Чтение 100–й страницы книги ~Повести древних лет~

Бежавший от нурманнов варяг из померано-русских славян Горик не осел
у поморян, вскоре ушел в Новгород. Горик не вернулся на родину, а дал
Городу клятву-роту на верную службу и сделался городским ротником-воином.

Вместе с другими Горик ходил на службу на окраину, отличился воинской
сметкой и разумно-спокойной храбростью. Он пришелся по душе Гюряте,
который послал его ротным старшиной в Ладогу. Со временем Горик, взяв в
жены племянницу новгородского посадника, породнился с Гюрятой.

4

В год нурманнского разорения Одинцу шло тридцать четвертое лето, а
Заренке двадцать восьмое. Они чисто, не растрачивая крови и не разменивая
сердца, прожили свою первую жизнь. И вторую сумели начать со зрелой силой
познания себя и других.

Не скоро появились в Одинцовом дворе прежние достатки. А жизнь
спорилась. Помощники Ивор и Гордик подрастали, за ними поднимались другие:
теперь Заренка не скупилась для мужа на доброе, любовное слово и, в
счастливом браке, больше не отказывала Одинцу в сыновьях и дочерях. Но это
- их дело. Одинец жил без былой тоски, со спокойным, сытым сердцем. Чего
еще нужно человеку!..

И еще по-иному увеличивался род Одинца и Заренки. После нурманнского
разорения осталось много вдов и сирот. Не разбираясь в племени, поморяне и
биармины подбирали безотцовщину. Заренка жадно тянулась пригреть
несчастных. В семье Одинца воспитывались шесть ребятишек из рода
замученного вестфольдингами Расту и трое Отениных.

Большой и крепкий, как земля, род, хотя без титулов и родословных. Не
каждый ли, разглядывая нетленную ткань истории родины, захочет найти таких
предков.

5

Поправляясь от нурманнского разорения, поморяне, памятуя заветы
своего первого старшины Доброги, заглядывались на море:

- А дальше там что же?

Учились строить и строили глубокодонные, устойчивые под парусом на
морской волне широкобокие лодьи, начинали надолго уходить в море.

Вскоре в их речи появились названия новых мест и морских мысов -
Май-наволок, Крипун, Земляной, Кокурский, Шаронов, Кола, Калгуев, Жогжин,
Кончаловский наволок, Кара, Терский берег, Вайгач, Моржовец-остров,
Грумант и другие...

Глава третья

1

Король Гальфдан Черный наносил свободным ярлам сокрушительные удары.
Сын Черного - Гаральд, прозванный Гарфагером Длинноволосым за клятву не
стричь головы до полного изгнания и истребления свободных ярлов, избивал
королей открытого моря.

Внук Гальфдана, Эрик, по прозвищу Кровавый Топор, выбил с земли
фиордов последних пенителей моря.

Рагнаради свершилось... Как?! Те, перед кем дрожала Западная Европа,
не сумели удержаться на собственной родине? Какой родине? Ее не было у
викингов. Они не были ни народом, ни частью народа. Грабители-аристократы,
они были паразитирующим телом, раковой опухолью, способной жить чужими
соками везде, где государственное неустройство и слабость народов
позволяли им причалить к берегу.

Причалить в буквальном смысле слова... Побывавший в Новгороде
свободный ярл Ролло, он же Рольф ле Маршер и Роллон французских хроник,
после того как тинг объявил его вне закона, в 876 году на шести драккарах
ворвался в Сену. Использовав уроки предыдущих походов и особенно
полученную на Востоке науку, умный и ловкий Ролло после долгой, но
успешной войны основал на севере нынешней Франции герцогство Нормандское.

В 912 году Ролло вынудил Карла Простого, короля французов, признать
себя побежденным. Карл утвердил право герцога нормандского на большую долю
французской земли и выдал за норвежского пирата свою дочь Жизель.

Несчастный договор, принесший бесконечные бедствия французам и
англичанам в течение следующих семисот лет их истории, был подписан в
городке Сен-Клэрсюр-Эптэ (ныне скромное местечко департамента Сен-э-Уаз,
около шестисот жителей).

Через полтора столетия, в 1066 году, потомки первого герцога
Нормандии Роллона удачно организовали завоевание и ограбление Британского
острова. Могучие, номинально зависимые от французской короны, нормандские
герцоги сделались, по праву силы, одновременно независимыми королями
Англии. И на протяжении нескольких веков Нормандия была проказой в телах и
французского и английского народов.

Неисчислимы бедствия, причиненные водворением в Нормандии свободного
ярла Ролло. История Франции и Англии с Х по XV век кажется
томительно-безнадежным описанием этих бедствий.

А глупцы и негодяи утверждали, что благо народов выковывается в
войнах!

Из всех свободных ярлов лишь изгнанник Ингольф в содружестве с другим
изгнанником, Лейфом, не пошел по пути грабежа и захватов чужих территорий.
В 874 году Ингольф и Лейф начали колонизацию пустынной суровой Исландии.
Потомки Ингольфа, Лейфа и их спутников положили начало малому числом, но
сильному волей трудовому исландскому племени.

Все другие носились черными вороньими стаями вдоль берегов Западной
Европы, проникали в Средиземное море, грабили Испанию, Италию, Сицилию,
Сардинию, Северную Африку, Сирию... Но никто не посмел сунуться на Восток
в поисках поживы и теплых местечек. Практичные ярлы хорошо запомнили
жестокие уроки!..

2

Бывший нидаросский ярл не отставал от других и опережал многих.
Благополучно расставшись с землей фиордов, вестфольдинг Оттар одолел
опасное туманами и мелями Северное море, прошел предательским Ла-Маншем и
выбрался на простор Атлантического океана.

Тогда его еще манили устья больших рек, он осел в дельте Луары. Из
многих намытых речными отложениями низких островов он избрал Нуармутье для
постройки гямета, ворда или вариндры, как назывались укрепления из бревен
и земли на староскандинавском наречии. Вестфольдинги не умели строить из
камня.

Французские хроники того времени называли Оттара просто
Вестфольдингом по месту его рождения, а также Эудом, Едом или Оддом. Он
сделался грозой атлантического побережья и рек, впадающих в океан. Первой
заметной жертвой Оттара стал старинный каменный город Нант. Не зная
неудач, Вестфольдинг осмеливался - и безнаказанно! - подниматься вверх по
Луаре на двести, на триста километров в глубь страны.

Оттар взял штурмом и ограбил - тогда уже начали говорить: "положил в
мешок" - большие, укрепленные еще при римлянах города Тур, Флери-сюр-Луар,
Орлеан. Здесь названы лишь большие города, богатые, с многочисленным
населением, узлы культуры, имевшие многовековую историю.

Однако воинственный делец, купец, банкир и опытный спекулянт не щадил
ни одной лачуги, умея сколачивать золотые монеты из медных.

Все его действия отличала расчетливая и беспощадно хладнокровная
жестокость. Он обязательно истреблял и обязательно сжигал. Он стремился
устрашать и устрашал. Он скопил колоссальные богатства.

Но Оттар не стремился к богатству, как к цели, и щедро делился со
своими викингами. Через пять или шесть лет Оттар исчез так же внезапно,
как появился. Его, будто унесенного ветром, не стало на атлантическом
побережье Франции. Страшный гямет на Нуармутье опустел. Дожди размывали
горы нечистот, обнажали костяки замученных пленников и траллсов...

Итак, Оттару надоело островное разбойничье гнездо. Он еще не нашел
места для основания собственного королевства.

Он отсутствовал много лет - семь или восемь. Где он был?

Все хроники молчат. Быть может, это он рискнул переплыть
Атлантический океан и занимался разведкой у пустынных берегов Лабрадора?..
И он, и его спутники умели молчать.

Наверняка известно лишь одно - Оттар никогда не навещал землю
фиордов.

3

И вдруг Оттар со своими викингами и драккарами оказался на службе у
короля саксов Альфреда Великого. Чего искал пытливый ум и чего ждала
неукротимая жажда самовластья дикого и одинокого Вестфольдинга вблизи
благородного и просвещенного короля? Оттар преследовал свои цели и молча
щупал почву Британского острова. Однако же король и пират были близки.

Однажды, в минуты откровенности, Оттар рассказывал Альфреду о
Гологаланде, Нидаросе, о своем смелом путешествии в страну биармов, в
устье большой северной реки Вин-о. С тех пор прошло много лет. В своем
заключении Оттар был краток:

- Для меня биармы оказались слишком сильными...