датью в Багдад.
он назначил другие носилки. И царедворец ответил ему: "Слушаю и повину-
юсь!" А ШаррКан снарядил верблюдов и мулов и написал письмо и отдал его
царедворцу. Он простился со своей сестрой Нузхат-аз-Заман (а жемчужину
он у нее отобрал и повесил ее на шею своей дочери на цепочке из чистого
золота); и царедворец выехал в ту же ночь. И случилось так, что
Дау-аль-Макан и с ним истопник вышли прогуляться возле шатра. И они уви-
дели бактрийских верблюдов, нагруженных мулов и светильники и светящие
фонари. И Дау-аль-Макан спросил об этих тюках и их владельце, и ему ска-
зали: "Это подать Дамаска, и она едет к царю Омару ибн ан-Нуману, влады-
ке города Багдада". - "А кто предводитель этого каравана?" - спросил
Дау-аль-Макан. "Старший царедворец, что женился на девушке, которая пре-
успела в науке и мудрости", - сказали ему.
и отца, и сестру, и родину. "Нет больше здесь для меня места, - сказал
он истопнику. - Я отправлюсь с этим вот караваном и пойду понемногу, по-
ка не достигну родины". - "Я не был спокоен за тебя на пути из Иерусали-
ма в Дамаск, так как же я спокойно отпущу тебя в Багдад! - воскликнул
истопник. - Я буду с тобою вместе, пока ты не достигнешь свой цели!" -
"С любовью и охотой", - ответил Дау-аль-Макан.
ла его мешок, а в мешок он сложил кое-какие запасы. И, затянув пояс, он
приготовился и стоял, пока мимо него не прошли все тюки. А царедворец
ехал на верблюде, и пешая свита окружала его. И Дау-аль-Макан сел на ос-
ла истопника и сказал истопнику: "Садись со мной", по тот отвечал: "Я не
сяду, во буду служить тебе". - "Ты непременно должен немного проехать на
осле", - воскликнул Дау-аль-Макан. И тот ответил: "Пусть будет так, если
я устану". - "Ты увидишь, брат мой, как я вознагражу тебя, когда приеду
к своим родным", - сказал Дау-аль-Макан. И они ехали непрерывно, пока не
взошло солнце, а когда настало время полуденного отдыха, придворный при-
казал сделать привал. И путники спешились и отдохнули и напоили своих
верблюдов, а затем он велел отправляться.
там три дня..."
о счастливый царь, что они провели в городе Хама три дня, а потом поеха-
ли и ехали беспрерывно до тех пор, пока не достигли другого города, в
котором провели три дня, а затем они поехали и вступили в Диар-Бекр, и
на них повеял ветерок Багдада. И Дау-аль-Макан вспомнил о своей сестре
Нузхат-аз-Заман, об отце и о матери и подумал, как он вернется к отцу
без сестры, и заплакал и застонал и начал жаловаться, и его печали уси-
лились. И он произнес такие стихи:
шатра царедворца". Но Дау-альМакан воскликнул: "Я обязательно должен го-
ворить какие-нибудь стихи, быть может огонь в моем сердце погаснет". -
"Ради Аллаха, - сказал истопник, - оставь печаль, пока не прибудешь в
свою страну, а потом делай, что хочешь. Я буду с тобою, где бы ты ни
был". - "Клянусь Аллахом, я не перестану", - воскликнул Дау-альМакан и
обратился лицом в сторону Багдада.
ночью; она беспокоилась и вспоминала о своем брате Дау-аль-Макане и пла-
кала. И, плача, она вдруг услыхала, как ее брат Дау-аль-Макан плакал и
говорил такие стихи:
ним.
как ей вспомнился в этом месте ее брат. И, услышав среди ночи голос, она
отдохнула душой и поднялась, обрадованная, и позвала евнуха. "Что тебе
надо?" - спросил он. И Нузхат-азЗаман отвечала: "Пойди и приведи мне то-
го, кто говорит эти стихи". - "Я не слышал его", - сказал евнух..."
о счастливый царь, что когда Нузхатаз-Заман услыхала стихи своего брата,
она позвала старшего евнуха и сказала ему: "Пойди приведи мне того, кто
говорил эти стихи". - "Я не слышал его и не знаю, кто он. И все люди
спят", - отвечал евнух. По Нузхат-аз-Заман сказала: "Всякий, кого ты
увидишь бодрствующим, и есть тот, кто говорил стихи".
Дау-аль-Макан (а он был в забытьи). И когда истопник увидал, что евнух
стоит над его головой, оп испугался его, а евнух спросил: "Это ты гово-
рил стихи? Моя госпожа услыхала тебя". И истопник подумал, что госпожа
рассердилась из-за того, что говорили стихи, и испугался и отвечал:
"Клянусь Аллахом, это не я!" - "Л кто же это говорил? - спросил евнух, -
укажи мне его, ты его знаешь, так как ты не спал".
евнух ему чем-нибудь повредит". - "Клянусь Аллахом, я не знаю его", -
сказал он. И евнух воскликнул: "Клянусь Аллахом, ты лжешь! Здесь нет ни-
кого, кто бы сидел и не спал, кроме тебя. Ты знаешь его!" - "Клянусь Ал-
лахом, - отвечал истопник, - я скажу тебе правду. Тот, кто говорил сти-
хи, - человек, проходивший по дороге; это он испугал и встревожил меня,
воздай ему Аллах!" - "Если ты знаешь его, - сказал евнух, - проведи меня
к нему, я его схвачу и приведу к носилкам, в которых наша госпожа, или
ты сам схвати его своей рукой". - "Уйди, а я приведу его к тебе", - ска-
зал истопник.
об этом и сказал: "Никто его не Знает, это только прохожий на дороге". И
Нузхат-аз-Заман промолчала. Что же касается Дау-аль-Макана, то, очнув-
шись от обморока, он увидал, что луна достигла середины неба, и на пего
повеял предрассветный ветерок и взволновал в нем горести и печали.
спросил его: "Что это ты хочешь делать?" - "Я хочу сказать какие-нибудь
стихи, чтобы погасить огонь моего сердца", - ответил Дау-аль-Макан. Л
истопник сказал: "Ты не знаешь, что со мной случилось! Я только потому
спасся от смерти, что уговорил евнуха". - "А что же было? Расскажи мне,
что случилось", - спросил Дау-аль-Макан.
без чувств, и у него была длинная палка миндального дерева. Он всматри-
вался в лица людей, которые спали, и спрашивал, кто говорил стихи, но
никого не нашел бодрствующим, кроме меня. И когда он спросил меня, я
сказал: "Это прохожий на дороге". И евнух ушел, и Аллах спас меня от не-
го, а иначе он убил бы меня. И он сказал мне: "Когда ты услышишь его еще
раз, приведи его к нам".
говорить стихи! Я буду говорить, и пусть со мной случится то, что слу-
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Андреев Николай
Корнев Павел
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур