read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Орла...
Телега загромыхала по мостовой.
Осенний дождик внезапно остановился, небо точно задумалось, подул
ветер, холодный, резкий, и вдруг посыпал колючий снежок, покалывая иголками
лицо.
Миновали приземистые одноэтажные улочки, пересекли Щепную площадь,
вывернули на окраину к монастырю, свернули через огороды в сторону - за
невысоким забором из гофрированного железа высились тяжелые цистерны, бывший
нобелевский склад, над воротами которого, меж двух столбов, покачивалась под
ветром жестяная вывеска с намалеванной черной краской надписью "не курить",
с черепом и двумя перекрещенными костями.
- Как в аптеке али на поле боя, - сказал Чижов и застучал кулаком по
калитке.
Выглянул сторож в малахае.
- Какого дьявола?
- За керосином.
- Вы б позже приехали.
Прочел, перечел ордер, отомкнул ворота.
- Шевелись!
Сам под уздцы подвел лошадь к продолговатой бочке.
- Где посуда?
Чижов и Евстигней составили на землю бидоны.
- У меня как в аптеке, - сказал сторож. - Корец на десять фунтов.
Сколько отпущено вам пудов? Значит, десять корцов...
Подставил под кран ковш, наполнил и быстро, через воронку, слил керосин
в бидон.
Сторож действовал в одиночку. Слава подивился - бумажки на керосин
оформляло с десяток человек, а отпускал один, и еще Слава подивился тому,
как это он не боится, что могут ограбить базу, потому что на рынке за
керосин можно было выменять и хлеб, и сало, и самогон.
- А не страшно? - высказал ту же мысль Чижов. - Придут, накостыляют и
увезут бочку?
- А левольверт? - отвечал сторож. - Однова тут пришли двое, налей
ведро, говорят, так один так и остался лежать, а другой давай бог ноги...
Чижов поинтересовался:
- А револьвер при тебе?
- Не твоя это забота, - отрезал сторож. - Получил - и отъезжай, куда
тебе надо, ночь уже...
- Да я ничего, - примирительно сказал Чижов, - не задержал - спасибо и
на этом.
- Закурить не найдется? - попросил сторож.
Чижов кнутиком указал на вывеску.
- Да ведь нельзя.
- Вам нельзя, а мне можно.
Чижов выгреб из кармана горсть самосада, сторож стоил того, ни на
минуту не задержал приезжих.
Совсем стемнело, когда выехали на шоссе. Колеса загромыхали по
смерзшимся колеям. Снег падать перестал, а ветер становился все резче.
Евстигней взмахнул было кнутом и опустил руку - лошадь споткнулась и стала.
- Ах ты, едрена палка...
Евстигней от огорчения ругнулся. Вместо расползающейся грязи дорогу
покрывали подмерзшие глинистые комья.
- Таперя держися, - пробормотал Евстигней. - По такому гололеду и за
два дни не доберешься...
Слава с ужасом услышал предсказание Евстигнея - он, скрючившись, сидел
под брезентом и чувствовал, как деревенеют его руки и ноги.
- Ты бы, Николаич, слез, пропадешь под брезентом, - посоветовал Чижов.
И Чижов, и Евстигней давно уже шагали возле телеги.
Слава с трудом спрыгнул на землю. Какая твердая! Все ноги побьешь о
такие глыбы. Ветер так жесток, что идти трудно. Но идти надо. Надо, надо.
Вечное "надо". С детских лет сталкиваемся мы с этим "надо" и до самой смерти
существуем под бременем этого слова, - умирать только не надо, и ради того,
чтобы не умереть, постоянно подчиняемся этому "надо".
Он с трудом передвигал ноги, делая вид, что ему это совсем нетрудно,
стараясь не отстать от двух выносливых, закаленных мужчин.
Экипированы они неплохо, один в ватнике и выменянном где-то зимнем
мужском пальто с облезшим меховым воротником, другой - в овчинном полушубке
и поверх него плотном рыжем армяке один в валяных сапогах, обшитых кожей,
другой, правда, в чунях, но предусмотрительно обвернул ноги суконными
портянками. Им легче.
А Слава, мягко выражаясь, одет не по сезону. Две рубашки, нижняя и
верхняя, мамина шерстяная кофта да суконная куртка, которая могла бы
согревать в нетопленом помещении, но никак уж не на таком ветру. Идти в
плаще невозможно - он непомерно велик, длинен, ноги в нем будут путаться, а
заскорузлый брезент усиливает ощущение холода.
Сколько он так шел? Час, полтора? Замерзая на ходу, он только это и
чувствовал ночь, ветер, выбоины... Он все готов был послать к черту -
спектакли и митинги, и это путешествие, и керосин, и самого себя...
Он еще не знал, каким испытанием обернется для него эта поездка! Да и
впоследствии не очень-то отдавал себе отчет в том, что в эти сутки его
человеческое достоинство подверглось жесточайшей проверке.
Он шел и старался не замечать холода. А как его не замечать? Думать о
чем-либо другом? Он припоминал подробности съезда, на котором был недавно в
Москве. Малую Дмитровку. Купеческое собрание. Делегатов. Среди них было
много ребят, только что приехавших с фронта. Они были проще и жестче тех,
кто еще не побывал на войне. Вероятно, этим ребятам с фронта не раз
приходилось совершать такие же переходы. Нестерпимый холод, холод и голод,
непроницаемая темь...
"Как некстати ударил мороз! - размышлял Слава. - Если бы похолодало
двумя-тремя днями позже. Увы, природа еще не подчиняется людям..."
Телега неожиданно остановилась. Слава сделал несколько шагов и тоже
остановился. "Тпру, тпру..." Кто сказал "тпру"? Его спутники скрутили по
козьей ножке. Евстигней кресалом принялся высекать искры и высекал до тех
пор, покуда не затлел пеньковый фитиль.
И хотя Слава и не курил и понимал, что зажженная цигарка не может
согреть курящего, два вспыхивающих в темноте огонька создавали иллюзию
тепла.
- Ничего, Николаич, крепись, - сочувственно произнес Чижов. - Потерпи
малость, скоро ночевка.
Давно миновали какую-то деревню, и еще деревню, и еще, но Чижов, должно
быть, считал, что останавливаться рано. Пальцы на ногах у Славы совсем
застыли, ноги двигались автоматически.
"Господи, дай мне сил дойти, - твердил про себя Слава. - Не упасть и
дойти..."
Дойти... До чего? До тепла?
Наконец Чижов сжалился. Нет, жалел он не Славу и даже не себя, хоть и
сам сильно притомился, он пожалел лошадь - впереди еще немалый путь, а
дорога из рук вон...
Они въехали, вернее, вошли еще в одну деревню, и Чижов указал Евстигнею
на добротную шестистенную избу.
- Держи туда.
Двое мужиков и баба сидели за ужином. Встретили Чижова приветливо, даже
суетливо, видно было, здесь его знают.
- Дюже замерзли? - хлопотливо спросила баба. - Мороз-то как вдарил!
Садись, садись вечерять... - Указала на Славу. - А это кто с тобой? Совсем
закоченел парень...
Телегу оставили во дворе, лошадь завели в сарай, бидоны
предусмотрительно внесли в сени, сверток в избу.
Не успел Слава сесть на лавку, к нему пододвинули миску.
- Супцу. Супцу хлебни, грейся...
Горячая жирная похлебка обожгла его, он глотал ложку за ложкой, и
бездумное умиротворение овладевало им все сильнее.
Он опьянел от тепла, голова опустилась на стол, Чижов с помощью хозяйки
оттащил его на лежанку и прикрыл чьим-то полушубком.
Проснулся он на рассвете. Чижов осторожно тряс его за ногу,
приговаривая:
- Пора, Николаич, пора, дорога еще немалая, рассвело...
Спросонья Слава не сразу сообразил, где находится, - чужая изба,
незнакомые люди, - соскочил с лежанки, все вокруг не так уж уютно и тепло,
как показалось вечером.
Хозяйка, стоя перед загнеткой, разжигала огонь.
Чижов вынул из мешка кусок жирной свинины, протянул хозяйке, еще
пошарил в мешке.
Недоуменно наморщил брови.
Слава пришел на помощь:
- Ситники?
- Ты их, что ли, взял, Николаич? То-то, думаю, как тебе удалось
получить столько керосина, - догадался Чижов. - Пхнул кому-нибудь?
Слава молчал, и Чижов принял его молчание за согласие.
- Плоховато без хлеба, но коли на пользу делу... - Он оборотился к
Евстигнею. - Ты лепех каких в дорогу не припас?
- Не будешь ты есть мой хлеб, - отвечал Евстигней, выкладывая на стол
большой ломоть черного, как земля, хлеба.
Чижов сочувственно взглянул на Евстигнея.
- С лебедой? Что поделаешь, все лучше, чем без хлеба...
Слава знал, что многие в Успенском пекли хлеб с лебедой.
Тем временем хозяйка поставила на стол сковородку, поджаренная свинина
брызгалась салом, и Чижов алчно зацепил вилкой сразу два куска.
Хлеб хрустел на зубах, как песок, и сало с таким хлебом казалось
затхлым и горьким.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 [ 99 ] 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.