троих, которые согласились бы играть с ним в "черви", а это ведь никакое не
сумасшествие, верно? Не больше, чем Пейг с его гармониками, не говоря уж о
тех, кто тратит свои ночи на то, чтобы нюхать героин. Кроме того, Ронни
помогал вытаскивать ребят из вертолетов. В зарослях десяток косоглазых, а то
и два десятка, и все палят как бешеные. Они уложили лейтенанта Пэкера, и
Мейлфант наверняка это видел, он же был рядом, но он ни секунды не
колебался.
Пэкер упал, они продолжали бежать вперед. Они были храбрыми мальчишками. И
если их храбрость была понапрасну растрачена в войне, затеянной тупо
упрямыми стариками, неужели сама эта храбрость ничего не стоит? Если на то
пошло, дело, за которое боролась Кэрол, было не правым потому лишь, что
бомба взорвалась не в подходящее время? Хрен, во Вьетнаме очень много бомб
взрывались не в подходящее время. И что такое был Ронни Мейлфант, если
копнуть поглубже, как не всего лишь бомба, которая взорвалась не в
подходящее время?
сидела возле него с руками на коленях - желтыми руками, сложенными там, где
оранжевая блуза смыкалась с зелеными полистироловыми штанами.
как мы ушли из долины А-Шау. Мы победили у Там-Боя, а когда побеждаешь, то
идешь вперед - по меньшей мере так мне всегда казалось, но мы-то отступали.
Хрен, только-только что не обратились в паническое бегство. И мы скоро
перестали чувствовать себя победителями. Поддержки не было, нас просто
повесили на веревку сохнуть. Е...ная вьетнамизация! Какая это была
хреновина!
них стоящие машины горячечно блестели. Какой-то нетерпеливый дальнобойщик
взревел сигналом, и Салл подскочил, как задремавший и внезапно разбуженный
человек.
долины А-Шау. Вижу, кто-то вроде бы знакомый. Я знал, что встречался с ним
прежде, только не мог вспомнить где. Люди же черт знает как меняются между
четырнадцатью и двадцатью четырьмя годами, знаешь ли. Потом как-то днем он и
другие ребята из батальона Браво сидели и трепались о девочках, и Уилли
сказал, что в первый раз он получил французский поцелуй на танцах в Общине
святой Терезы. А я думаю: "На хрена! Это же сентгабские девочки!" Подошел к
нему и говорю: "Может, вы, католические ребята, и командовали на Эшер-авеню,
но мы наподдавали вам по нежным жопам всякий раз, когда вы приходили играть
в футбол с Харвичской городской". Ну чистое "ага, попался!". Уилли, бля, так
быстро вскочил, что я подумал, не даст ли он деру, как заяц. Будто призрака
увидел или что там еще. Но тут он засмеялся и протянул пять, и я заметил,
что он все еще носит свое школьное кольцо! И знаешь, что все это
доказывает?
однако Салл по ее глазам увидел, что она ЗНАЕТ, что все это доказывает: люди
- смешные и странные, дети говорят такое, чего и не придумаешь, выигравшие
никогда игры не бросают, бросившие - никогда не выигрывают. И вообще - Боже,
благослови Америку.
ясно, что они сближаются.., давят с флангов.., наши потери все время росли,
и невозможно было уснуть из-за осветительных ракет и вертолетов и воя,
который они поднимали по ночам там в зарослях. А потом нападали на вас,
понимаешь.., двадцать их.., три десятка их.., ударят и отступят, ударят и
отступят, и вот так все время.., и еще они одну штуку проделывали... - Салл
облизнул губы, вдруг заметив, что у него пересохло во рту. Теперь он жалел,
что поехал на похороны Пейга. Пейг был хороший парень, но не настолько
хороший, чтобы оправдать возвращение таких воспоминаний. - - Поставят в
зарослях четыре-пять минометов.., с одного нашего фланга, понимаешь.., а
рядом с каждым выстроят по восемь-девять человек с минами. Человечки в
черных пижамах, построившиеся, будто младшеклассники у питьевого фонтанчика
в школе. А потом по команде каждый бросал свою мину в ствол миномета - и
вперед опрометью. Бежали с такой быстротой, что вступали в бой с противником
- с нами - примерно тогда же, когда их мины падали на землю. Я всегда
вспоминал историю, которую живший над Бобби Гарфилдом старикан рассказал
нам, когда мы тренировались в пасовке на траве перед домом Бобби. Про
бейсболиста, который когда-то играл за "Доджерсов". Тед сказал, что этот
парень был, бля, до того быстр, что посылал мяч и успевал сделать пробежку,
чтобы самому его взять, когда отобьют. Это.., вроде как выводило из
равновесия.
который сдуру рассказывает сам себе в темноте истории о привидениях.
только хуже.
огонь, к одиннадцати часам усилили его, а затем вытащили все затычки, как
любил говорить Миме. Стрельба из зарослей вокруг пылающих вертолетов была не
внезапным ливнем, а нескончаемым обложным дождем.
которую Салл держал там на всякий пожарный случай, перекладывая ее из одной
машины в следующую всякий раз, когда менял их. Единственная сигарета,
которую он стрельнул у Диффенбейкера, разбудила тигра, и теперь он протянул
руку мимо старенькой мамасан, открыл перчаточник, пошарил среди бумаг и
нащупал пачку. У сигареты будет затхлый привкус, она обдерет ему горло, ну и
ладно. Именно такой сорт был ему нужен.
- Трясись, спекись и не трудись выглядывать хреновых северян. У них всегда
находилось дело поинтереснее где-нибудь еще. Девочки, пикнички и турнирчики
в бильярдных, как говаривал Мейлфант. Мы несли потери, никакого прикрытия с
воздуха, когда оно требовалось, никто не спал, и казалось, что чем больше к
нам присоединялось ребят из А-Шау, тем становилось хуже. Помню, один из
парней Уилли, не то Хейверс, не то Хэбер, не то еще как-то похоже - получил
пулю прямо в голову. Прямо в, бля, голову и свалился поперек тропы, а глаза
открыты, и он что-то говорит. Кровь так и хлещет из дырки вот тут... - Салл
постучал пальцем по собственной голове над ухом, - и мы поверить не можем,
что он жив, а чтобы еще и разговаривал... А потом - вертолеты.., вот это и
правда было будто из фильма: дым, стрельба - бап-бап-бап-бап. Вот это-то и
привело нас, ты знаешь, в вашу деревню. Наткнулись на нее и, черт.., эта вот
табуретка на улице, такая, ну, кухонная, с красным сиденьем, а стальные
ножки в небо указывают. Дерьмо дерьмом. Извини, но именно так она выглядела
- не стоила того, чтобы жить в ней, а уж умирать за нее и подавно. Ваши
парни с Севера, они же не хотели умирать за такие места, а почему мы должны
были? Она воняла, пахла, как говно - и другие тоже. Вот как все это
выглядело. Ну, на запах я особо внимания не обращал. Думается, меня от этой
табуретки пробрало. Эта одна табуретка выразила прямо все.
сигареты и тут вспомнил, что он в демонстрационной машине. Конечно, он мог
курить и в демо - черт, она же из его салона, - но если кто-нибудь из
продавцов учует запах табачного дыма и придет к выводу, что босс позволяет
себе то, за что всем остальным угрожает увольнение, это будет очень скверно.
Мало правила вводить, надо самому их соблюдать.., во всяком случае, если
хочешь, чтобы тебя уважали.
Вылез из машины, мотор которой все работал, закурил сигарету, затем нагнулся
к окошку, чтобы вставить прикуриватель в его дырку в приборной доске. День
был жаркий, а посреди четырехполосного моря машин с работающими моторами
казался еще жарче. Салл ощущал накаляющееся вокруг него нетерпение, но его
радио было единственным, которое он слышал; все люди в машинах были
застеклены, замкнуты в своих маленьких коконах с кондиционерами и слушали
сотни разных вариантов музыки, от Лиз Фейр до Уильяма Акермана. Он подумал,
что все другие застрявшие в заторе ветераны, если с ними нет любимых кассет,
тоже, наверное, настроились на WKND, где прошлое не умерло, а будущее не
наступило. Ту-ту, би-би.
защищая их от блеска солнца на хроме, и попытался определить причину затора.
Разумеется, он ничего не увидел.
пронзительный командирский голос Мейлфанта. Кошмарный голос под синевой и из
зелени. "Давайте, ребята, у кого Шприц? Я на девяноста, пора взбодриться,
время коротко, начнем хреновое шоу на хреновой дороге!"
В солнечном блеске внезапно заплясали черные точки, и он поглядел на зажатую
в пальцах сигарету с почти комическим ужасом. Что он делает, опять пробуя
это дерьмо? Он что - совсем псих? Ну да, конечно, он псих: всякий, кто видит
мертвых старух, сидящих рядом с ним в машине, не может не быть психом, но
отсюда не следует, что надо снова пробовать это дерьмо. Сигареты - тот же
Оранжевый дефолиант, только купленный на ваши деньги. Салл отшвырнул
"уинстонку". Он чувствовал, что решение было правильным, но оно не замедлило
участившееся биение его сердца, не сняло ощущение - такое привычное в часы
патрулирования, - будто его рот внутри высыхает, стягивается и сморщивается,
как обожженная кожа. Есть люди, которые боятся толпы - агорафобия, вот как
это называется, боязнь рыночных площадей, - но Салл испытывал ощущение
"слишком много" и "чересчур" только в подобные моменты. В лифтах и людных
вестибюлях и на железнодорожных кишащих народом платформах он чувствовал
себя нормально, но когда повсюду вокруг него стояли застрявшие в заторе
машины, ему становилось очень так себе. В конце-то концов, беби, тут некуда
было бежать, негде спрятаться.
Женщина в строгом коричневом костюме стояла у строго коричневого "БМВ",
золотой браслет и серебряные серьги фокусировали солнечный свет, высокий
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Андреев Николай
Мороз Александра
Контровский Владимир
Посняков Андрей