Чтение 100–й страницы книги ~Золотые колдуны~

разъединивший нас резким жестом. Он принял у Эвален Хавот-джайр и
выпроводил остальных наружу.

- Вы, - сказал он, когда они ушли, - не должны позволять себе
святотатств в ЕЕ доме.

Однажды я была признана ЕЮ, - сказала я, испытывая тайное
удовольствие при виде его изумленного лица. - В одном доме-колодце в
Корбеке.

Но там, в Корбеке, существовал и другой дом-колодец, придуманный
Арадом фарс с судебным процессом и ночи в камере, о которых я не хотела и
думать. В этот момент я спросила себя, чем же все-таки закон Короны
отличается от справедливости домов-колодцев.

В доме Богини ничто не менялось кроме света: белое солнце днем и
яркие звезды ночью.

Блейз предался молчаливому наблюдению. Родион злилась, как кацца в
клетке. Хавот-джайр вела себя настороженно, держалась в стороне; она
слишком мало реагировала на все окружающие, чтобы ее можно было считать
нормальной.

Моя единственная в этот день попытка поговорить с ней окончилась
неудачей. Но, в конце, мне удалось вынудить ее дать мне ответ.

- Я бы не хотела этого знать, - сказала она с выражением имирианским
акцентам. Хотя день был теплым, ее знобило. - Да и что мне оттого, если
одним чужаком станет больше или меньше? Если бы я вас убила, то смогла бы,
по крайней мере, отправиться домой, в Кель Харантиш.

- Это и есть ваше желание? - После всего, что я услышала, это очень
удивило меня.

- Я это знала. - Она сидела прислонившись спиной к стене двора и
смотрела в ясное небо. - Что я знаю о заговорах, о других мирах? Ничего.
Что мне нужно знать? Еще меньше. А теперь я никогда...

Она потеряла нить разговора и снова стала рисовать какие-то
замысловатые узоры на грязи, покрывавшей древние, потрескавшиеся плиты
пола.

Я оставила ее. Ее враждебность не вызывала никаких сомнений. Иногда
она растерянно озиралась по сторонам, как будто знала, что что-то не в
порядке, но не могла точно сказать, в чем дело. Я знала, что виновной во
всех своих бедах она считала меня. Видимо, мне следовало быть
предупредительнее к ней и умереть в Касабаарде...

Я стала следить за тем, чтобы она никогда не оказывалась у меня за
спиной.

- Завтра, - сказал Родион и забарабанила каблуком сапога по ножке
стола. - Завтра. О, гибель земли! Как только вы можете сидеть здесь так
спокойно?

В кухне оставалось только мы втроем. Служители Богини поели и
разошлись по своим делам. Лучи послеполуденного солнца косо падали через
окна-бойницы плиты пола.

- Если у тебя есть идея получше, скажи нам.

Она пристально посмотрела на Блейза. Краска, которой были выкрашены
ее волосы, смылась, и грива, приобретшая темно-коричневый оттенок, матово
выделялась на золотистой коже.

- Но должно быть что-нибудь, что мы можем сделать! - сказала она.

- Уметь ждать - бесценная способность. Овладей ею... - сказал он, -
впрочем, нет, мне жаль, что я так сказал, арикей-те.

Она встала. Ее рука скользнула за спину в непроизвольном движении,
характерном для жителей Южной земли, означающем, что имеются харуры. И то,
что их там не было, разозлило ее.

- По мне - оставайся тут сидеть, пока не превратишься в камень, -
сказала она, - может быть, это и есть лучшее твое занятие.

Она тенью промелькнула через дверь, а затем я услышала стук каблуков
ее сапог во дворе. Кто-то заговорил с ней, и до меня долетел ее
раздраженный ответ.

- Ну что, сестра моя, - измученно сказала Блейз, - что вы об этом
думаете?

- Думаю, что она нервничает почти так же, как и я.

Он коротко улыбнулся.

- Не имеет смысла поднимать много шума, если можно только ждать.
Этому я уже очень давно научился. Кристи, не думаете ли вы, что с ней
неладно еще по какой-то причине?

- Например?

Он помолчал, очевидно, подбирая слова, затем сказал:

- Может быть, сейчас для нее положение в Таткаэре выглядит иным, не
таким, каким оно казалось в пути и в Касабаарде.

Он сидел, повернувшись ко мне неизуродованной стороной лица, и
выглядел так моложе. За его ранимостью скрывалось нечто большее, чем
просто физическая сила.

- Я думала, что вы с ней арикей.

- Временами мы спорим мы друг с другом. Для этого есть много причин.
Я думал... надеялся... - Его рука, лежавшая на столе, сжалась в кулаках. -
Мы с ней должны были бы стать н'ри н'сут. Медуэнин и Орландис, и это не
имеет большого значения. Кристи, она молода. Она хочет путешествовать и
участвовать в различных схватках, иметь арикей, какие ей, только
требуются, когда превращение из аширен уже позади. Что же мне делать? Я
состояла на службе почти всюду на Орте и уже не знаю места, куда бы мог
вернуться. - Помолчав немного, он добавил: - Ну так что?

- Гм-м-м. Я как раз подумала о Хакатаку, где я была до прибытия сюда.
Это в основном сельскохозяйственный мир. - сказала я.

- Там было грязно, пища отвратительна и всюду приходилось
передвигаться пешком. Вернувшись на Землю, я могла думать только об одном:
это был последний раз, когда я посетила другой мир, клянусь в том. Никогда
больше.

Потом речь зашла о Каррике, и посмотрели бы вы на меня, как я
старалась, чтобы не ускользнул этот шанс. Вы не поверили бы, обнаружив
такое старание со стороны кого-либо, твердо решившего, подобно мне никогда
в жизни более не покидать свою планету.

- У меня уже давно такое же чувство.

- Не думаю, что она у вас так давно, да и кроме того - какое это
имеет отношение к моей деятельности?

Он запрокинул назад голову и засмеялся. На его шее проступили жилы,
толстые, как жгуты.

- Тут вы, наверное, правы. Мы ничего не сможем сделать, пока не
закончится это расследование. Я следую своему собственному рецепту:
терпение.

"Мне тоже нужно терпение, - подумала я, - и оно нужно мне именно
теперь."

Родион сидела на крою большого колодца и смотрела наружу через
главные ворота. Служители Богини не будит вмешиваться, пока мы не
попытаемся исчезнуть. Я села рядом с нею и погрузила руку в холодную воду.

На большой площади было видно много людей, быстро проходившись мимо
по своим делам. Тут сооружалось нечто вроде палаток и лачуг. Это было не
лучшее лекарство от терпения - сидеть здесь и ощущать себя обреченными на
бездеятельность.

Родион ударила вооруженным когтем пальцем руки по воде. Испуганно
засновали туда-сюда красные рыбки. Затем она сказала:

- Мне бы хотелось снова оказаться в Ширия-Шенине.

Для меня это было неожиданностью.

- Почему?

- О, не зная... я положила там четыре года, знаете ли. Часто мне там
нравилось. Хотя меня и назвали "Полузолотом". Но это я слышала всего лишь
от нескольких человек. - Она пожала плечами. - Надеюсь, что привыкну к
этому месту. И к Орландис.

Что-то в ее поведении не вязалось с тем, что она говорила. Она
скрывала радость, волнение, какой-то сюрприз. "Перед чем она испытывает
такой страх, что утаивает это?" - спросила я себя.

- Что ты хочешь делать, теперь, когда ты уже не аширен?

- Я буду изучать политику, - уверенно сказала она. - Ведь все же одна
Орландис является Т'Ан Мелкати, потому и я вряд ли смогу иначе. То есть,
если я останусь Орландис.

Из-под коротких ресниц сверкнули ее глаза.

- А Медуэнин?

Она вдохнула и потянулась всем своим сильным телом. Мечтательно
сказала:

- Да, Медуэнин. Я еще не знаю римонских телестре...

- Это обязательно должно быть одно или другое, но ничего иного? Нет,
погоди, ничего не говори. Я знаю Южную землю. Но ты, наверное, будешь
путешествовать, не так ли?

- Важно еще и то, куда мне потом вернуться.

- А Блейз?

- Да, это тоже важно. Скоро мне нужно будет решится, Кристи.

Сейчас она казалось мне старше, чем в последние дни, причем не только
физически, но по образу мыслей и поведению. Я сказала:

- Тебе не следовало бы поступать слишком поспешно.

- Дело подвинулось гораздо дальше, чем вы думаете, - ответила она, и
ее глаза излучали буйную веселость. С типично ортеанским сочетанием
радости и озабоченности она добавила: - Мне нужно решить, какая телестре
подойдет мне более всего, чтобы родить там аширен.

- Что... скоро? Сейчас?

Она засмеялось.

- Я знаю с Арентине, что ношу в себе детей. Кристи, держите это при