСТУПЛЮ, ЕСЛИ НЕ ПРЕКРАТИШЬ ЛОМАТЬ
МУЗЫКАЛЬНЫЙ АВТОМАТ В МОЕМ БАРЕ. ЧТОБ НОГИ ТВОЕЙ ТАМ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО!

Закончив работу, Норрис подошел к дому и заглянул в окно. Хью продолжал
спать, так и не расставаясь со старым куском меха.

"Господи, кому в целом мире может понадобиться этот кусок дерьма?

Прижимает его к груди, - думал Норрис, - как ребенок любимого плюшевого
медвежонка".

Он вернулся к своей машине. Сел за руль, перевел рычаг в нейтральное
положение и бесшумно покатился вниз по подъездной дороге. Двигатель он не
заводил до тех пор, пока не очутился на шоссе. А потом сразу сорвался с
места и умчался. У Норриса болела голова. Кишки подводило в приступах
тошноты. Но он продолжал уговаривать себя, что не произошло ничего страшного
и что чувствует он себя превосходно, ну просто лучше некуда, черт вас всех
побери.

Ничего не помогало, пока он не потянулся левой рукой к заднему сидению и
не дотронулся до стройной тонкой ручки спиннинга. И тогда Норрис сразу
успокоился.

Так он и держался за свою драгоценность всю дорогу до дома.

9

Звякнул серебряный колокольчик. В Нужные Вещи вошел Заика Додд.

- Привет, Слоупи, - сказал мистер Гонт.

- П-п-п-рив-в-ет, мистер Г-г-...

- При мне ты заикаться не будешь. - Мистер Гонт поднял вверх руку с
указательным и средним пальцами, расставленными в виде вилки, и провел ими
перед лицом Заики сверху вниз.

Мальчик внезапно почувствовал, как в голове у него что-то щелкнуло, как
будто разомкнулось. Он даже рот раскрыл от удивления.

- Что это вы такое со мной сделали? - прошептал он. Слова вылетали из
горла легко и свободно, как двигаются четки на шнурке.

- Трюк, который наверняка пожелала бы освоить мисс Рэтклифф, - мистер
Гонт улыбнулся и сделал очередную пометку в списке против имени Слоупи.

Затем взглянул на старинные часы, тикающие на стене в углу. Без четверти
час. - Расскажи, как тебе удалось так рано уйти из школы. Никто ничего не
заподозрил?

- Нет. - Слоупи изо всех сил скашивал глаза так, чтобы посмотреть на свой
рот. Очень уж ему хотелось знать, каким это образом слова вылетают из него
непривычно-стройной чередой. - Я сказал миссис Девиз, что живот разболелся,
и она послала меня к школьной медсестре. Ей я сказал, что чувствую себя уже
лучше, но все-таки не совсем хорошо. Она спросила, дойду ли я сам до дома. Я
сказал дойду, и она меня отпустила. - Слоупи помолчал, а потом добавил. - Я
пришел потому, что заснул на уроке и мне приснилось, будто вы меня зовете.

- Так оно и было. - Мистер Гонт двумя пальцами подпер свой подбородок.

- Скажи, твоей маме понравился оловянный чайник, который ты подарил?

Краска бросилась в лицо Слоупи, и щеки стали кирпично-красного цвета.

Он что-то забормотал, но тут же отказался от этой идеи и уставился на
носки своих башмаков. Мягким, доверительным тоном Гонт сказал:

- Ты решил оставить его себе, правда?

Слоупи кивнул, не спуская глаз со своих ног. Он был очень смущен, ему
было стыдно. Но, главное, обидно: вот ведь, мистер Гонт так здорово вылечил
его заикание, а он все равно слова не может вымолвить.

- Ну, а теперь объясни, зачем двенадцатилетнему мальчику оловянный
чайник?

Забавный хохолок на голове Слоупи, только что качнувшийся сверху вниз,
когда он опускал голову, теперь вместе с его головой замотался из стороны в
сторону. Он не знал, зачем двенадцатилетнему мальчику понадобился оловянный
чайник. Он знал одно: ему очень не хотелось с ним расставаться. Чайник ему
нравился... ну просто очень.

- ...Дотрагиваться, - пробормотал он наконец.

- Что? Прости, не расслышал.

- Мне нравится до него дотрагиваться.

- Слоупи, Слоупи! - Мистер Гонт вздохнул и вышел из-за прилавка. - Не
нужно ничего объяснять. Мне все известно о том удивительном чувстве, которое
люди называют "радостью обладания". Именно его я поставил во главу своего
бизнеса.

Слоупи Додд отпрянул.

- Пожалуйста, не трогайте меня. - В глазах его вспыхнул страх. - Прошу
вас.

- Послушай, Слоупи, я намереваюсь до тебя дотрагиваться не более, чем
уговаривать отдать чайник маме. Он твой, можешь с ним делать все, что
пожелаешь. Более того, я одобрят и даже восхищаюсь твоим поступком.

- Вы... правда?

- Конечно. Конечно, правда. Алчные люди - счастливые люди. Я верю в это
всем своим сердцем. Но, Слоупи...

Заика оторвал наконец взгляд от своих башмаков и подозрительно посмотрел
на мистера Гонта сквозь занесу рыжих кудрей.

- Но пришло время тебе расплатиться за чайник сполна.

- О! - Слоупи вздохнул с облегчением. - И это все? А я-то думал... Но он
не пожелал или не отважился продолжить. Он не знал, что именно хочет от него
мистер Гонт.

- Так вот, ты не забыл, кого обещал разыграть?

- Не забыл. Тренера Пратта.

- Верно. Твое задание состоит из двух частей. Тебе придется кое-что
кое-куда положить, а второе - кое-что мистеру Пратту сказать. И если
сделаешь все как надо - чайник навсегда останется твоим.

- А разговаривать я тоже теперь буду нормально? - Слоупи с надеждой
посмотрел на Гонта. - Тоже навсегда?

Мистер Гонт с сожалением вздохнул.

- Боюсь, ты снова станешь заикаться, как только выйдешь из моего
магазина. Кажется, у меня и в самом деле есть где-то тут устройство от
заикания, но...

- Пожалуйста! Прошу вас, мистер Гонт! Я сделаю все, что вы захотите.

Что угодно скажу, положу... Только вылечите меня! Я терпеть не могу это
заикание.

- Я тебя понимаю, но тут есть одна загвоздка, Слоупи. Видишь ли, я уже
почти исчерпал тот список розыгрышей, который наметил к исполнению. Знаешь,
как бывает заполнена у дамы карточка на танцы на балу. Так что ты не сможешь
со мной расплатиться.

Заика Додд долго молчал, прежде чем сказать то, что вертелось у него на
языке.

- А вы никогда... мистер Гонт... никогда не отдаете что-нибудь просто
так... не дарите, я хочу сказать?

Он говорил очень тихо и снова смотрел вниз.