шая из надежды, что сбудутся прежние мечты, и все же подкрашенная созна-
нием, что жизнь для них не переменится. Лусилле пришло в голову, что лю-
ди на улицах преследуют ускользавшую мечту, и что им нужно даже не то,
чтобы эта мечта сбылась, но погоня за ней - за мифом, за которым они
приучены гнаться, точно так, как натасканные гончие бегут по бесконечно-
му кругу беговой дорожки за механической приманкой.
пальто вовлеченная в громкий спор с купцом, предлагавшим прыгучий мешо-
чек, наполненный темно-красными шариками кисло-сладких фруктов. Фрукто-
вый запах все окутывал вокруг них. Торговец жаловался:
комым для Лусиллы.
Бурзмали:
дин!
дозрил.
обитателей этой свинской планеты. Она больше не доверяла объяснениям,
почему гхола был доставлен сюда. Из всех планет, где мог выращиваться их
драгоценный гхола, почему Орден выбрал именно эту?
что он просто наживка?
зывавший к высокому устройству из вертящихся огоньков.
бросившего монетку зазывале, а затем наклонившегося к тазику, в котором
ярко светились огоньки. Зазывала тоже посмотрел на Лусиллу. Она увидела
человека с узким темным лицом аборигена Келадана лишь немногим выше
тлейлаксанского Господина. На этом меланхоличном лице было выражение
презрения, когда он подобрал деньги клиента. Клиент поднял лицо от тази-
ка, содрогнувшись, затем покинул аллею, слегка спотыкаясь, глаза его бы-
ли стеклянными. Лусилла узнала это устройство: пользователи называли его
гипнобонг, и он был запрещен в большинстве цивилизованных миров.
бонга.
пересекавшее их дорогу. Все вокруг двигались пешком, ни одного транс-
портного средства не было видно. На ступенях этой угловой двери сидел
высокий мужчина, подобрав колени к подбородку. Его длинные руки охваты-
вали колени, тонкие пальцы переплетены. На нем была черная шляпа с широ-
кими полями, затемнявшими его лицо от уличных светильников, но по одному
лишь двойному блику среди теней, отбрасываемых полями его головного убо-
ра, Лусилла поняла, что никогда прежде не встречала людей подобной поро-
ды. Это было то, о чем Бене Джессерит знал лишь понаслышке.
сидевшей фигуры, до того, как удовлетворить ее любопытство.
давно появились здесь, на Гамму.
"Ошибка, вернувшаяся из Рассеяния". - Что они здесь делают? - спросила
она.
узкую дверь в тускло освещенную харчевню.
другие в этом квартале, но ей отнюдь не улыбалась перспектива поесть в
этом месте - нисколько, если судить по доносящимся запахам.
ня уже начинала пустеть.
уселись за мехаслот, поджидая появления проекции меню.
фабрик и контор, предположила она. Они казались встревоженными в своей
спешке, может быть, боялись того, что с ними могут сделать, если они
опоздают.
неты. Ей не нравилось то, что сейчас узнавала о Гамму. До чего же убогое
местечко эта забегаловка! Табуреточки у стойки справа от нее были исца-
рапанными и потрепанными. Стол, многократно вытертый и продраенный пес-
кодральщиками, уже никаким вакуумным очистителем (сопло которого видне-
лось рядом с ее левым локтем) невозможно привести в чистоту. Не было да-
же признака самого дешевого соника для поддержания чистоты. В царапинах
стола скапливались остатки еды и прочая пакость. Лусилла содрогнулась.
Она не могла избежать чувства, что допустила ошибку, отделясь от гхолы.
изучает его.
ошибку, заказав нечто такое, что женщина Хорм должна избегать.
обучена давать приказания в любой ситуации, быть хозяйкой своей
собственной судьбы. До чего же все это утомительно. Она указала на гряз-
ное окно слева от нее, где были видны люди, проходящие по узкой улочке.
чала действовать как Преподобная Мать". Он не мог понять отстраненного
отношения, охватившего ее при взгляде на город и его население.
мали выпил свой одним глотком. Лусилла попробовала свой сначала кончиком
языка, определяя его содержимое. Поддельный кофект, разведенный соком,
ароматизированным ореховым запахом.
быстро. Она повиновалась, скрыв гримасу отвращения от химических арома-
тов. Внимание Бурзмали было привлечено к чему-то за ее правым плечом, но
она не осмеливалась обернуться. Это было бы вне роли.
ся улыбкой жадного клиента, но в глазах его была настороженность.
двери источали более глубокое чувство угрозы. Лусилла напомнила себе,
что она, по роли, представляет могущественную гильдию, чьи члены неуяз-
вимы для обычной жестокости городского отребья, и немногие люди, которых
они все-таки встречали на пути, действительно уступали ей дорогу, взирая
на драконов на ее облачении с явным благоговейным страхом.
отстоящая от тротуара, такая высокая, что казалась уже, чем была на са-
мом деле. Старомодный засов перекрывал вход. Ничто из более новых систем
явно не проникало в эти трущобы. Сами улицы, предназначенные только для
граундкаров, свидетельствовали об этом. Она сомневалась, что в целом
этом районе найдется хотя бы одна крыша-подушка. Не было видно или слыш-
но ни флиттеров, ни топтеров. Однако доносилась музыка - слабое шурша-
ние, напоминавшее симуту. Что-то новое у приверженцев симуты? Это, явно,
такой район, где любые наркоманы должны чувствовать себя, как дома.
вперед и дал знать об их присутствии, отомкнув дверной засов.
на фасаде здесь и там в тусклом отсвете древней пластали. Это были ста-
ромодные телеглазы, заметила она, намного больше современных.
лях.
нув за локоть.
и горькими эссенциями. Ей понадобился момент, чтобы определить некоторые
из запахов, ударивших ей в нос. Меланж. Ни с чем не спутать этот густой
запах корицы. И, конечно, симута. Она узнала жженый рис и соли хигита.
Кто-то маскировал нечто другое под видом приготовления пищи. Здесь про-
изводились взрывные устройства. Она сначала хотела предостеречь Бурзма-
ли, но передумала. Ему нет надобности это знать, и в этом ограниченном
пространстве могли быть уши, которые услышат все, что она скажет.
косой несущей доски. На вершине лестницы он нашел спрятанный включатель,
скрытый за одним из пятен перепачканной стены. Не раздалось ни звука,
когда он надавил этот включатель, но Лусилла ощутила перемену в движени-
ях всюду вокруг них. Тишина. Это был новый вид тишины в ее опыте: насто-
роженно притихшая готовность к бегству или к насилию. Хоть в лестничном
пролете и было холодно, но озноб, пробравший ее, был не от холода. За