мнению, хотя трудно уследить за течением времени в месте, вроде этого.
Почему он оказался в конуре, можно только гадать, но самое худшее здесь -
что он не может видеть небо.
бороде.
Лазарев. - Облака, голубой простор. Если бы я увидел хоть одну птицу, я
был бы целый день счастлив. Но над Фалькенхаузеном птицы летают редко. -
Он погрузился в молчание. Метцер опять принялся всхлипывать - ужасные,
хватающие за душу звуки. - Кто-нибудь, спойте ему, - сказал Лазарев на
ломаном, но понятном немецком. - Он любит, когда ему поют.
груди. Кто-то тихо стонал, стоны сопровождались булькающими звуками
поноса. От противоположной стены камеры, которая была от него не далее чем
в восьми футах, до Майкла доносилось хныканье слепой девушки. Он видел
шесть фигур - бледно-голубых силуэтов. Он поднял руку и коснулся потолка.
Ни лучика света не попадало в эту конуру. У него было такое ощущение, что
потолок опускается, а стены приближаются друг к другу, вся камера
сжимается, чтобы раздавить их, превратить в кровавое месиво. Конечно, это
была иллюзия, но никогда в жизни он не желал так сильно глотка чистого
воздуха и увидеть лес. Спокойнее, сказал он себе. Спокойнее. Он знал, что
может перенести более сильную боль, чем обычное человеческое существо,
потому что такая вещь как боль была неотъемлемой частью его жизни. Но
теперешнее заключение было для него мукой душевной, и он знал, что в
подобном месте он может сломаться. Спокойнее. Никому не ведомо, когда он
еще увидит солнце, и ему следует держать себя в узде. Волк не должен
терять самообладания. Без него волку не выжить. Ему ни в коем случае
нельзя терять надежду, даже здесь, в этом логове безнадежности. Ему
удалось переключить внимание Блока на вымышленное гнездо изменников в
"Рейхкронене", но сколько это продлится? Рано или поздно пытки начнутся
опять, и когда они начнутся...
произойдет, не раньше.
язык достаточно влаги для одного глотка.
уязвимое место? Такое, где можно было бы перебраться через стену?
и выезда, или можно прокопать туннель. Здесь что, никто не ведет
подготовку к побегу? Разве никто отсюда не пытался вырваться?
ходить, а не только бегать или только ползать. Здесь никто не ведет
подготовку к побегу, потому что побег невозможен. Теперь: выкинь все это
из головы, пока совсем не рехнулся.
он слышал только безнадежность. - Сколько здесь пленных?
тысяч двадцать в женском. Конечно, люди все время прибывают и убывают.
Каждый день прибывает поезд с новым пополнением.
тысяч.
непоседливым ребенком, - я не встречал еще такого человека, кто мог бы
обогнать пулю из пулемета. Или такого, кто бы рискнул попытаться сделать
это. И еще у охраны есть собаки: доберманы. Я видел, что их зубы делают с
человеческой плотью, и скажу тебе, выглядит это очень неприятно. И если,
благодаря сверхъестественному чуду, пленному все-таки удастся вырваться из
Фалькенхаузена, куда бежать этому бедолаге? Мы - в сердце Германии. Здесь
все дороги ведут в Берлин. - Он отполз на несколько футов и пристроился
спиной к стене. - Для тебя и меня война уже закончилась, - спокойно сказал
он. - Так что пусть она идет без нас.
Майкл, внутри него все кричало.
Майкл заметил, что пленные забеспокоились. Вскоре после этого он услышал
звуки открывавшейся ближней к их конуре двери. Пленные поднялись на
колени, дрожа от возбуждения. Потом отперли дверь в их конуру, она
распахнулась, чтобы впустить лучики света.
зеленой плесени. Пленные кинулись за ней, стали отрывать от нее куски.
дюжим мужчиной, но теперь плоть обтянула его крупные кости. Темно-бурые
волосы спадали ему на плечи, в бороду набилось сено и грязь. Ткани лица
плотно обтягивали выступающие вперед скулы, а глаза превратились в мрачные
впадины на бледной коже. Его нос, крупный носище, который мог заставить
Сирано снять перед ним шляпу, был в крови, запекшейся вокруг ноздрей,
благодаря удару Майкла. Он глянул на Майкла, когда проползал мимо него, и
Майкл отшатнулся. У Лазарева были глаза мертвого человека.
наполненным до краев. Ведро убрали, дверь конуры с треском захлопнулась -
звук показался Майклу крайне неприятным - и железная задвижка вернулась на
место. Открылась следующая по коридору конура.
- Каждый получает порцию пойла из бачка. Эй, вы, сволочи! Оставьте
что-нибудь моему другу! - Раздался шум быстрой и решительной борьбы, а
затем Лазарев коснулся руки Майкла. - Вот. - Он положил кусочек мокрого
хлеба ему в руку. - Этот чертов француз старается всегда заграбастать
больше, чем ему полагается. Здесь тебе нужно всегда поспешать, если хочешь
получить что-нибудь получше, чем корки.
уставился в пустоту. Глаза у него щипало. Из них текли слезы и ползли по
щекам, но по кому они были, он не знал.
черный дым из которых заволакивал землю. Открылась дверь.
Пожалуйста, оставьте ее в покое. Разве она не страдала...
хныкающие звуки, как попавший в ловушку заяц.
скорчился перед дверью, сверкая зелеными глазами над отросшей черной
бородой.
войдите и заберите ее.
Давайте!
него, понял Майкл, потому что Блок и Кролль с ним еще не окончательно
разобрались. Один из солдат набрал слюны и плюнул в Майкла, а затем дверь
с треском захлопнулась и опять была заперта.
знает, чего ты разбередил.
твое личное дело, но я не буду валяться здесь и стонать всю оставшуюся мне
жизнь! Ты защищал эту девушку, когда думал, что я пристал к ней, так
почему бы тебе не защитить ее от этих подонков?
один, а их - до х...
- Это был голос Баумана.
- пообещал Бауман.
Самойлова Елена
Максимов Альберт
Флинт Эрик
Каргалов Вадим
Орлов Алекс
Перумов Ник