ужаса детской сказки, если бы не память о тихом голоске, который заговорил
первым. Только это и позволило молодому человеку пошевелиться. Голосок
принадлежал до смерти перепуганному ребенку, но, перепуганный или нет, он
пытался им помочь.
его разбудил; займись же им, Христа ради!"
продолжай.
нами еще двое, Роланд из Галаада и... и Джейк из Нью-Йорка. Мы сами тоже
из Нью-Йорка. Если ты и есть... - Эдди чуть не сказал "Большой Блейн", но
вовремя прикусил язык и на миг умолк. Используй он это имя, разуму,
кроющемуся за громовым голосом, возможно, стало бы известно, что они уже
слышали другой голос, так сказать, призрака в призраке.
подвез.
взволнованно хлопали крыльями потревоженные голуби под сводами Колыбели.
Когда Блейн вновь заговорил, его голос шел только из установленной на
воротах коробки-динамика и звучал почти как человеческий.
ЗАКРЫТЫ. ГАЛААДА БОЛЬШЕ НЕТ, А ВСЕ ТЕ, ЧТО ЗВАЛИСЬ СТРЕЛКАМИ, МЕРТВЫ.
ТЕПЕРЬ ОТВЕТЬТЕ НА МОЙ ВОПРОС: КТО ВЫ? ЭТО ВАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС.
прожегший в мраморном полу менее чем в пяти футах от кресла Сюзанны дыру
величиной с мячик для гольфа. Над дырой лениво закурился дымок, запахло
озоном. Мгновение Сюзанна и Эдди в немом ужасе смотрели друг на друга,
затем Эдди резко подался вперед, к переговорному устройству, и ткнул в
кнопку.
через двери на берегу моря всего несколько недель назад!
Головное окно рассматривало молодых людей без тени интереса, как мертвый
стеклянный глаз. Щетка-дворник напоминала полуприкрытое веко, точно поезд
хитро им подмигивал.
Кони-Айленд! Мюзик-холл "Рэдио-сити"! Ист-Вил...
динамика шел тягучий, чуть гнусавый голос Джона Уэйна.
смятение и облегчение. Но Блейн заговорил снова, и его голос вновь звучал
холодно и бесстрастно.
ХОРОШИЙ ВОПРОС. - После паузы Блейн добавил: - ИБО В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ И
ТЫ, И ТВОЯ ЖЕНЩИНА, ОТКУДА БЫ ВЫ НИ БЫЛИ РОДОМ, УМРЕТЕ.
шахту баллистической ракеты, украшенную силами пациентов психиатрической
клиники: отчасти музей, отчасти гостиная, отчасти ночлежка хиппи. Над ним
пустота взмывала к круглому куполообразному своду, под ним - уходило на
семьдесят пять, а то и сто футов вниз к такой же круглой чаше основания.
Единственная замкнутая в кольцо стена представляла собой непрерывное
чередование вертикальных цветных полос неоновых трубок: красных, синих,
зеленых, желтых, оранжевых, персиковых, розовых. На дне и под куполом
шахты (если это и впрямь была пусковая шахта) эти длинные трубки сходились
в кричаще-яркие радужные узлы.
уровне примерно трех четвертей ее высоты. Полом служили ржавые железные
решетки. Кое-где на решетчатом полу лежали ковры, похожие на турецкие
(позднее Джейк узнал, что в действительности ковры эти происходят из
провинции под названием Кашмин), придавленные по углам сундуками с медными
накладками, высокими светильниками или ножками приземистых мягких кресел.
Если бы не это, они хлопали бы и трепетали, как полоски бумаги,
привязанные к электрическому вентилятору: снизу непрерывно и сильно тянуло
теплым воздухом. Другой поток воздуха, проникавший в помещение через
кольцо вентиляционных отдушин, таких же, как в туннеле, что привел их
сюда, вихрился в четырех или пяти футах над головой Джейка. В самой
глубине комнаты была дверь, как две капли воды похожая на ту, через
которую они с Режь-Глоткой вошли, и Джейк подумал, что это может быть
продолжение подземного коридора, повторяющего ход Луча.
Джейк догадался, что видит перед собой ставку Седых - если, конечно, Седых
оставалось еще достаточно для того, чтобы оправдывать существование
ставки. Все шестеро были не первой молодости, однако все еще в расцвете
сил. Они смотрели на Джейка с таким же любопытством, с каким он смотрел на
них.
кресла, достаточно большого, чтобы назвать его троном, восседал человек, в
чьем облике слились воин-викинг и сказочный великан: нагой, покрытый
броней мускулов торс, серебряный браслет на руке повыше локтя, через плечо
- нож в ножнах, на шее - странный амулет. Облегающие панталоны из мягкой
кожи, заправленные в высокие сапоги; один сапог обвязан желтым шарфом.
Волосы этого человека - светлые, сальные, с проседью - ниспадали почти до
середины широкой спины, глаза были зеленые и любопытные, как у кота,
пожившего на свете довольно для того, чтобы поумнеть, но не настолько
старого, чтобы утратить ту утонченную жестокость, какая в кошачьих кругах
почитается за веселый нрав. На спинке кресла висело что-то вроде очень
старого автомата.
увидел подвешенный на серебряной цепочке стеклянный гробик. Внутри
крошечный золотой циферблат показывал пять минут четвертого. Под
циферблатом ходил из стороны в сторону крошечный золотой маятник, и
несмотря на доносящееся сверху и снизу шипение циркулирующего воздуха,
мальчик расслышал: тик-так, тик-так. Стрелки часов двигались быстрее, чем
следовало бы, и Джейк не слишком удивился, когда понял, что часы идут
вспять.
преследовала капитана Крюка, - и он украдкой улыбнулся. Режь-Глотку
заметил это и замахнулся. Джейк отпрянул, загородив лицо руками.
до смешного не вязался с его обликом.
преобразилось. Раньше там сменяли друг друга тупая ярость и хитрое, почти
экзистенциальное веселье. Сейчас в этих чертах проступало лишь раболепное
восхищение. Как все прочие присутствующие в комнате (не исключая и
Джейка), Режь-Глотку не мог надолго оторвать глаз от Тик-Така; его взгляд
неумолимо притягивало обратно. И Джейк понимал почему. Тик-Так
единственный здесь, казалось, был полон жизненных сил, здоровья и энергии.
обратить свой взор к белокурому гиганту на троне, наградил Джейка мрачным
взглядом. - А все ж мальчишка страсть до чего дерзкий, Тикки. Страсть до
чего, будь я мерин, и коли хочешь знать, что я думаю, его еще школить да
школить!
- сказал Тик-Так. - А теперь затвори-ка дверь, балабон, - что ты, в хлеву
родился? Порядков не знаешь?
воронье карканье. Тик-Так быстро повел на нее глазами; хохотунья мигом
унялась и уставилась в решетчатый пол.
собой две двери. Эта конструкция напомнила Джейку переходные шлюзы на
космических кораблях в наименее глупых научно-фантастических фильмах.
Режь-Глотку закрыл обе двери, повернулся к Тик-Таку и жестом показал ему:
порядок! Тик-Так кивнул и лениво потянулся вверх, к кнопке, вмонтированной
во что-то похожее на ораторскую трибуну. В стене одышливо заработал насос,
неоновые трубки заметно потускнели, и колесо вентиля на внутренней двери
завертелось, запирая ее. Вероятно, то же проделал вентиль на двери
снаружи. Да, это, несомненно, было что-то вроде бомбоубежища. Насос
заглох, и к длинным неоновым трубкам вернулось прежнее приглушенное
сияние.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Маккэфри Энн