угодно... Наше сходство потрясло вас: рост, фигура, возраст, манера
одеваться... Вы знаете ван Ностранда и меньше всего ожидали встретить его в
этом доме. Это мне многое подсказало.
Нептуном.
решетчатую арку в сад и направляясь к уединенной беседке, которую не было
видно из дома. - Нильс несколько раз прилетал ко мне в Коста-дель-Соль, я,
конечно, не знал, кто он такой, но мы подружились. Он казался мне одним из
нас - стареющим бездельником, имеющим достаточно денег, чтобы летать на
реактивном самолете с места на место в поисках всяких развлечений. Я даже
направил его к своему личному портному в Лондон.
внезапные появления и срочные исчезновения, редкие упоминания о семье и даже
его благосостояние, источники которого казались сомнительными.
известны. Человек что-то изобретает, удачно продает, вовремя создает банк
или приобретает недвижимость - это и является отправными точками. Взять, к
примеру, меня: до избрания в Верховный суд я был основателем и старшим
компаньоном чрезвычайно доходной юридической фирмы с офисами в Вашингтоне и
Нью-Йорке. Вполне мог бы обойтись без чести заседать в Верховном суде.
котором имелись данные и об отце.
Ингерсола, и Хоторн внезапно понял, что он близок к разгадке этой тайны.
дальнюю белую скамейку с кованой спинкой. - Это часть моей истории, довольно
неприглядная и без необходимости жестокая. Однажды вечером на веранде
яхт-клуба, где мы любовались средиземноморской луной, всегда наблюдательный
ван Ностранд заметил: "Вам что-то кажется странным во мне, господин судья,
не так ли?" Тогда я ответил, что подозреваю его в гомосексуализме, но в этом
не было для него ничего нового. С самой дьявольской улыбкой, какую мне
приходилось видеть в жизни, он сказал: "Я тот человек, который погубил вашу
карьеру и который теперь держит в руках будущее вашего сына. Я Нептун".
закате моих дней. Какое извращенное удовлетворение он испытывает от этого?
Ведь мне шел уже восемьдесят первый год, и я не мог уже ни бороться с ним,
ни тем более убить. Жена моя умерла, я остался один и каждый вечер, ложась в
постель, задавался вопросом: проснусь ли утром? "Зачем, Нильс? - снова
спросил я его. - Почему вы сделали это и почему только теперь говорите мне
об этом?"
не случайный бродяга-наркоман, его методически убивали люди, которые, говоря
словами ван Ностранда, "держали в руках его будущее". Сейчас мне восемьдесят
шесть, я и так слишком задержался на этом свете, чем постоянно привожу в
недоумение своих врачей. Но скоро, в один прекрасный день, я не проснусь и
не увижу солнце, и я готов к этому. Но я не хочу унести с собой в могилу
тайну моей бесчестной жизни, которая в конечном итоге убила моего сына.
очень хорошо помню его слова, потому что они огнем жгут мою память: "Потому
что мы доказали себе, что можем держать в руках и отца и сына, а придет
время - сможем держать в руках и правительство Соединенных Штатов... Марс и
Нептун. Я хочу, чтобы вы осознали это и поняли, что ничего не можете с нами
поделать..." Видно, он испытал большое удовлетворение, бросив мне в лицо эти
слова. Мне, беспомощному старику, сколотившему состояние на коррупции. Но
когда они убили моего сына, я понял, что настало время найти человека,
которому я мог бы рассказать правду. Я не знал, к кому обратиться, потому
что кое о чем я все равно не скажу: мне надо защитить своего прекрасного
внука, который гораздо лучше своих отца и деда. И все же есть вещи, о
которых я обязан рассказать. Послушав вас в кабинете, мистер Хоторн, я
повернулся в кресле и внимательно посмотрел на вас. Вы молоды, решительны,
что-то в вас вселяет в меня уверенность. - Ингерсол буквально сверлил
взглядом Хоторна. - Вы не просто выполняете свою работу, вы увлечены ею,
что, наверно, и объясняет ваше бесцеремонное появление здесь.
них ради самосохранения, самовозвеличивания или просто ради того, чтобы
оставить в них след.
имя никогда не всплывет в связи с ней. Я буду вашим "неизвестным
источником", и о нашей встрече никто не должен знать.
появится ван Ностранд, последнее, что я совершу в своей жизни, так это
достану из кармана небольшой револьвер, выстрелю ему в голову и вручу себя
на милость испанского правосудия.
посмотрел на Тайрела:
тайне.
гарантированное уничтожение в случае отказа кандидата. Но и гарантированное
вознаграждение в случае согласия.
считаем... Но они все мертвы. Других членов организации мы не знаем. Вы
можете помочь нам?
калекой. Вот так обстоят дела.
от первого до двадцать пятого, но первые пять считаются главными, поскольку
передают остальным приказы от... ну, скажем, совета директоров.
себе, как все далеко зашло!
могу допустить, чтобы он был опозорен как отпрыск продажных отца и деда.
слово. Тут я могу рискнуть... Даете слово?
на бледную луну, затем вернулся на место и посмотрел в печальные, но
спокойные глаза старика.
это просто сумасшествие!
остальное уж ваше дело.
Рассказывайте.
рассчитанная на то, чтобы в ней ночевали гости... ну, за исключением,
конечно, любовников. После того как он сообщил мне, кто он такой и что он
сделал, я установил за этой виллой, как говорят разведчики, самое
пристальное наблюдение. Подкупил прислугу, телефонисток в местной компании и
на коммутаторах в наших клубах. Я понимал, что не смогу убить человека,
избежав при этом нежелательных последствий, но если бы я смог все раскопать
об этом ублюдке, то, вероятно, сумел бы избавиться от него сам и избавить
моего сына.
вести себя очень осторожно, вы понимаете. Никаких писем, телефонных звонков,
ничего подобного. Дэвид много разъезжал, выполняя при этом иногда задания
ЦРУ...
шеф военно-морской разведки обозвал меня идиотом. Ваш сын был абсолютно вне
подозрений именно потому, что оказывал услуги ЦРУ.
предосторожности, чтобы нас не увидели вместе: в толпе на Трафальгар-сквер,
в людных кафе или отдаленных сельских закусочных. Дэвид дал мне телефонные
коды... они пользовались спутниковой связью.
Лондон Джек
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Бажанов Олег
Херберт Фрэнк