вроде бы основные проблемы. Да, и еще зубы. Я пока не встречал вьетнамского
ветерана, у которого с зубами не было бы полного дерьма.., если, конечно,
они у него еще остались. А как у тебя, Салл? Как твои кусалки?
каналы почти без числа), помотал рукой в жесте comme ci, comme ca .
встречались на трех хреновых пикниках...
спустя после того на Джерсейском берегу? Тот, на котором Энди Хэкмейкер
сказал, что покончит с собой. Спрыгнет со статуи Свободы. С самого верха.
лейтенантским. Даже после стольких лет он сумел собраться для этого взгляда.
Ну прямо поразительно.
"Пост". То есть если находятся в зоне достижения "Пост". Что, по-твоему, они
делают в противном случае?
засмеялся.
засады. Белобрысый парень с заразительным смехом. Покрыл фотку своей девушки
пластиком, чтобы ей не вредила сырость, и носил ее на шее на короткой
серебряной цепочке. Хэкмейкер был рядом с Саллом, когда они вошли в деревню
и началась стрельба. Оба они видели, как старенькая мамасан выбежала из
хижины с поднятыми ладонями, бормоча что-то без передышки, что-то без
передышки втолковывая Мейлфанту, и Клемсону, и Пизли, и Мимсу, и остальным,
кто палил куда попало. Миме перед этим прострелил ногу мальчонке. Возможно,
нечаянно. Малыш лежал в пыли перед дерьмовой лачужкой и кричал. Мамасан
приняла Мейлфанта за начальника - почему бы и нет? Мейлфант ведь орал больше
всех - и подбежала к нему, все еще взмахивая ладонями в воздухе. Салл мог бы
предупредить ее, что она допустила страшную ошибку - мистер Шулер прожил это
утро с лихвой, как и они все, но Салл даже рта не открыл. Они с Хэком стояли
там и смотрели, как Мейлфант вскинул приклад автомата и обрушил его ей на
лицо, так что она опрокинулась навзничь и перестала бормотать. Уилли Ширмен
стоял шагах в пятнадцати оттуда, Уилли Ширмен из их родного городка, один из
католических ребят, которых они с Бобби боялись, и по лицу Уилли нельзя было
ничего прочесть. Уилли Бейсбол - называли его подчиненные, и всегда ласково.
Донг-Ха в проулок за похоронным салоном в Нью-Йорке.., но не сразу.
Некоторые воспоминания были словно Смоляное Чучелко в старой сказке про
Братца Лиса и Братца Кролика - к ним прилипаешь.
деревней. Ты сказал, что тебя Бог покарал за то, что ты не остановил
Мейлфанта до того, как он совсем свихнулся и убил старуху.
лежащей старухой, и опускает штык, и ни на секунду не умолкает. Когда
потекла кровь, ее оранжевую блузу будто перекрасили.
мошонки все еще в наличии и действует. Так что насос иногда включается.
Особенно с тех пор, как появилась "виагра". Господи, благослови это дерьмо.
Чарлтон, и до чего же мила! Третий раз счастливый - вот мой девиз.
которое оставил Вьетнам. - Он поднял указательный палец. - Вьетнамские
ветераны кончают раком, обычно легких или мозга, но и других органов тоже.
Недоказуемо, но мы-то все это знаем. Оранжевый дефолиант - подарок, который
сам дарит, и дарит, и дарит.
Ронни Мейлфант.
угрожают спрыгивать с национальных достопримечательностей. - И безымянный
палец. - У вьетнамских ветеранов плохо с зубами. - Мизинец. - Вьетнамские
ветераны разводятся.
доносящейся из полуоткрытого окна и глядя на четыре отогнутых пальца и на
большой, все еще прижатый к ладони. Ветераны были наркоманами. Ветераны в
среднем были финансовым риском - любой банковский администратор скажет вам
это. (В те годы, когда Салл заводил свое дело, очень многие банкиры говорили
ему это.) Ветераны брали лишнее по кредитным карточкам, их вышвыривали из
игорных казино, они плакали под песни Джорджа Стрейта и Патти Лавлейс,
дырявили друг друга ножами в кегельбанах и барах, покупали в кредит гоночные
машины, а потом превращали их в металлолом, били своих жен, били своих
детей, били своих хреновых собак и, возможно, бреясь, резали себе лицо чаще
людей, которые знают о зелени только из "Апокалипсиса сегодня" или из этого
дерьмового говна "Охотника на оленей".
меня уморишь тут.
Диффенбейкера, который теперь носил бифокальные очки и обзавелся солидным
брюхом (тем, которое вьетнамские ветераны обычно называют "дом, который
построил "Бад" ), но который все еще мог прятать внутри себя
того тощего молодого человека с восковым цветом лица. Потом он опять
посмотрел на свой большой палец и поднял его, точно человек, голосующий на
шоссе.
пока не бросают курить.
полагать, их женушки забирают "Зиппо" из их слабеющих пальцев.
похоронного салона было очень хорошо. Ну, может, не то чтобы так уж хорошо,
но лучше, чем внутри. Органная музыка там была скверной, а запах цветов еще
хуже. Запах цветов заставлял Салла думать о Дельте Меконга. "В сельских
местностях", - говорили люди теперь, но он не помнил, чтобы хоть раз слышал
это выражение тогда.
зачитывался), но библиотекарь в госпитале дал ему "Фиесту", и Салл прочел
роман с жадностью, и не один, а три раза. Тогда эта книга казалась очень
важной - такой же важной, какой та книга - "Повелитель мух" - была для Бобби
в дни их детства. Теперь Джек Барнс отодвинулся вдаль - жестяной человек с
поддельными проблемами. Просто еще одна фальшивка.
но женщину могу. Однако требуются всякие приготовления, и чаще кажется, что
оно того не стоит.
поднял глаза, Салл решил, что он скажет что-нибудь о том, что ему пора,
быстро попрощается с вдовой - и снова в бой (Салл подумал, что для нового
лейтенанта бои теперь означают продажу компьютеров с волшебной штучкой в
них, которая называется Пентиум), но Диффенбейкер этого не сказал. Он
спросил:
но огромный.
помнил, чтобы вообще кому-то говорил, но, видимо, говорил. Хрен, на этих
пикниках он мог сказать Диффенбейкеру что угодно: в его памяти они были
разящими перегаром черными дырами - все до единого.
которую убил Мейлфант. Ты сказал, что часто ее видишь. "Иногда она одета
по-другому, но это всегда она", - вот что ты сказал. Так ты все еще ее
видишь?
***
такая скверная девчонка. Салл обернулся к старенькой мамасан, на которой
снова были ее зеленые штаны и оранжевая блуза. Он сказал:
любой человек.., если, конечно, не считать "червей". Он всегда подыскивал
Шилова Юлия
Куликов Роман
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Самойлова Елена
Соломатина Татьяна