и говорила самым невинным тоном.
- Если я вообще в чем-нибудь не сомневаюсь, то именно в этом.
раздражении, ибо сказала благодушно:
Только одно: если два человека походят друг на друга своим моральным
обликом... Можно ли так выразиться?
моральным обликом, то не грозит ли опасность, что между ними, в случае
серьезной размолвки, возникнет вражда более длительная и глубокая, чем между
людьми разными?
теперь... ведь мы можем предполагать самые невероятные вещи, не правда ли?..
Предположим, у вас с матушкой произойдет какая-нибудь серьезная ссора...
миссис Стирфорт. - Слава богу, нас с Джеймсом связывает чувство долга.
Это может помешать? Совершенно верно. Вот именно. Ах, какая я глупая, что
высказала такое предположение! Как приятно узнать, что помешать может
чувство долга! Я вам очень, очень благодарна.
ибо у меня были основания вспомнить о нем впоследствии, когда открылось то,
что уже нельзя было исправить. В течение всего дня, а в особенности после
этого разговора, Стирфорт,- продолжая держаться на редкость легко и
непринужденно, - прилагал все старания к тому, чтобы обворожить это странное
существо и сделать мисс Дартл приятной собеседницей. Я не удивился, что он
достиг своей цели. Не удивился я также и тому, что она сопротивлялась
очарованию его несравненного искусства, - несравненной натуры, как я думал
тогда, - ибо я знал, что Роза Дартл временами бывает желчной и упрямой. Я
видел, как постепенно менялось выражение ее лица и изменился тон. Я видел,
как она начинает смотреть на него с восхищением; я видел, как она пытается
бороться с его всепобеждающим обаянием, и как ослабевает эта борьба, и как
она сердится на себя, осуждая свою слабость. И в конце концов я увидел, что
острый взгляд ее начинает смягчаться, улыбка становится кроткой, и я
перестал ее бояться, - как боялся в течение целого дня, - и все мы сидели у
камина и болтали и хохотали, не смущаясь и не сдерживая себя, словно малые
дети.
хотел сохранить за собой завоеванные позиции, - не знаю, но мы не оставались
в столовой и пяти минут после ухода Розы Дартл.
Вот уж три года как никто ее не слышал, разве что моя мать.
вошли в гостиную, где, кроме нас троих, никого не было.
будьте милой хоть разок - спойте нам ирландскую песню.
Маргаритка ужасно любит музыку. Спойте нам ирландскую песню, Роза! А я
посижу и послушаю, как бывало.
уселся сам около арфы. Она стояла рядом с арфой и как-то странно перебирала
правой рукой струны, не извлекая ни звука. Затем опустилась на стул,
судорожно придвинула к себе арфу, заиграла и запела.
казалась неземной; никогда я не слышал ничего подобного, не слышал и даже
представить себе не мог. Было в ней что-то пугающее. Словно ее никто не
написал, не положил на музыку, а она сама вырывалась из глубины страстной
души, которая искала и не находила выражения в тихих переливах голоса и
снова замирала, когда звуки смолкали. Я не мог произнести ни слова, когда
Роза Дартл снова склонилась над струнами и начала правой рукой перебирать
их, не извлекая звуков.
подошел к ней, смеясь обнял ее за талию и сказал:
комнаты.
ударилась в другую крайность, - ответил Стирфорт.
раздражительный, не надо ее дразнить. Роза не возвратилась, и о ней не было
сказано ни слова, пока я не пришел со Стирфортом в его комнату, чтобы
попрощаться с ним перед сном. Он посмеялся над ней и спросил меня,
приходилось ли мне видеть такое неистовое и непостижимое существо.
неожиданно сочла себя оскорбленной.
быть, никакой. Я уже вам говорил, что она решительно все, включая самое
себя, тащит к точильному камню, чтобы отточить. Она походит на острый клинок
и требует весьма осторожного обращения. Она существо опасное. Спокойной
ночи.
проснетесь. Спокойной ночи.
плечи, как тогда у меня в комнате.
матерью не нарекли вас этим именем, но я люблю вас так называть... И я бы
хотел - о, как бы я хотел! - чтобы вы могли называть меня так!
хорошее, что есть во мне, старина! Давайте заключим договор. Вспоминайте
только самое хорошее, если обстоятельства бросят нас когда-нибудь в разные
стороны.
сказал я. - Я вас всегда люблю одинаково нежно и неизменно.
несправедлив к нему! Это признание готово было сорваться с моих уст. И оно
сорвалось бы, если бы я не боялся предать доверившеюся мне Агнес и если бы
знал, как заговорить, не рискуя ее предать, - сорвалось бы раньше, чем он
сказал: "Да благословит вас бог, Маргаритка. Спокойной ночи". Но, пока я
колебался, оно застыло у меня на губах. И мы пожали друг другу руку и
расстались.
комнату. Он спал глубоким сном, подложив под голову руку, - так, бывало,
спал он и в школе.
не потревожило его покоя в эти мгновения, которые я провел возле его
постели. Но он спал... вот таким я вижу его снова... спал так, как, бывало,
спал в школе. И в этот тихий час я покинул его.
руки... Да простит вам бог, Стирфорт! Никогда, никогда!..
ГЛАВА XXX
гостей в доме Пегготи - моя комната - будет в ближайшее время занята, а быть
может, великий Гость, которому все живое должно уступать место, уже
перешагнул порог. Вот почему я отправился в гостиницу, пообедал там и
договорился о ночлеге.
закрыты, и городок притих. Подойдя к "Омеру и Джорему", я увидел, что ставни
затворены, но дверь в лавку еще распахнута настежь. Издали я мог разглядеть
мистера Омера, курившего трубку в дверях гостиной, а потому вошел и
осведомился, как он поживает.
сами как поживаете? Присаживайтесь... Надеюсь, вам не мешает дым?
кто-нибудь другой.
Тем лучше, сэр. Дурная привычка для молодого человека. Присаживайтесь. Я
курю из-за астмы.
Запыхавшись, он снова уселся и затянулся трубкой, словно в ней-то и
заключался необходимый ему воздух.
Лукин Евгений
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Гуль Роман Борисович
Журавлев Владимир