раздавая по сторонам меткие удары штыком и прикладом, но за это время Миляга
успел отойти от трупа.
толпы. Дверь экипажа Кезуар была открыта, и, окруженная плотным кольцом
своих гвардейцев, она наконец-то вышла на свет божий. Это была супруга
самого гнусного тирана Имаджики, и Миляга помедлил одно опасное мгновение,
чтобы посмотреть, какой след оставит на ней такой интимный контакт со злом.
зрения, как у него) оказалось достаточным, чтобы у него захватило дух. Она
принадлежала человеческому роду и была красавицей. И не просто красавицей.
Она была Юдит.
поддавался.
в толпе. Было совершено внезапное нападение на трех солдат, которые
по-прежнему пытались унести с собой тело мертвого юноши. Одного из них
ударили палкой по голове, и он упал, а другой принялся отступать, стреляя в
толпу. Пламя мгновенно разгорелось. Кинжалы были вынуты из ножен, мачете
сняты с поясов. Через пять секунд толпа превратилась в армию, а еще через
пять уничтожила первых трех жертв. За разыгравшейся битвой Миляге больше не
было видно Юдит, и ему ничего не оставалось делать, как последовать вслед за
Паем, скорее ради безопасности Хуззах, чем своей собственной. Он чувствовал
себя странно неуязвимым, словно круг выжидающих взглядов был заклятьем
против пули.
далеко, чтобы слышать друг друга сквозь шум криков и выстрелов.
раздражение. - Ну спроси себя: как это может оказаться она? Если у тебя есть
ответ на этот вопрос, я рад за тебя. Действительно рад. Скажи мне его.
считаешь?
мощный рев людских голосов, что он отдался в камнях у них под ногами. Миляга
остановился, сделал несколько шагов назад и посмотрел вниз в сторону гавани.
Миляга, послушай меня. Это не Юдит.
логику.
здесь, в Изорддеррексе.
его своим молчанием изложить теорию более полно.
сказал он. Лицо его исказила недовольная гримаса. - Я знаю, что это была
она, и что бы ты ни говорил, ты не сможешь меня переубедить. Вы вдвоем
пойдете в Кеспарат. Подождите меня там. А я...
который ранее возвестил спуск Кезуар с высот города, раздался снова. На этот
раз он был еще более пронзительным, но тут же утонул в торжественных криках
толпы.
была подтверждена через несколько секунд, когда внизу показался экипаж
Кезуар в окружении жалких остатков ее свиты. У троицы было предостаточно
времени, чтобы уйти с дороги грохочущих сапог и колес, ибо скорость
отступления была значительно меньше скорости продвижения вперед. И дело было
не только в крутом склоне: многие гвардейцы получили ранения, защищая экипаж
от штурма, и истекали кровью на бегу.
она, то она должна знать, кто я. Готов поставить целое состояние.
Потом поднимемся - он кивнул в направлении дворца - и посмотрим поближе на
Кезуар. У меня есть к ней несколько вопросов. Кем бы она ни была.
3
направление. Свежий морской бриз сменился жарким штурмом пустыни. Жители
были хорошо готовы к подобным климатическим переменам, и при первом же
намеке на смену ветра почти механические - и, следовательно, - комические
приготовления стали разворачиваться по всему городу. С подоконников убирали
сохнущее белье и горшки с цветами; рагемаи и кошки покинули насиженные места
под солнцем и направились внутрь; навесы и тенты были скатаны, а окна
закрыты жалюзи. За пару минут улица опустела.
По-моему, нам лучше где-нибудь укрыться.
шаг. Они уточнили дорогу за несколько минут до того, как переменился ветер;
торговец, снабдивший их необходимой информацией, оказался знатоком города.
Его инструкции были просто великолепны, хотя об условиях ходьбы этого
сказать было нельзя. Ветер пах, как кишечные газы, и нес с собой ослепляющий
груз песка и ошеломляющую жару. Но во всяком случае, улицы были свободны.
Существа, встречавшиеся им по дороге, были либо преступниками, либо
сумасшедшими, либо бездомными. Сами они подходили под все три категории. Они
достигли Виатикума без приключений, а оттуда мистиф и сам помнил дорогу.
Примерно через два часа или чуть больше после того, как они покинули поле
битвы у гавани, они достигли Эвретемекского Кеспарата. Буря стала выказывать
признаки усталости, как, впрочем, и сами путешественники, но голос Пая
звучал твердо и ясно:
из песчаных туч по мере того, как стихал ветер. Улица, по которой они шли,
поднималась по направлению к дворцу, как и все почти улицы в Изорддеррексе,
но дома, стоявшие на ней, сильно отличались от остальных зданий города. Они
стояли отдельно друг от друга - высокие, с гладкими стенами и единственным
окном на всю высоту, от дверей до нависающего ската четырехгранной крыши,
которая придавала рядом стоящим домам вид окаменелого леса. А напротив домов
вдоль улицы росли настоящие деревья, которые еще покачивались под умирающими
порывами бури, словно водоросли в волнах прилива. Ветви их были такими
гибкими, а маленькие белые цветочки - такими жесткими, что буря не причинила
им никакого вреда.
тяжкую ношу чувств нес с собой мистиф, ступая на родную землю после стольких
лет отсутствия. С такой короткой памятью, как у него, ему никогда не
приходилось испытывать тяжесть этой ноши. У него не было никаких лелеемых
воспоминаний о детских ритуалах, о рождественских праздниках и о нежных
колыбельных. Его представления о том, что чувствует Пай, поневоле были лишь
теоретической конструкцией, которая - он был уверен в этом - была просто
несопоставима с реальным переживанием.
указал направо, туда, где последние песчаные порывы еще закрывали даль - и
богадельней. - Он указал на белое здание слева.
с ним память.
дому и постучал в дверь. Ответа не последовало. Тогда он подошел к следующей
двери и попробовал снова. И этот дом оказался пустым. Чувствуя, что Паю
становится не по себе, Миляга взял Хуззах за руку и вместе с ней поднялся с
мистифом на третье крыльцо. Здесь их ждал все тот же ответ: молчание стало
даже еще более ощутимым, так как ветер почти стих.
трех пустующих домах, а обо всем погруженном в молчание Кеспарате. Буря
истощила почти все свои силы. Люди уже должны были бы появиться, чтобы
смести песок со ступенек и убедиться в том, что их крыши целы. Но никого не
было. Изящные, аккуратные улицы были пусты от начала и до конца.
Адамов Григорий
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Суворов Виктор
Майер Стефани