своих мемуарах, бросали тень на г-жу де Шеврез и, следовательно, на ко-
ролеву.
ным министром, не неся при этом ответственности. Поэтому, напрягая все
силы своего разностороннего ума, он днем и ночью следил за малейшими из-
менениями, происходившими в каком-либо из великих государств Европы.
ма. Если бы угрожавший Франции союз одержал победу, все влияние его,
кардинала, было бы утрачено: испанская и австрийская политика получила
бы тогда своих постоянных представителей в луврском кабинете, где пока
что она имела лишь отдельных сторонников, и он, Ришелье, французский ми-
нистр, министр национальный по преимуществу, был бы уничтожен. Король,
который повиновался ему, как ребенок, и ненавидел его, как ребенок нена-
видит строгого учителя, отдал бы его в руки своего брата и королевы,
ищущих личного мщения; словом, он погиб бы, и, быть может, Франция по-
гибла бы вместе с ним... Надо было предотвратить все это.
своей резиденцией, днем и ночью сменялись курьеры, причем число их воз-
растало с каждой минутой.
догадаться об их принадлежности к церкви, но к церкви воинствующей; жен-
щины, которых несколько стесняла одежда пажей и чьи округлые формы за-
метны были даже под широкими шароварами; и, наконец, крестьяне с грязны-
ми руками, но со стройной фигурой, крестьяне, в которых за целую милю
можно было узнать людей знатного происхождения.
разносился слух, что на жизнь кардинала было совершено покушение.
нимал этих неловких убийц, чтобы иметь возможность, в свою очередь, при-
менить насильственные меры в случае надобности, но не следует верить ни
тому, что говорят министры, ни тому, что говорят их враги.
ные его хулители никогда не отказывали в личной храбрости, совершать
ночные прогулки, чтобы передать какие-нибудь важные приказания герцогу
Ангулемскому, посоветоваться о чем-либо с королем или встретиться для
переговоров с тем из посланцев, приход которого к нему в дом почему-либо
был нежелателен.
осады, содержались не слишком строго и вели веселую жизнь. Это давалось
им, а в особенности нашим трем приятелям, тем легче, что, находясь в
дружеских отношениях с г-ном де Тревилем, они часто получали от него
особое разрешение опоздать в лагерь и явиться туда после тушения огней.
как нес караул в траншее, Атос, Портос ж Арамис, верхом на своих боевых
конях, закутанные в походные плащи и держа пистолеты наготове, возвраща-
лись втроем из кабачка под названием "Красная голубятня", обнаруженного
Атосом два дня назад на дороге из ЛаЖарри. Итак, они ехали, готовые каж-
дую минуту встретить какую-нибудь засаду, как вдруг, приблизительно за
четверть лье от деревни Буанар, им послышался конский топот. Все трое
сейчас же остановились, образовав тесно сомкнутую группу на середине до-
роги. Через минуту, при свете вышедшей из-за облака луны, они увидели на
повороте двух всадников, которые ехали к ним навстречу и, заметив их,
тоже остановились, видимо совещаясь между собой, продолжать ли путь или
повернуть обратно. Это колебание показалось трем приятелям несколько по-
дозрительным, и Атос, выехав на несколько шагов вперед, крикнул своим
властным голосом:
стрелять!
привыкший повелевать.
тихо сказал Атос. - Что нам делать, господа?
или вы пожалеете о своем неповиновении.
что человек, задающий эти вопросы, имеет право их задавать.
лаете здесь в столь поздний час.
были теперь убеждены, что имеют дело с человеком, который сильнее их;
вести переговоры должен был Атос.
на десять впереди своего спутника. Атос знаком предложил Портосу и Ара-
мису тоже остаться сзади и подъехал один.
кем имеем дело, и, как видите, были начеку.
плащом.
допрос, - прошу вас привести доказательство того, что вы имеете право
задавать мне вопросы.
разом открывая лицо.
подъехать к нему.
кардинал. - Я не хочу, чтобы в лагере знали о том, что я уезжал оттуда,
и если они поедут с нами, то мы сможем быть уверены в их молчании.
ни о чем не беспокойтесь. Благодарение богу, мы умеем хранить тайны!
выслушайте то, что я скажу вам. Я прошу вас сопровождать меня не потому,
что я вам не доверяю, - я прошу об этом ради собственной безопасности.
Ваши спутники - это, разумеется, господин Портос и господин Арамис?
ближе с шляпами в руках.
что вы не принадлежите к числу моих друзей, и это очень огорчает меня.
Но я знаю также, что вы храбрые и честные дворяне и что вам можно дове-
риться... Итак, господин Атос, окажите мне честь сопровождать меня вмес-
те с вашими двумя спутниками, и тогда у меня будет такая охрана, которой
сможет позавидовать даже его величество, в случае если мы встретим его.
рошо делаете, что берете нас с собой: мы встретили дорогой несколько
опасных личностей и с четырьмя из них даже имели ссору в "Красной голу-
бятне".
я не люблю ссор!
реосвященство о том, что произошло. Иначе вы могли бы узнать об этом от
других лиц и счесть нас виновными вследствие неверного освещения собы-
тий.
брови.
кий удар шпагой в руку, что не помешает ему завтра же пойти на приступ,
если ваше высокопреосвященство отдаст приказ о штурме, и вы сами сможете
убедиться в этом, ваше высокопреосвященство.
себе удары шпагой, - возразил кардинал. - Послушайте, господа, будьте
откровенны: некоторые из этих ударов вы, наверное, вернули обратно? Ис-
поведуйтесь мне - ведь вам известно, что я имею право отпускать грехи.
я просто взял своего противника в охапку и вышвырнул его в окно... Ка-
жется, при падении, - продолжал Атос с некоторым колебанием, - он сломал
себе ногу.
скамью и нанес одному из этих разбойников удар, который, надо думать,
разбил ему плечо.
раюсь постричься в монахи, что, быть может, неизвестно вашему высокопре-
освященству. Поэтому я всячески удерживал моих товарищей, как вдруг один
из этих негодяев нанес мне предательский удар шпагой в левую руку. Тут
мое терпение истощилось, я тоже выхватил шпагу, и когда он снова бросил-
ся на меня, то мне показалось, что он наткнулся на острие всем телом. Не
знаю точно, так ли это, но твердо помню, что он упал, и, кажется, его
унесли вместе с двумя остальными.
Мережковский Дмитрий
Свержин Владимир
Корнев Павел
Шилова Юлия
Лондон Джек
Журавлев Владимир