недостает. Расследование показало, что Фудзивара, несмотря на свою жадность,
был достаточно осторожным человеком, подстраховавшимся на случай
непредвиденных обстоятельств.
фонарь на случай, если выключат электричество, а в тумбочке хранят запасные
батарейки и свечи. Даже запасное колесо в багажнике его автомобиля было
почти новым и правильно накачанным. Он регулярно проходил медицинский
осмотр, даже чаще, чем было необходимо, и все взносы по страхованию жизни
были у него выплачены полностью.
человек, как Фудзивара, обязательно предпримет серьезные защитные меры.
Подкреплять свои доходы полицейского подношениями от ?Кацуда-гуми? было
небезопасно. Фудзивара не был полноправным членом банды, он почти ничего не
знал о своих нанимателях, а это значило, что от него могут легко избавиться.
Предвидя такой неприятный поворот событий, он непременно попытался бы
заполучить нечто такое, что помогло бы ему шантажировать своих новых хозяев,
сохраняя тем самым примерный баланс сил.
?перевертышем?, и обнаружив крупные суммы денег, припрятанные
предусмотрительным полицейским, не обнаружила никакого компрометирующего
материала, в существовании которого Адачи ни капли не сомневался. Особенно
настораживало его то обстоятельство, что Фудзивара участвовал в нападении на
дом Ходамы. Он был в самом доме, а у старого куромаку должны были храниться
там важные документы или, скорее, магнитозаписи.
не мог упустить такой замечательной возможности. Наверняка, когда его никто
не видел, он незаметно прикарманил кое-что важное, что помогло бы ему
обезопасить себя в случае, если бы события обернулись против него. Этот
человек держал под рукой фонарь, запасные батареи к нему и свечи, а также
обладал достаточным хладнокровием, чтобы спрятать нужные ему материалы
буквально на глазах у своих сообщников. Если уж он смог изо дня в день
обманывать Токийский департамент полиции, то, безусловно, он мог перехитрить
и ?Кацуда-гуми?.
зале и уединился в своем кабинете. Там он уселся за стол и попытался
представить себе, где Фудзивара мог бы спрятать что-либо для себя важное.
Рапорта следственной бригады детально отражали все подробности поисков.
Списки изъятого были составлены дотошно, и рядом с каждым предметом стояла
аккуратная галочка; комнаты его квартиры были сфотографированы, разбиты на
квадраты и помечены. Обысканы были также дома друзей и знакомых, рабочий
стол Фудзивары в департаменте и его шкафчик для верхней одежды, да и весь
рабочий зал был перерыт и перевернут с ног на голову.
понадобилось несколько дней, но он прочел все документы в толстом досье
Фудзивары и был уверен, что поисковая группа вряд ли что-то пропустила.
Очевидно, так считал и сам Паук, от внимания которого не укрылась ни одна
мелочь. В тех местах, где рапорт казался ему недостаточно понятным или
слишком общим, стояла на полях пометка, сделанная его четким почерком, а
через одну-две страницы в досье была подшита памятная записка с приказом
провести новый поиск или дальнейшую проверку той или иной неясности.
проблеме как-то чересчур по-западному. Они следовали логике и были
методично-скрупулезны настолько, что ими мог бы гордиться любой немецкий
бюрократ, однако никто из них не догадался использовать прославленную
японскую эмпатию, или сопереживание. Никто из них не попытался
прочувствовать, каким путем шла мысль убитого полицейского, и никто не
попробовал нащупать ответ при помощи интуиции.
для подобных расследований, как правило, приглашали людей посторонних,
?чистых?, так как любой, кто тесно контактировал с сержантом, автоматически
считался скомпрометированным. Пожалуй, подозрений избежал один только Адачи,
да и кто знает - возможно, за ним тоже следят.
личности Фудзивары. Было, было в нем что-то такое, чего не учли, что
упустили многочисленные рапорта и стенограммы допросов его сослуживцев и
знакомых, и что отражалось, разумеется, в его поступках, а не в манере вести
себя.
самонадеянности и выдержки.
в своей двойной игре - дерзким до глупости. Рано или поздно, учитывая
характер тех, с кем он связался, должна была наступить неприятная развязка,
а Фудзивара, похоже, не осознавал этого.
Фудзиварой и знал, что сержант был неглупым человеком, однако он,
безусловно, недооценивал наблюдательность своих коллег.
Фудзивара же был фанатиком бейсбола!
столом. В годовщину образования их отдела состоялась довольно шумная
вечеринка, и кульминацией ее стало явление Фудзивары с бейсбольной битой в
руках, которая должна была символизировать мощные удары по преступности.
Весь отдел расписался на ней, после чего биту торжественно укрепили на
стене, рядом с групповым фотоснимком над столом Адачи.
Фудзивара, а в личном кабинете начальника, того самого человека, которого
сержант обманывал.
прилежно трудится в кабинете Адачи, пока остальные смотрят бейсбол по
телевизору. Неужели такое могло быть? Навряд ли...
привинченном к стене кронштейне, обратившись вперед испещренной подписями
стороной. Это был символический подарок, он не был предназначен для того,
чтобы им пользоваться. Адачи припомнил даже, как старательный и
сосредоточенный Фудзивара прикручивал биту шурупами к стене. Это стоило
обдумать.
увесистым, цельным, однако сделан он был из какого-то необычного материала.
Адачи взялся за рукоять и повернул. Ничего не произошло. Может быть, он
ошибся, и бита действительно не хранит в себе никакого секрета?
повернулся. В образовавшейся щели блеснула тонкая нитка резьбы. Место
соединения двух частей приходилось как раз на декоративное черно-красное
кольцо, так что заметить его можно было бы только при самом тщательном
осмотре.
секунд он засунул в отверстие два пальца и извлек длинный бумажный сверток,
перетянутый клейкой лентой. Развернув его, он осторожно вытряхнул на стол
восемь микрокассет.
почувствовал нарастающее возбуждение и восторг в предвкушении потрясающего
открытия.
успел прослушать их до конца. Теперь он очнулся от воспоминаний, отставил в
сторону остатки еды и допил пиво. Он ничуть не укорял себя за несколько
минут торжества, которому предался наедине с собой, однако впереди его ждало
много работы.
записи было не слишком хорошим, и ему частенько приходилось
сосредоточиваться, чтобы понять сказанное. Каждая катушка пленки была
снабжена аккуратным ярлычком с именами, датами и, иногда, с темами бесед.
Имена, правда, были зашифрованы, но это оказалась пустая формальность -
вводя гостей в комнату Ходамы, слуга представлял их хозяину, и Адачи в
большинстве случаев знал, кого почтил своим вниманием всесильный куромаку. В
нескольких случаях, правда, имена собеседников Ходамы так и остались в
неизвестности, но Адачи не расстраивался - Столичный департамент полиции
умел прекрасно справляться с такого рода головоломками.
собирался нажать на кнопку воспроизведения, когда зазвонил телефон. Он
раздраженно снял трубку и довольно неприветливо поздоровался - ему очень не
хотелось прерываться.
суперинтендант-сан, но мне необходимо срочно с вами увидеться.
с Угрем, который показал себя хорошим информатором, и любое проявление
дружелюбия по отношению к нему, как правило, не пропадало даром.
заглянуть к вам завтра к обеду. Мне было бы это только приятно.
нужно увидеться с вами сейчас. Это жизненно важно, абсолютно жизненно важно.
Только вы не должны появляться в ресторане. За ним следят.
могли пару часов подождать.
телефону. Моя информация касается человека, о котором мы говорили.
Прозоров Александр
Перумов Ник
Семенова Мария
Трубников Александр
Браун Дэн
Ильин Андрей