говорить. Мне хотелось убить вас - и только.
рассправиться со мной?
бедного супруга, так вы выразились.
обманывать других? Предателя предали, нормальный акт в схватке двух
борцов. Вы умная женщина, Анна, и должны понимать, что судьба одного из
многих шпионов наших врагов неравнозначна жизни главы правительства...
государства - Гамов.
под дулом вашего импульсара оказался Гамов?..
ее натуре страсть вырвалась. Она приподнялась, схватилась руками за стол.
- Я мстила не за Жана! Я люблю мужа, но не преувеличиваю его значения.
услышать ваш крик. Итак, вы мстили не за Войтюка. Перед кем же я так
страшно провинился, что понадобилось хвататься слабыми женскими руками за
боевой импульсатор?
маленькую страну, над которой вы так поиздевались.
выправили прежние ошибки в отношении с Флорией. Вы это имеете в виду,
Анна?
лживом языке, а те ущемления, тот урон, то безмерное зверство... Все то,
что вы обрушили на мою крохотную, мою несчастную страну!
меру?
провинился перед вашей страной, что понадобилось меня казнить?
ненависть. Ее страна внезапно выброшена из мира довольства, из царства
относительного благосостояния в пучину бесправия и нищеты. Границы
закрыты, на дорогах воинские посты, снабжение извне оборвано, даже
электричество не поступает, даже тепло иссякло - целый народ вдруг
ввергнут в мир холода, темноты и недоедания. И это чудовищно! Оборваны
цивилизованные связи, только обмен товара на товар, примитивный порядок
дикарства!.. А как произвести товары, если нет сырья для них? Заводы
останавливаются от нехватки электричества и тепла, изделий на обмен все
меньше и меньше - впереди мертвая остановка, паралич хозяйства. И
вымирание людей! Вот на что нацеливается правительство! А чтобы ускорить
деградацию народа, всем латанам приказано покинуть Флорию, а среди них
мастера, инженеры, ученые - люди, без которых не функционировать
хозяйству. Флоров, рассеянных по Латании, насильно выселяют на родину, а
это либо молодые солдаты, освобожденные от воинской службы, либо учащиеся
институтов Адана и Забона. Что способны сделать для спасения своего края
такие юнцы? Они лишь умножают жаждущие рты, лишь усиливают обнищание
несчастной Флории. Террор, до того угрожавший лишь прямым преступникам,
обрушился на целый народ! Как с этим примириться? На массовый террор
против народа единственный ответ - террор против террористов!
мной политики были именно такими, каких я желал. Я ненавидел эту красивую
женщину - не потому, что она пыталась меня убить, а по причине куда глубже
- в ней сконцентрировалось все то, против чего восставала моя душа.
действия, как они справедливы, да, справедливы, это слово точно.
состояние. Скажу это всему вашему народу! Попрошу у Исиро специальный
стереочас для обращения к флорам. Теперь слушайте и не перебивайте - вам
первой выскажу то, что завтра услышат все.
недрах и на поверхности нет нормального фундамента благосостояния
общества. Она лишена угля, нефти, газа, энергоносителей - все тепло и весь
свет должна получать извне. В ней не растет хлопок, нет пастбищ для овец и
верблюдов - все ткани она ввозит, а не производит. В ней нет металлов, она
не способна на своем сырье наладить самое примитивное машиностроение, даже
кухонной посудой не обеспечит свои семьи. В ней не хватает лесов, чтобы
создать химию, бумажное производство, мебель. И скудная ее земля родит
мало хлеба - на завтраки еще хватает, а на обед и ужин надо ввозить. Даже
животноводство дает слишком мало для вывоза, оно не обеспечит и четверти
нужд в тепле и свете, одежде и хлебе, цементе и асфальте...
цивилизованно существовать лишь как часть другого общества.
клопами! И никакое трудолюбие не давало выхода из нищеты.
покорила Латания! И никакие поблажки Маруцзяна!..
Латания не покорила вас, а ввела равноправным членом в свою общую семью. Я
враг Маруцзяна, но не одно же плохое он делал! И то, что вы назвали
поблажками, было естественным распределением общих семейных благ. А в
семье ведь каждому выдается не то, что сам он заработал, а то, что ему
может выделить вся семья. И ребенок, ничего не зарабатывающий, получает
зачастую больше главы семейства, на трудах которого оно держится.
Слабосильному выделяется лучший кусок, а вовсе не то, что он реально мог
бы сам произвести. Таковы семейные обычаи! И каждый член семьи чтит эти
священные обычаи, ибо в них высшая справедливость!
чудовищность событий! Может ли в семье слабосильный возгордиться, что
зарабатывает меньше, а получает больше, чем его братья и сестры? Может ли
он сказать им: "Вы ничтожества, ибо я ем фрукты и колбасы, а вы
пробавляетесь кашей и супом?" Потерпели бы такого братца в семье? А ведь
вы, флоры, именно такой слабосильный братец, который, получая не
заработанные им блага, задрал нос перед отрывающими эти блага от себя. Вы
вообразили, что вам выделяется самое лучшее из-за вашего превосходства над
всеми. Не просто зазнались, а преисполнились национальной спеси. Не
благодарили одаряющих вас, а возненавидели их за то, что они вас одаряют.
И если в мирное время такую неблагодарность еще можно как-то терпеть, то в
час войны она превращается в государственную опасность. Каждый должен
знать, чего он сам реально стоит. Мы не издеваемся, на каждый полученный
от вас продукт выдаем равноценный - где же здесь притеснение? Но мы не
позволим вам плевать нам в лицо за то, что мы облагодетельствовали вас.
нам уйти от вас. Самостоятельные, мы преодолеем скудость природных
ресурсов. Нам помогут зарубежные друзья.
чужой счет? Вас одарят за одно то, что вы объявите себя нашими врагами.
Превратиться в политических паразитов - этой участи жаждете? А ведь
наступит мир - и по военным займам придется платить. И что тогда? Снова
клопы и тараканы, коптилки и свечи, рвань на плечах? Вы можете жить только
в большой семье и только при семейном обхождении. Другой судьбы вам не
дала сама природа.
терпели. Вас - никогда! Вам ясно?
политику, побуждающую вас к правдивой оценке самих себя.
нашего правительства?
И не потому, что покушалась на меня, а потому, что фанатичная сторонница
политики Маруцзяна.
"того света" я обещал ей, что мы восстановим старые связи, надо только
терпеливо дождаться, пока освобожусь от неотложных дел. Дел становилось
все больше, и дела были все неотложней. Елена ждала, ничего из старых
отношений не восстанавливалось. Я не забывал о ней, но к старому не
влекло. А сейчас, определив Анну Курсай на казнь - и мысли не появлялось,
что человек, отданный Гонсалесу, избежит гибели - и уже протянув руку к