что не будешь требовать от меня мириться с Римом.
соплеменникам, всем нашим народам свободу...
что римляне с готовностью откажутся от налогов с западных племен и
позволят им уйти прочь. Но если такое случится, тогда я соберу всех, кто
захочет следовать за мной, и поведу их сражаться на землях Рима, пока не
паду под мечами легионеров.
проповедовать войну до конца, пока Рим не оставит эти земли или... или, по
крайней мере, пока я не умру. Тогда я выполню все, что ты пожелаешь,
честное слово, буду даже оставлять в живых захваченных в плен римлян.
отступила от него и уже командным тоном добавила: - Пойдем в святилище, в
таком случае, отдадим нашу кровь земле, а слова ветрам, чтобы закрепить
клятву. Отправишься к Берманду завтра же. Время наступает нам на пятки.
его римляне. Вообще-то германцы не строили городов, но убии на левом
берегу Рейна находились под сильным влиянием галлов. После покорения их
Цезарем они вскоре вошли в состав Империи и, в отличие от большинства
своих соплеменников, были довольны этим: торговали, учились, открывали для
себя внешний мир. В правление Клавдия город стал римской колонией и был
назван в честь его жены. Страстно желая латинизации, убии переименовали
себя в агриппинцев. Город разрастался. Позже он станет Кельном - Колоном
для англичан и французов, - но это в далеком будущем.
бурлила. От многочисленных лагерных костров поднимался дым, над кожаными
палатками развевались варварские знамена, шкуры и одеяла так и валялись,
где их оставили те, кому негде было ночевать. Ржали и стучали копытами
лошади. Скот мычал и блеял в загонах, ожидая ножа мясника, отправляющего
туши на прокорм армии. Мужчины бесцельно бродили взад и вперед: дикие
воины из-за реки, галльский сброд с этой стороны. Поспокойнее вели себя
вооруженные иомены [арендаторы земельных участков, крестьяне] из Батавии и
их ближайшие соседи, а ветераны Цивилиса и Классика всегда отличались
своей дисциплиной. Отдельно кучковались унылые легионеры, которых пригнали
сюда из Новезия. По пути они подвергались таким злобным насмешкам, что в
конце концов их кавалерия послала всех подальше, отказалась от клятвы
верности империи галлов и умчалась на юг под знамена Рима.
мятежников не осмеливался приближаться к ним без дела ближе чем на
несколько ярдов, а если приближались, то вели себя тихо. Часовые бруктеров
несли вахту с четырех сторон, но только как почетная стража. Отпугивал
всех ржаной сноп на вершине высокого шеста с привязанными к нему
прошлогодними яблоками - сухими и сморщенными - знак Нерхи.
знать. Ангриварии помнят Вел-Эдх, лангобарды, лемовии и остальные - тоже.
Разве никто из них ничего не сказал тебе о ней?
них через торговцев, путников и воинов, недавно прибывших к Берманду.
мужчины. Затмив черты лица, тень сделала его проницательный взгляд еще
острее. Ветер принес клуб дыма и звон железа.
произнес:
дальних племен.
постоянно держал возле рукояти меча, Хайдхин поплотнее запахнул черные
одежды от ветра. - Меня удивляет, почему ты следуешь за Бермандом, если не
желаешь идти к нему на службу?
потому что тот не присягал ему на верность, но лесть никогда не вредит.
Хайдхин, впрочем, действительно стал важной персоной среди бруктеров:
вождь, владеющий землей и стадами, зять в благородной семье, а самое
главное, доверенное лицо Веледы и признанный глашатай ее речей.
славе и жаждал узнать, как идут дела в здешних местах. Проезжая по
окрестностям, я узнал, что мудрая женщина собирается сюда, и у меня
появилась надежда познакомиться с ней или хотя бы увидеть и услышать ее.
себя прислала своего представителя. Батав, однако, не оказал ему должного
гостеприимства, поскольку был занят делами. Пользуясь случаем, Эверард сам
отыскал Хайдхина. Гот был достаточно необычным гостем, но разговор не
клеился: Хайдхин то думал о чем-то своем, то вдруг в нем просыпалась
подозрительность.
произнес Хайдхин. Вера огнем полыхала в его душе.
города. Но зачем нам перепахивать вспаханное поле? Я лишь хотел узнать,
откуда пришли вы со святой Вел-Эдх? Где началось ваше паломничество, когда
и почему?
этого воинства еще не родились, когда мы начали. Почему? Ее призвала
богиня. - И продолжил довольно бесцеремонно: - Однако ладно, у меня есть
более важные дела, чем просвещать чужака. Если ты присоединишься к нам,
Эверард, то узнаешь намного больше и, может быть, мы еще поговорим. А
сейчас я должен покинуть тебя.
- Когда-нибудь я вернусь к своему народу. Навестишь ли ты или твои слуги
нас, готов?
сначала полная победа в этой войне. Прощай.
Цивилиса, где оставил своих лошадей. Когда он ехал верхом на этих
маленьких германских пони, ноги его едва не волочились по земле. Но он и
так выделялся ростом среди окружающих и удивил бы всех еще больше, если бы
у него вообще не оказалось лошадей для себя и своей поклажи. Эверард
двинулся на север. Колония Агриппины осталась позади и скрылась из виду.
почти такими же, какими он помнил их в родной эпохе, но поля повсюду
заросли бурьяном. Тут и там виднелись разрушенные дома, белели кости,
нередко человеческие: всего несколько месяцев назад в этих краях
неистовствовал Цивилис.
чем сказать Флорис:
на борт лошадей, более заметен, чем темпороллер. Она прислала платформу с
помощью дистанционного управления, он погрузил животных на борт и
мгновение спустя, преодолев огромное расстояние, прибыл в базовый лагерь.
Через минуту Флорис присоединилась к нему.
это означало бы напрасную трату времени там, в будущем: не на перемещения
туда и обратно, а на переезды от штаб-квартиры и назад, на переодевания,
просто на то, что из-за перемены обстановки приходится постоянно
перестраиваться. Лучше уж остаться здесь, на этой древней земле,
свыкнуться не только с людьми, но и с ее природой. Природа - ее
естественность, таинства дня и ночи, лета и зимы, бурь, звезд, растений,
смерти - заполняет мир и души людей. Нельзя до конца понять народ,
сопереживать ему, пока не войдешь в здешний лес и не позволишь лесу
проникнуть в твою душу.
бескрайними лесами. Никто, кроме, может быть, редкого охотника не видел
его, и уж точно никто не взбирался на голую вершину. Северная Европа еще
не была так густо заселена; группа племен числом в пятьдесят тысяч
считалась большой и жила на огромной территории. Даже другая планета могла
показаться менее чужой этой стране по сравнению с тем, что будет здесь в
двадцатом веке.
светом, а над кухонным агрегатом, порождением технологии, намного
опережающей знакомую им технологию двадцатого века, вился аппетитный
запах. Несмотря на это, Эверард, разместив лошадей, разжег костер из
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Березин Федор