цента лишних. Кто добавит восемь центов?
Двадцать шестую улицу. Он был очень голоден, и ему казалось порою, что он
свалится от истощения. Моральное его состояние тоже было ужасно. Как ему
теперь добраться до Керри? Раньше одиннадцати спектакль не кончится. И
если Керри приехала в экипаже, очевидно, она так же и уедет. Придется
остановить ее на улице, в самой неприятной обстановке. Хуже всего, что он
был обессилен голодом; а ему предстояло ждать еще целые сутки, так как у
него не хватило бы духу снова попытать счастья в этот же день. У него не
было пищи и не было ночлега.
бездомных, но, подумав сперва, что это какой-нибудь уличный проповедник
или шарлатан, продающий патентованные снадобья, хотел было пройти мимо.
Однако, пересекая улицу по направлению к парку на Медисон-сквер, он
обратил внимание на отделившуюся от остальной толпы вереницу тех, кому уже
был обеспечен ночлег. При ярком свете электрического фонаря Герствуд узнал
"своих" людей, которых он встречал на улице и в ночлежках, людей,
катившихся, как и он, по наклонной плоскости. Это зрелище заинтересовало
его. Что бы такое могло это значить?
своему изумлению и облегчению, услыхал:
выпросить постель. Заметив, что вынырнувший откуда-то бродяга занял место
в конце очереди, Герствуд решил последовать его примеру. Что спорить с
судьбой? Он был слишком утомлен. Здесь представлялся легкий выход из
затруднения. Завтра, может быть, он найдет что-нибудь получше.
Ему казалось, что он вот-вот упадет, и он устало переминался с ноги на
ногу. Но, наконец, пришла его очередь. Кто-то уплатил за ночлег его
соседа, и тот присоединился к группе счастливчиков.
этому человеку провести ночь в постели. Будь у него куда пойти, он не
стоял бы здесь на холоде.
лишили его мужества.
нем встречаются добрые люди! Остальные оборванцы были, по-видимому, такого
же мнения.
Герствуда низенький согбенный горем человек. Судя по его лицу, судьба
избрала его мишенью своих наиболее злобных шуток.
оставшихся. - Немало еще там, однако!
сотни наших.
протянул капитану ассигнацию.
шеи вслед отъезжавшему кэбу. Толпа любопытных благоговейно застыла,
провожая глазами джентльмена с бриллиантовой булавкой на груди.
бездомных. - Ну-ка, отойдите туда! Итак, осталось всего семеро.
Джентльмены, мне нужно двенадцать центов!
окружала лишь небольшая горсточка зевак. Пятая авеню опустела - на ней
показывались только случайные экипажи или пешеходы. На Бродвее тоже
становилось все меньше народу. Лишь изредка кто-нибудь, заметив маленькую
группу, приостанавливался, подавал капитану монету и продолжал путь.
медленно, скупо, но с той же уверенностью в успехе, словно о неудаче не
могло быть и речи.
люди устали и озябли. Дайте мне еще четыре цента!
каждыми двенадцатью центами отделял одного человека, переводя его в другую
очередь. Потом он опять принимался шагать взад и вперед, глядя себе под
ноги.
пробили одиннадцать. Прошло еще полчаса, и осталось лишь двое бездомных.
нескольким любопытным. - Восемнадцать центов обеспечат ночлег и этим двум.
Восемнадцать центов! Шесть у меня есть. Дайте мне кто-нибудь восемнадцать
центов! Помните, что мне самому предстоит еще идти пешком в Бруклин. А я
должен сперва проводить этих людей и устроить их на ночлег. Восемнадцать
центов!
от времени повторяя:
конец. Герствуд едва стоял, ощущая такую слабость во всем теле, что с
трудом сдерживал стон, готовый вырваться из груди.
юбках, возвращавшаяся из театра в сопровождении мужчины. Герствуд уныло
смотрел на нее, дама напомнила ему о Керри и о ее новой жизни, и о тех
временах, когда он точно так же провожал жену из театра или ресторана.
ним своего спутника.
сказал: - Теперь у нас останется кое-что и на завтра!
голове колонны, на ходу пересчитывая людей.
Выправьте ряд вот здесь! Теперь уже недолго. Потерпите!
Пятой авеню, пересекли Медисон-сквер, свернули на Двадцать третью улицу,
потом пустились дальше по Третьей авеню. Запоздалые пешеходы
останавливались и провожали взглядом эту странную процессию. Полисмены на
углах равнодушно глядели на них и кивали вожаку, которого они уже видели
не раз.
запертый на ночь. Однако там их ждали.
переговоров. Вскоре двери открылись, и всем было предложено входить не
толкаясь. Кто-то пошел вперед и стал показывать свободные комнаты во
избежание задержки. С трудом взбираясь по скрипучей лестнице, Герствуд
обернулся и увидел капитана. Тот все стоял и смотрел, пока не вошел
последний бездомный. Лишь тогда он плотнее завернулся в плащ и скрылся во
мраке.
койку в маленькой темной каморке и морщась от тупой боли в ногах. - Я
должен что-нибудь поесть, не то я умру с голоду.
46. ВЗБАЛАМУЧЕННЫЕ ВОДЫ
переодеваться после спектакля, она вдруг услышала какой-то шум за дверью.
Затем раздался знакомый голос:
Маденда.
Керри? Я сразу узнал тебя, как только увидел на сцене.
неприятный разговор.
поздороваемся!
бесконечное добродушие. Друэ стал несколько солиднее, но в общем изменился
очень мало. Такой же элегантный костюм, та же коренастая фигура, то же
розовое лицо.