Чтение 100–й страницы книги ~Избранные ходы~

на подводных лодках! Международные каналы надо тоже время от времени
прочищать. Уважаемый Леонид Макарович! Предлагаем Вам разместить логотип
"Лишенца" на судах Черноморского флота. И я скажу почему -- его
водоизмещение очень почитаемо в Безансоне, Бергамо и Оснабрюке. Прекрасные
города! От побратимства с Тверью они только выигрывают. Но плохо одно --
российские подзаконные акты вынуждают нас работать за рубежом без
образования... -- я так и подумал, что Вы нас неправильно поймете... -- без
образования юридического лица. Представьте на миг нашу козлобратию с мешком
черного нала, и Вам все станет ясно! Жаль, что Варшавский оказался мудаком
-- придется отдать мешок Мошнаку. А купи Артур технику, не было бы проблем.
Техника перешла бы к "СКиТу", и Мошнак сдал бы ее нам в аренду, поскольку
сам работать не умеет. Вот. К сожалению, Галке удалось почикать нашего
Варшавского по принципу варанчика. Она с ним обошлась чисто рефлекторно, как
с тем ротаном на мелководье -- зажевала и глазом не моргнула. -- Здесь
Орехов проделал короткий эллипсис в потоке высказываний и плавно продолжил:
-- Но, признаться, это семейство двудольных нам уже осточертело! Пусть
эмигрируют. Что ни делается -- все к лучшему. Истинная причина нашего к Вам
обращения крайне актуальна, хотя и лежит несколько в стороне. Мы обязаны
сообщить о беспределе, который сохранился в подведомственных Вам
территориях. Проезжая Полтаву, мы решили заскочить в Диканьку и пройтись по
гоголевским местам. Как водится, мы заблудились. Тишина, лето, цветы. На
краю поля табличка с надписью: "Осторожно, кошки!". Пока меняли проколотое
колесо, под машиной прошел строем выводок зайцев -- Давликана бы на них! В
станице пришлось потревожить двух Ваших поддавших подданных. "Как проехать
на Диканьку?" -- спрашиваем. "Налево по мосту через Демьяниху!" -- махнул
рукой первый и упал, как учили на гражданской обороне -- лицом в сторону
направления взрыва. "Через Усопки поезжайте!" -- указал другой в
противоположную сторону, но на ногах устоял. "Понятно", -- сказали мы и
заехали в тупик под разобранный мост. Прямо чертовщина какая-то! Очередной
прокол колеса вынудил нас заночевать в глуши. Вот так завернули к Гоголю!
Наутро, пытаясь отыскать трассу, мы вновь наткнулись на тех же подданных.
Они были увлечены вчерашним спором. Один, приняв упор лежа, толковал: "Какая
Калиниха?! Через Синетье надо!" Второй аргументированно возражал с колена:
"Синетье вообще не в Полтавской области!" Милые гоголевские персонажи
продолжали свое шествие по земле.

Уважаемый Леонид Макарович! Когда-то путем переписки мы вычислили, что
нет никакого Леха Валенсы. Сейчас мы подозреваем, что нет и никогда не было
никакой Диканьки. Это простое с виду умозаключение влечет за собой страшную
догадку -- что нет и никогда не было Гоголя! А в прикладном смысле наше
открытие еще более поучительно -- сдается нам, не было никакой сортировки
алмазов и тем более -- прибора. Просто Варшавский положил на нас свой.
Оффшорная зона, куда ушли деньги, была, но алмазами там и не пахло!

Закончив письмо, Орехов принялся насвистывать мелодию из "Зонтиков".

-- Что рассвистелся, как свищ бубонный? -- сказал Артамонов. -- Денег
не будет. А впереди таможня!

-- Ничего, расплатимся рублями.

Вскоре херр Маругг приехал осмотреть помещение под монтаж.

-- Очень грязный и неподготовленный цех, -- сделал он заключение.

-- Где ж ему быть чистым, если тут хранили торф? -- Артамонов терпеливо
переносил привередливость Маругга.

-- Здесь вряд ли можно установить машину. Полы вскрыты, крыша дырявая,
да и ток у вас какой-то непеременный!

-- Обижаете, херр Маругг. В войну оборудование запускали под открытым
небом.

-- Так это в войну, а сейчас вы не успеете отремонтировать цех. Мы так
не привыкли. Надо все делать по плану, заранее. Первая пятилетка, вторая,
третья...

-- Что вы заладили: не успеете да не успеете?! -- тормознул его
Макарон. -- Успеем. Вы там у себя в Европе сколько лет свой Кельнский собор
возводили? Четыреста? И то не достроили. А Лужков храм Христа Спасителя за
два года на ноги поставил. Понимаете?! Главное -- схватить идею за кумпол.
Высылайте машину, у нас выборы на носу! Цех мы обработаем пескоструйным
агрегатом и смоем грязь пожарными машинами -- вот и вся недолга! А крышу
возведем по ходу.

Херр Маругг сдался и впервые в своей жизни пошел на поводу у бардака.

Не прошло и месяца, как семнадцать транспортов -- по числу мгновений --
с печатной машиной WIFAG на бортy перекрыли движение по "площади кошмаров"
-- так население величало площадь Капошвара. Пересечь этот нерегулируемый
перекресток было невозможно и в одиночку, а тут -- колонна. Транспорты
одолели препятствие за неделю, а потом еще неделю кружили в поиске моста без
ограничений по весу и путепровода с нестандартной высотой прохода --
настолько негабаритным был груз.

-- Из упаковки мы построим свои дома! -- обрадовался Артамонов. --
Отборный брус!

-- Знал бы кто-нибудь, для чего на самом деле покупаются печатные
машины! -- деланно вздохнул Макарон. -- Чтобы использовать тару!

Пока фуры вставали под разгрузку, Макарон рассказал ответственному за
цех Ренгачу поучительную историю.

-- Было это до перестройки, -- начал он издалека, -- на дворе стоял
полусухой закон.

-- Как это -- полусухой? -- спросил Ренгач.

-- А так -- выпить никто не против, но выпивки не достать. И прибыли к
нам немцы на монтаж камеры сжигания скота. Меня приставили костоправом. В
дивизионном ларьке, кроме консервов, ничего. Немцы посмотрели и сказали:
"Без питья работать не будем!" И пригнали им вертолет бутылок. Подружился я
с Бурхардом: то сала ему подкину, то тушенки. А он все записывал. "Мы с
тобой обедали, -- говорит, -- я тебе должен". --"Да брось! -- я ему, -- не
дури, у нас с этим просто!" -- "Нет, -- уперся немец, -- я должен угостить
тебя на такую же сумму!" Затравил менталитетом. Ну, и не хватило мне как-то
со старшиной, хотя спирта со склада взяли норму. Беру я чемодан, клею на
него красный крест -- и к Бурхарду. Возле вагончика целая свора кагэбэшников
-- переводчица, охрана, валютный контроль -- тогда за это сажали без суда. И
меня, хоп -- не пускают. Я и так, и сяк -- два часа объяснял, что, если не
окажу помощь, график рухнет! Не пустили. И отправился я восвояси.
Оборачиваюсь -- догоняет меня Бурхард, распахивает полы, а там -- коньяк.
Именно три бутылки -- настолько проникся человек. Я -- к нему на шею с
чемоданом. "Ну, брат, -- говорю, -- спас ты нас! Был должен, а теперь
рассчитался". -- "Нет, -- говорит, -- я брал десять банок и три
презерватива". -- "Ну, и как нам разойтись?" -- спрашиваю. "Буду с тобой
выпивать", -- отвечает. "Ну и сука ты дотошная! -- сказал я ему.-- Чтоб твою
машину вычислительную в башке заклинило! Нет у вас, гады, ни души, ни хрена
внутри! Одна алгебра!" -- "Я взял с собой мензурку, -- добил он меня. -- Все
измерим". Понял, какие гниды?! Так что с Маруггом будь осторожнее -- он тебя
вмиг закалькулирует!

-- Это очень правильный рассказ, -- сказал Ренгач. -- Русский человек в
жилетке проездом на Селигер должен проверить, как ведет монтаж трудящий
швейцар. Ведь было же так когда-то. И есть у меня ощущение, что будет снова.

-- Такая у тебя, значит, национальная идея?

-- Надо же страну поднимать.

Глава 11. ВЫБОРЫ ГУБЕРНАТОРА

Комбатанты "Лишенца" в ознаменование запуска машины "WIFAG"
организовали вылазку на озера. Пользуя заброшенную турбазу, они возлежали на
дресве, парились в бане по-черному и тешили себя шахматами в человеческий
рост.

-- Для Варшавского эти фигуры были бы неудобными, согласись, --
вспомнил Артамонов о делах минувших, снимая пешку на проходе.

-- Почему? -- спросил Орехов, с трудом передвигая гипсового ферзя.

-- Руки бы оторвались по сто раз перехаживать, -- сказал Артамонов.

-- Что верно, то верно, -- рассудил Орехов и засмеялся, вообразив, как
сам-Артур гоняет из конца в конец увесистую ладью.

Из-под тесового, изъеденного шашелем навеса открывался удивительный вид
на противоположный берег -- Нилова пустынь в лучах заходящего солнца.
Невдалеке от преисподней бани высилась огромная металлическая пирамида.
Поговаривали, что она закрывает пуп земли, или, говоря научно -- ее
геомагнитный центр. Через пирамиду пролегали все окрестные туристические
маршруты. Квелые туристы прислонялись животами к ее теплым граням и получали
энергию напрямую из космоса. Никому не приходило в голову узнать, кто и
зачем построил пирамиду. Коренное население кивало то на военных, то на
синоптиков, а то и на Академию наук. Очевидно было одно -- пирамида
вписывалась в ландшафт как природный объект.

-- Эти озера -- самые чистые на земле, -- сказал Артамонов.

-- Даже электричество ощущается, -- согласился с ним Макарон.

-- Но почему эти умники хотят пустить магистраль именно здесь? --
воспалился Орехов. -- Как будто для прогресса нет другого места!

-- Дураки! -- признал аксакал.

И посыпались в озеро, сотрясая криками бескрайний аэрарий. Брызгались,
развлекая Дебору, катающую туда-сюда детскую коляску, и кувыркались перед
самым носом Ульки, понуждавшей Бека вынимать из воды брошенную палку. Если
снаряд улетал далеко, то доставать его приходилось Макарону, потому что Бек
в гробу видал заплывать за буй. Глупым упражнениям Бек предпочитал
заначенный под кустами батон.

Выполнив в очередной раз команду апорт, Макарон отряхнулся от воды и
ткнул пальцем в небо, указуя на объект голубого света. Подавая знаки
сидевшим там существам, он удивлялся, почему никто не видит столь отчетливо
различимую точку.

-- Да вот же, прямо над нами! Эх, вы, куриная слепота! -- Макарон
переживал, что больше никто не может разделить с ним радость созерцания. --
Я их шкурой чувствую! -- метался он по берегу. -- Все эти объекты появляются